Пределы роста
Под Новый год принято подводить итоги. Но написать личный краткий обзор года я пока не готов - слишком много тяжелого в нем было. А вот итог мыслей за год наверно удастся подвести.
В юности кажется, что сил у нас неограниченно. И популярная церковная проповедь постоянно поддерживает эту мысль. Дескать источник всего Бог, у него сил неограниченно значит все проблемы в твоем нежелании стать лучше. К счастью или к сожалению это не так (А чем то даже напоминает пелагианство). Да, есть уникальные святые люди, которые могут быть вождями тысяч, ничего не есть и не спать. Но большинство из нас не такие и не такие дары дал нам Господь. Мы слабые и поврежденные грехопадением. А значит у нас есть та мера, сверх которой мы будем работать на износ и в итоге упадем. И мне кажется здорово, что в конце года эта тема была поднята в православном интернете. По сути, в разных аспектах (Исповедь бывшей послушницы, открытые истории расцерковления, дискуссия о многодетности) обсуждалась одна и та же проблема: действительно ли та проповедь, которую мы часто слышим - Евангельская. Являются ли те вещи, которые нам проповедую (о смирении перед всем, о послушании как условии спасения) адекватным путем ко спасению?
И лично мой ответ - нет, не являются. У нас сильнейший перекос проповеди в сторону индивидуализма. Попытка сказать, что на человека ничего внешнее особо не влияет, поэтому все зависит от тебя. Не надо добиваться адекватного окружения, общины, священноначалия. Главное смиряться и за это Господь наградит. Вместе с тем, даже поверхностное знакомство с Новым Заветом не поддерживает эту точку зрения. И, значит, общины (они же приходы - я использую эти термины как синонимы) жизненно необходимы. Это не бонус, а необходимость. И следующий вопрос, который меня терзал - почему у нас так плохо с общинами. Тут нельзя просто списать на сознательную политику правящих кругов (хотя она, безусловно, есть - постоянные переводы священников, давление на общины, поддержка широкого обсуждения псевдоважных вопросов (вроде реформы календаря или борьбы за первенство с Констанинополем)…)
И тут в самом конце года я получил два важных материала. Второй это выпуск альманаха лодка, посвященный вопросам прихода http://lodka.sreda.org/category/articles-no2/ . А первый это работа о. Николая Емельянова, посвященная отсутствию времени священника как принципиальному фактору лимитирующему количество воцерковленных православных. Здесь мне сослаться особо не на что , но для приличия есть статья в Социологическом обозрении на английском языке https://sociologica.hse.ru/2016-15-4/199670116.html
Основная идея очень проста. В альманахе Лодка я встретил термин «ресурсное проклятие» (может не буквально так, лень искать). Суть термина проста - огромное количество ресурсов - это проклятие для экономики. Нефтяная игла это вовсе не уникальная русская проблема. Если деньги в большом количестве можно получать не напрягаясь, то сложно заставить себя заниматься сложной и малоприбыльной деятельностью. Это, к сожалению, человеческая психология. О каком ресурсе я говорю? В данном случае о людях желающих воцерковиться.
Социологическая картина православия в России долгие годы остается стандартной: 70% православных, из них 3% воцерковленных. Ну или более подробно 41% населения РФ исповедует православие принадлежит к РПЦ, но в общинной жизни участвует лишь 5% от них, исповедуется раз в месяц и чаще - 4%, прочитали Евангелие - 8% (см. Атлас Религий РФ от Среды http://sreda.org/arena/). Важно другое, что 22% населения (34%- ассоциирующих себя с РПЦ) по возможности соблюдают религиозные предписания, а 19% населения (21% православных) хотели бы верить в Бога больше чем сейчас. Вопрос в том, что им мешает. И ответ на это дает о. Николай Емельянов (естественно это один из факторов, и само по себе его устранение ничего не гарантирует. Это необходимое, но не достаточное условие)
О. Николай отмечает, что воцерковление связано с участием в Евхаристии. Евхаристия, в нашей практике, связана с обязательной исповедью. Исповедь - со священником. Практически исповедь совершается в субботу вечером и в воскресенье утром (ну или под праздник/в день праздника). Оптимистично предположим, что каждый священник может исповедовать по 3 часа утром и вечером. Среднее время исповеди оценим в 5 минут. Разделим 6 часов на 5 минут, получим 72 исповедника/священника. Если люди причащаются раз в месяц, то всего в категорию раз в месяц попадет примерно 300ч/священника. Умножим это на количество священников (отец Николай дает оценку 17000 для РФ) и получим 5 млн. человек. Разделим на население РФ и получим те самые 3%. На мой взгляд, это важнейший вывод. Ограничение роста общин связано с недостатком священников. Священники (особенно в городах) дико перегружены как прихожанами, так и желающими воцерковится. И ясно, что если мы имеем у священника 300человек, на каждого из которых он имеет 5 минут в месяц, то о духовном руководстве говорить невозможно (и это помимо миссии, соц. служения, воскресных школ, отчетов итд).
В этом контексте довольно бессмысленными становятся миссионерские усилия. Зачем агитировать новых прихожан, если и на старых времени нет? И становится ясно, почему проблема расцерковления никого сильно не волнует. Конечно жаль, что человек уходит, но священник не имеет времени ни отследить это, ни тем более позвонить, найти время, поговорить. Ушел человек - на его место толпа новых. Пришел новый - ему нужно подвинуть старых, ведь ресурсов времени у священника нет. И так будет еще долго.
Я очень хорошо понимаю это на своем опыте. Недавно я занялся тем, что составил список близких друзей. И получилось около 50 семей (холостяков я считал как отдельные семьи), в которых около 50 детей. Это те люди, с которыми я хотел бы общаться. И сюда еще не попали школьные друзья детей, которые тоже появяться. И открытие для меня было грустным. Получается, все равно я не найду время на многих хороших людей, с которыми хотел бы общаться. Просто потому, что если каждый выходной кого-то принимать, то мы будем встречаться раз в год. А это маловато для дружбы… Открытие грустное. Мы не бесконечны, и духовных/душевных сил у нас мало. И самое обидное, что нивы действительно побелели и готовы к жатве. Но жать некому.
Может именно поэтому миссионерство у нас и сводится к борьбе с сектами? Дескать, если не можем сами принять ищущих духовной жизни, то главное, чтобы не возникло адекватной альтернативы. И здесь, безусловно, достигнуты серьезные успехи. Если бы не удалось в 90е навесить на протестантов клише «сектанты», мы бы имели бурный рост протестантских/харизматских общин. Протестантских потому, что там меньше порог входа. Там проще создать общину. Человеку не придется встраиваться в непонятную структуру отношений, которые сегодня часто называют крепостническими (когда даже на поездку в другую область необходимо брать благословение епископа, которого ты не видишь в жизни, когда тебе могут запретить светскую работу или отправить в тьмутаракань в любой момент). Да, общественный образ протестантов как сектантов - мощнейший блок. Именно поэтому, расцерковленные как правило уходят вообще, не считая возможными другие альтернативы. Иначе говоря, своим уходом они говорят - на земле нет Церкви, которая могла бы вести меня ко спасению. Кстати, серьезным вариантом могло бы стать и католичество, но видимо там проблема с нехваткой духовенства еще сильнее из-за целибата.
Интересно, что несмотря на образ сектанства, протестантов и пятидесятников достаточно много. Да, пока на уровне стат. погрешности (около 0,5%, но степень вовлеченности в деятельность общины там около 40%, а прочитавших Евангелие около 50%). Простым пересчетом получаем, что на 10 воцерковленных православных приходится примерно 1 активный протестант (или пятидесятник). А это много. И лишь благодаря образу сектантов, мы их мало видим в повседневной жизни и случайно узнаем о конфессиональной принадлежности знакомых.
Я не агитирую за протестантизм. Просто ситуация действительно выглядит тупиковой. За активным этапом воцерковления наступает охлаждение в религиозной жизни. Когда понимаешь, что традиционный формы это еще не все, и нужна индивидуальная работа. И в этот период человеку нужна серьезная поддержка священника. А получить ее тяжело, поскольку священник перегружен всякими активностями, исповедями и проч. В результате, столкнувшись с проблемами, человек потихоньку отходит дабы никого не напрягать. Он итак чувствует себя чужеродным, а популярная риторика и не дает ему выбора: либо будь как все, либо не порть нам статистику. Ты сам во всем виноват. И священник не имеет времени и сил на это повлиять.
И, честно говоря, непонятно, что с этим делать. Священников у нас больше не станет в ближайшее время. Даже в суперблагополучной Москве мы имеем рост духовенства на 4% в год, в области - на 2% (это за последние года 4, но и за период с 2001года примерно то же самое). И это на фоне большого поколения детей 80х, которое заканчивается (по сути это означает, что священник воспитывает за всю жизнь одного-двух преемников).
Если бы перед священноначалием эта задача стояла бы, возможно ей бы занялись. Но кому это нужно? Система работает, уровень контроля хороший. Лимит желающих быть священниками в нынешних условиях видимо выбран. А менять условия служения это слишком непредсказуемо.
И что лично мне делать с этим тоже непонятно. Сейчас идет серьезный поток информации, прежде всего из области психологии, который надо перерабатывать и осмыслять. Но довольно бессмысленно пытаться это вписать в краткие 5 минут на исповедь. И своих нецерковных друзей из близкого круга привести также некуда. Потому что я не понимаю какой смысл в игре: вот вы подготовьтесь, расскажите все священнику, у которого на вас 5 минут и больше не будет, а потом причаститесь. Если повезет, мы постараемся привести вас к адекватному. Но людям нужно духовное руководство, а это совсем другие затраты времени. А их нет. И чем адекватнее священник, тем сильнее он перегружен. Нет, я правда не вижу, что мне предложить моим невоцерковленным друзьям. К тому же и у меня самого свободного времени ой как мало, даже на себя самого.
Да у нас выстроена хорошая система подводящая человека к Церкви. Но дальше мы упираемся в систему, которая уже работает на предельной мощности. А работа на пределе не дает разобраться и от перегруза, недостатка обратной связи, возникают тихо ушедшие с поломанными судьба.
Самое грустное, что проблема та эта описана и решение ее предложено еще Моисею (Исх.18).
«13 На другой день сел Моисей судить народ, и стоял народ пред Моисеем с утра до вечера. 14 И видел тесть Моисеев, все, что он делает с народом, и сказал: что это такое делаешь ты с народом? для чего ты сидишь один, а весь народ стоит пред тобою с утра до вечера? 15 И сказал Моисей тестю своему: народ приходит ко мне просить суда у Бога; 16 когда случается у них какое дело, они приходят ко мне, и я сужу между тем и другим и объявляю уставы Божии и законы Его. 17 Но тесть Моисеев сказал ему: не хорошо это ты делаешь: 18 ты измучишь и себя и народ сей, который с тобою, ибо слишком тяжело для тебя это дело: ты один не можешь исправлять его; 19 итак послушай слов моих; я дам тебе совет, и будет Бог с тобою: будь ты для народа посредником пред Богом и представляй Богу дела [его]; 20 научай их уставам и законам [Божиим], указывай им путь [Его], по которому они должны идти, и дела, которые они должны делать; 21 ты же усмотри из всего народа людей способных, боящихся Бога, людей правдивых, ненавидящих корысть, и поставь [их] над ним тысяченачальниками, стоначальниками, пятидесятиначальниками и десятиначальниками; 22 пусть они судят народ во всякое время и о всяком важном деле доносят тебе, а все малые дела судят сами: и будет тебе легче, и они понесут с тобою [бремя]; 23 если ты сделаешь это, и Бог повелит тебе, то ты можешь устоять, и весь народ сей будет отходить в свое место с миром.»
Здесь видно, что минимальный шаг, с которого советуют начинать это десятиначальники. У нас же начинается все с пятисотначальников, что делает невозможным взаимодействие священника со всеми прихожанами. В то же время модель, предолженная Моисею очевидно гораздо сложнее в управлении сверху, децентрализированна. «Вассал моего вассала не есть мой вассал», как говорили в средневековье. Поэтому как только появятся дополнительные авторитеты ниже священника, из мирян - они будут весьма слабо управляемы епископатом. И, разумеется, это будет приводить к проблемам: то же сектанство, неподчинение, финансовая недисциплинированность и тд. Поэтому между развитием и управляемостью - однозначно делается выбор в сторону управляемости.
А значит проблема расцерковления еще долго не будет никого волновать. Ведь это, по сути, обратная сторона миссионерства при ограниченном количестве людей, которые могут окормляться (и даже просто исповедаться) у священников. А роста числа священников не предвидится, скорее наоборот.
PS Не знаю, как-то все негативно получилось. Вспоминается анекдот про дровосека, который пилит дерево тупой пилой и не имеет времени ее наточить. «Мне ведь нужно пилить». Так и здесь: новых священников нет, поскольку здесь нужно серьезно вкладываться в прихожан, а времени на это нет поскольку надо исповедовать толпы народа.
В юности кажется, что сил у нас неограниченно. И популярная церковная проповедь постоянно поддерживает эту мысль. Дескать источник всего Бог, у него сил неограниченно значит все проблемы в твоем нежелании стать лучше. К счастью или к сожалению это не так (А чем то даже напоминает пелагианство). Да, есть уникальные святые люди, которые могут быть вождями тысяч, ничего не есть и не спать. Но большинство из нас не такие и не такие дары дал нам Господь. Мы слабые и поврежденные грехопадением. А значит у нас есть та мера, сверх которой мы будем работать на износ и в итоге упадем. И мне кажется здорово, что в конце года эта тема была поднята в православном интернете. По сути, в разных аспектах (Исповедь бывшей послушницы, открытые истории расцерковления, дискуссия о многодетности) обсуждалась одна и та же проблема: действительно ли та проповедь, которую мы часто слышим - Евангельская. Являются ли те вещи, которые нам проповедую (о смирении перед всем, о послушании как условии спасения) адекватным путем ко спасению?
И лично мой ответ - нет, не являются. У нас сильнейший перекос проповеди в сторону индивидуализма. Попытка сказать, что на человека ничего внешнее особо не влияет, поэтому все зависит от тебя. Не надо добиваться адекватного окружения, общины, священноначалия. Главное смиряться и за это Господь наградит. Вместе с тем, даже поверхностное знакомство с Новым Заветом не поддерживает эту точку зрения. И, значит, общины (они же приходы - я использую эти термины как синонимы) жизненно необходимы. Это не бонус, а необходимость. И следующий вопрос, который меня терзал - почему у нас так плохо с общинами. Тут нельзя просто списать на сознательную политику правящих кругов (хотя она, безусловно, есть - постоянные переводы священников, давление на общины, поддержка широкого обсуждения псевдоважных вопросов (вроде реформы календаря или борьбы за первенство с Констанинополем)…)
И тут в самом конце года я получил два важных материала. Второй это выпуск альманаха лодка, посвященный вопросам прихода http://lodka.sreda.org/category/articles-no2/ . А первый это работа о. Николая Емельянова, посвященная отсутствию времени священника как принципиальному фактору лимитирующему количество воцерковленных православных. Здесь мне сослаться особо не на что , но для приличия есть статья в Социологическом обозрении на английском языке https://sociologica.hse.ru/2016-15-4/199670116.html
Основная идея очень проста. В альманахе Лодка я встретил термин «ресурсное проклятие» (может не буквально так, лень искать). Суть термина проста - огромное количество ресурсов - это проклятие для экономики. Нефтяная игла это вовсе не уникальная русская проблема. Если деньги в большом количестве можно получать не напрягаясь, то сложно заставить себя заниматься сложной и малоприбыльной деятельностью. Это, к сожалению, человеческая психология. О каком ресурсе я говорю? В данном случае о людях желающих воцерковиться.
Социологическая картина православия в России долгие годы остается стандартной: 70% православных, из них 3% воцерковленных. Ну или более подробно 41% населения РФ исповедует православие принадлежит к РПЦ, но в общинной жизни участвует лишь 5% от них, исповедуется раз в месяц и чаще - 4%, прочитали Евангелие - 8% (см. Атлас Религий РФ от Среды http://sreda.org/arena/). Важно другое, что 22% населения (34%- ассоциирующих себя с РПЦ) по возможности соблюдают религиозные предписания, а 19% населения (21% православных) хотели бы верить в Бога больше чем сейчас. Вопрос в том, что им мешает. И ответ на это дает о. Николай Емельянов (естественно это один из факторов, и само по себе его устранение ничего не гарантирует. Это необходимое, но не достаточное условие)
О. Николай отмечает, что воцерковление связано с участием в Евхаристии. Евхаристия, в нашей практике, связана с обязательной исповедью. Исповедь - со священником. Практически исповедь совершается в субботу вечером и в воскресенье утром (ну или под праздник/в день праздника). Оптимистично предположим, что каждый священник может исповедовать по 3 часа утром и вечером. Среднее время исповеди оценим в 5 минут. Разделим 6 часов на 5 минут, получим 72 исповедника/священника. Если люди причащаются раз в месяц, то всего в категорию раз в месяц попадет примерно 300ч/священника. Умножим это на количество священников (отец Николай дает оценку 17000 для РФ) и получим 5 млн. человек. Разделим на население РФ и получим те самые 3%. На мой взгляд, это важнейший вывод. Ограничение роста общин связано с недостатком священников. Священники (особенно в городах) дико перегружены как прихожанами, так и желающими воцерковится. И ясно, что если мы имеем у священника 300человек, на каждого из которых он имеет 5 минут в месяц, то о духовном руководстве говорить невозможно (и это помимо миссии, соц. служения, воскресных школ, отчетов итд).
В этом контексте довольно бессмысленными становятся миссионерские усилия. Зачем агитировать новых прихожан, если и на старых времени нет? И становится ясно, почему проблема расцерковления никого сильно не волнует. Конечно жаль, что человек уходит, но священник не имеет времени ни отследить это, ни тем более позвонить, найти время, поговорить. Ушел человек - на его место толпа новых. Пришел новый - ему нужно подвинуть старых, ведь ресурсов времени у священника нет. И так будет еще долго.
Я очень хорошо понимаю это на своем опыте. Недавно я занялся тем, что составил список близких друзей. И получилось около 50 семей (холостяков я считал как отдельные семьи), в которых около 50 детей. Это те люди, с которыми я хотел бы общаться. И сюда еще не попали школьные друзья детей, которые тоже появяться. И открытие для меня было грустным. Получается, все равно я не найду время на многих хороших людей, с которыми хотел бы общаться. Просто потому, что если каждый выходной кого-то принимать, то мы будем встречаться раз в год. А это маловато для дружбы… Открытие грустное. Мы не бесконечны, и духовных/душевных сил у нас мало. И самое обидное, что нивы действительно побелели и готовы к жатве. Но жать некому.
Может именно поэтому миссионерство у нас и сводится к борьбе с сектами? Дескать, если не можем сами принять ищущих духовной жизни, то главное, чтобы не возникло адекватной альтернативы. И здесь, безусловно, достигнуты серьезные успехи. Если бы не удалось в 90е навесить на протестантов клише «сектанты», мы бы имели бурный рост протестантских/харизматских общин. Протестантских потому, что там меньше порог входа. Там проще создать общину. Человеку не придется встраиваться в непонятную структуру отношений, которые сегодня часто называют крепостническими (когда даже на поездку в другую область необходимо брать благословение епископа, которого ты не видишь в жизни, когда тебе могут запретить светскую работу или отправить в тьмутаракань в любой момент). Да, общественный образ протестантов как сектантов - мощнейший блок. Именно поэтому, расцерковленные как правило уходят вообще, не считая возможными другие альтернативы. Иначе говоря, своим уходом они говорят - на земле нет Церкви, которая могла бы вести меня ко спасению. Кстати, серьезным вариантом могло бы стать и католичество, но видимо там проблема с нехваткой духовенства еще сильнее из-за целибата.
Интересно, что несмотря на образ сектанства, протестантов и пятидесятников достаточно много. Да, пока на уровне стат. погрешности (около 0,5%, но степень вовлеченности в деятельность общины там около 40%, а прочитавших Евангелие около 50%). Простым пересчетом получаем, что на 10 воцерковленных православных приходится примерно 1 активный протестант (или пятидесятник). А это много. И лишь благодаря образу сектантов, мы их мало видим в повседневной жизни и случайно узнаем о конфессиональной принадлежности знакомых.
Я не агитирую за протестантизм. Просто ситуация действительно выглядит тупиковой. За активным этапом воцерковления наступает охлаждение в религиозной жизни. Когда понимаешь, что традиционный формы это еще не все, и нужна индивидуальная работа. И в этот период человеку нужна серьезная поддержка священника. А получить ее тяжело, поскольку священник перегружен всякими активностями, исповедями и проч. В результате, столкнувшись с проблемами, человек потихоньку отходит дабы никого не напрягать. Он итак чувствует себя чужеродным, а популярная риторика и не дает ему выбора: либо будь как все, либо не порть нам статистику. Ты сам во всем виноват. И священник не имеет времени и сил на это повлиять.
И, честно говоря, непонятно, что с этим делать. Священников у нас больше не станет в ближайшее время. Даже в суперблагополучной Москве мы имеем рост духовенства на 4% в год, в области - на 2% (это за последние года 4, но и за период с 2001года примерно то же самое). И это на фоне большого поколения детей 80х, которое заканчивается (по сути это означает, что священник воспитывает за всю жизнь одного-двух преемников).
Если бы перед священноначалием эта задача стояла бы, возможно ей бы занялись. Но кому это нужно? Система работает, уровень контроля хороший. Лимит желающих быть священниками в нынешних условиях видимо выбран. А менять условия служения это слишком непредсказуемо.
И что лично мне делать с этим тоже непонятно. Сейчас идет серьезный поток информации, прежде всего из области психологии, который надо перерабатывать и осмыслять. Но довольно бессмысленно пытаться это вписать в краткие 5 минут на исповедь. И своих нецерковных друзей из близкого круга привести также некуда. Потому что я не понимаю какой смысл в игре: вот вы подготовьтесь, расскажите все священнику, у которого на вас 5 минут и больше не будет, а потом причаститесь. Если повезет, мы постараемся привести вас к адекватному. Но людям нужно духовное руководство, а это совсем другие затраты времени. А их нет. И чем адекватнее священник, тем сильнее он перегружен. Нет, я правда не вижу, что мне предложить моим невоцерковленным друзьям. К тому же и у меня самого свободного времени ой как мало, даже на себя самого.
Да у нас выстроена хорошая система подводящая человека к Церкви. Но дальше мы упираемся в систему, которая уже работает на предельной мощности. А работа на пределе не дает разобраться и от перегруза, недостатка обратной связи, возникают тихо ушедшие с поломанными судьба.
Самое грустное, что проблема та эта описана и решение ее предложено еще Моисею (Исх.18).
«13 На другой день сел Моисей судить народ, и стоял народ пред Моисеем с утра до вечера. 14 И видел тесть Моисеев, все, что он делает с народом, и сказал: что это такое делаешь ты с народом? для чего ты сидишь один, а весь народ стоит пред тобою с утра до вечера? 15 И сказал Моисей тестю своему: народ приходит ко мне просить суда у Бога; 16 когда случается у них какое дело, они приходят ко мне, и я сужу между тем и другим и объявляю уставы Божии и законы Его. 17 Но тесть Моисеев сказал ему: не хорошо это ты делаешь: 18 ты измучишь и себя и народ сей, который с тобою, ибо слишком тяжело для тебя это дело: ты один не можешь исправлять его; 19 итак послушай слов моих; я дам тебе совет, и будет Бог с тобою: будь ты для народа посредником пред Богом и представляй Богу дела [его]; 20 научай их уставам и законам [Божиим], указывай им путь [Его], по которому они должны идти, и дела, которые они должны делать; 21 ты же усмотри из всего народа людей способных, боящихся Бога, людей правдивых, ненавидящих корысть, и поставь [их] над ним тысяченачальниками, стоначальниками, пятидесятиначальниками и десятиначальниками; 22 пусть они судят народ во всякое время и о всяком важном деле доносят тебе, а все малые дела судят сами: и будет тебе легче, и они понесут с тобою [бремя]; 23 если ты сделаешь это, и Бог повелит тебе, то ты можешь устоять, и весь народ сей будет отходить в свое место с миром.»
Здесь видно, что минимальный шаг, с которого советуют начинать это десятиначальники. У нас же начинается все с пятисотначальников, что делает невозможным взаимодействие священника со всеми прихожанами. В то же время модель, предолженная Моисею очевидно гораздо сложнее в управлении сверху, децентрализированна. «Вассал моего вассала не есть мой вассал», как говорили в средневековье. Поэтому как только появятся дополнительные авторитеты ниже священника, из мирян - они будут весьма слабо управляемы епископатом. И, разумеется, это будет приводить к проблемам: то же сектанство, неподчинение, финансовая недисциплинированность и тд. Поэтому между развитием и управляемостью - однозначно делается выбор в сторону управляемости.
А значит проблема расцерковления еще долго не будет никого волновать. Ведь это, по сути, обратная сторона миссионерства при ограниченном количестве людей, которые могут окормляться (и даже просто исповедаться) у священников. А роста числа священников не предвидится, скорее наоборот.
PS Не знаю, как-то все негативно получилось. Вспоминается анекдот про дровосека, который пилит дерево тупой пилой и не имеет времени ее наточить. «Мне ведь нужно пилить». Так и здесь: новых священников нет, поскольку здесь нужно серьезно вкладываться в прихожан, а времени на это нет поскольку надо исповедовать толпы народа.