Надо быть богом
Вот как у нас пушисто в декабре, и даже летящие воробушки айфоном ловятся...
Только возникли мысли собрать в пост радости декабря. Так, чтобы перекрывали собой постоянно звенящую струну дрожащего напева о люто изменяющем всё вокруг времени. И тут они вешают объявление - так, давайте уже совсем на выход, сколько можно намекать, чтоб выметались.
До Нового года дожить не дали, ну хотя бы до Солнцеворота. И то хорошо. (Это о закрытии блогов на майле)
Ну и значит теперь в ЖЖ и на Я.ру. Как дошью ребёнку вишнёвое бархатное платье на праздник, как получу по почте очередную книгу моего детства, и мешок античных украшений. Как сфотографирую обложки Стругацких, приехавших ко мне вчера с их «Трудно быть Богом» и «Обитаемым островом». И мысли о прочтении тоже будут уже не здесь.
К радостям, декабря, безусловно, относятся новые платки, какая же зима без новых платков. И флисовый осьминожка, сооружённый вместе с маленькой. Впрочем, не такая она уже и маленькая - каждый раз, как войдёт в комнату, мы потрясаемся: а где же наш пупсик?
Вообще, конечно, родительская грусть по подрастающим детям иррациональна. Правильно говорит моя подруга, у которой тоже две девчонки с такой же разницей в летах, как мои: ну и хорошо, пусть растут быстрее. Действительно, по чём грустить - как мы с ними света белого не видели, сидели словно привязанные?
Всё правильно, но грустно фиг знает, почему. Потому что кусок жизни ушёл, наверное, а по детям видно это остро и зримо.
Например, встречаю маму мальчика, с которым дочка сначала ходила в детский сад, а потом училась в начальной школе. И она говорит, что Андрей учится в ВУЗе на тренера, возит из Москвы кубки с чемпионатов. И у меня в голове укладывается, но не в ощущениях: как тот маленький и тонкий шкет, которого я помню, может быть нехилым каратистом и студентом.
Бывшие соседки по улице, одноклассницы, подружки по садику, смотрящие с фото мордашками с пухлыми щёчками и бегавшие на маленьких ножках мимо меня, теперь глядят со страниц ВКонтакте умными взрослыми глазами. Играют на цифровых пианино, пишут серьёзные мысли. У них фигуры барышень, взрослый макияж и уверенные улыбки. Это же дети? А кто - мы…
У каждого человека должен быть дом, где лежат фотоальбомы с его детскими фото, тетрадки по алгебре, и немного старых игрушек. Чтобы он мог иногда туда вернуться и потрогать материальные свидетельства - детство и правда было. А задача поддерживать этот архив памяти - дело родителей. Которым надо не сойти с ума в окружении и присутствии всех этих вещей. У меня теперь задача - сколько и чего оставить, потому что нет ничего страшнее и тоскливее, чем жить в одиночестве среди призраков маленьких людей, которые уже давно выросли. Поэтому архив памяти должен быть, но не слишком большой.
Во все времена сохранением памяти рода занимались старухи.
Вот, значит, это и есть дело для меня. Нормальное такое качество, ничего в нём нет кошмарного, только естественное.
А что до Стругацких - то буквально на первых страницах сразу и наповал:
«По сторонам тянулись распаханные поля, мерцали под звездами болота, воняющие неживой ржавчиной, темнели курганы и сгнившие частоколы времен Вторжения. Далеко слева вспыхивало и гасло угрюмое зарево: должно быть, горела деревушка, одна из бесчисленных однообразных Мертвожорок, Висельников, Ограбиловок, недавно переименованных по августейшему указу в Желанные, Благодатные и Ангельские.
На сотни миль - от берегов Пролива и до сайвы Икающего леса простиралась эта страна, накрытая одеялом комариных туч, раздираемая оврагами, затопляемая болотами, пораженная лихорадками, морами и зловонным насморком.»
Кто путешествовал на машине на многие километры по нашей бедной Родине, тот поймёт.
Но во всём гуле безнадёги, о сотоварищи, я вижу ярко-красные знаки древних заклинаний радости, вышитые набором на белом полотне. И ничего не могу с собой поделать.
Приходите в ЖЖ, короче.