***
я сидела в кафе за практически разваливающимся столиком.у меня не было денег. на улице холодно, а моя одежда почему-то превратилась в грязные тряпки и смотря на себя, я постепенно понимала,что мой вид уже совершенно не похож на человеческий.понять, что происходит было невозможно.руки были в царапинах, синяках, спекшаяся кровь...единственное,что я понимала-это то, что сейчас кто-то должен прийти. моя голова вообще ничего не могла осознать.запах моего тела уже не был свежим и женским, как оно пахло, когда он гладил меня по спине. потом, глядя на людей,небо, мне стало очень больно. как будто что-то исчезло, как будто оторвали мою половину. к столику подбежал ребенок, девочка лет пяти, радостная, сияющая, с темными волнистыми волосами, с узким разрезом глаз, аккуратными губами. сердце мое будто сжали в кулак, когда я посмотрела ей в глаза.это были его глаза: тот же цвет, та же доброта и тепло. она взяла меня за руку и сказала: "мама". в этот самый момент передо мной четко выстраивалась картина того, что было скрыто. я подняла голову и увидела свою мать. она была как всегда элегантна и ухожена, она отвела от меня дочку (имя ее было Анна).пренебрежительно посмотрев на меня, села за столик и стала много всего говорить. сказала, что я должна понимать, зачем мы с ней встретились и осознавать всю ситуацию. я слушала ее, но смотрела на дочь. она объяснила мне, что я не способна ни с чем справится, что ей даже стыдно сидеть рядом со мной, и что исчезновение мужа не повод падать так низко и превращаться в ничтожество. и с каждым словом мне становилось все хуже и хуже, дико больно.
мы встали из-за стола и пошли по улице.моя дочь бегала вокруг нас и смеялась. а в это время моя мать сделала приговор моей жизни:"мы уезжаем с отцом за границу.Анну мы забираем с собой.с тобой ей нечего делать. думаю,что ты ее еще долго не увидишь".я молчала. мы зашли в метро и мне было сказано,что со следующим поездом они уедут навсегда. я кинулась на колени и умоляла не увозить ее от меня. я рыдала.никогда в своей жизни я так истошно не кричала. я орала, чтобы она вернула мне дочь, что это вся моя жизнь и нельзя так поступать со мной и с ней. тут пришел отец, схватил Анну и они быстро забежали в поезд. я бежала за поездом и кричала, что она моя дочь! а потом я просто упала, мне стыло так больно,что я орала на все метро, я била себя кулаками, ползла, потому что не могла встать.но ничего нельзя было сделать. все люди только отбегали от меня и никто не мог помочь.ни его, ни дочери не было рядом.
это был самый ужасный сон за последнее время.пока я спала, мне казалось, что я тону и задыхаюсь.не могу никак прийти в себя, будто такое случилось наяву. я никогда не видела себя в столь безнадежном состоянии, кричащей так страшно и болезненно.этот крик и рыдания до сих пор звенят у меня в ушах.
я больше не хочу спать.никаких больше снов.
мы встали из-за стола и пошли по улице.моя дочь бегала вокруг нас и смеялась. а в это время моя мать сделала приговор моей жизни:"мы уезжаем с отцом за границу.Анну мы забираем с собой.с тобой ей нечего делать. думаю,что ты ее еще долго не увидишь".я молчала. мы зашли в метро и мне было сказано,что со следующим поездом они уедут навсегда. я кинулась на колени и умоляла не увозить ее от меня. я рыдала.никогда в своей жизни я так истошно не кричала. я орала, чтобы она вернула мне дочь, что это вся моя жизнь и нельзя так поступать со мной и с ней. тут пришел отец, схватил Анну и они быстро забежали в поезд. я бежала за поездом и кричала, что она моя дочь! а потом я просто упала, мне стыло так больно,что я орала на все метро, я била себя кулаками, ползла, потому что не могла встать.но ничего нельзя было сделать. все люди только отбегали от меня и никто не мог помочь.ни его, ни дочери не было рядом.
это был самый ужасный сон за последнее время.пока я спала, мне казалось, что я тону и задыхаюсь.не могу никак прийти в себя, будто такое случилось наяву. я никогда не видела себя в столь безнадежном состоянии, кричащей так страшно и болезненно.этот крик и рыдания до сих пор звенят у меня в ушах.
я больше не хочу спать.никаких больше снов.