АВСТРАЛИЯ. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КЛИНТ И КОЛЛИН.
После Сиднея решено было отправиться в Байрон Бэй. Мы как раз встретились с Олесей, девочкой из моего школьного прошлого, купили билеты и полетели в Валлену. Оттуда мини автобус довёз нас в хиппи городок, самую восточную точку Австралии. В Байрон Бее нам предстояло остановиться у Клинта. Надо сказать, что в процессе поиска места, где мы могли бы остановиться, я столкнулась со странным явлением - в Байрон Бее практически все хосты (принимающая сторона) просили какую-либо работу по дому или по ферме в обмен за жильё. Работать мы не собирались, так что поиски усложнились. Жильё было нестандартным - в основном это были фермы или парковочные места для фургонов-домов. А это автоматически означало отсутствие отопления и постоянный холод. С немалым трудом мы нашли Клинта - он казался очень расслабленным и никакую работу за проживание не просил.
Олеся вообще никогда раньше не знала, что такое couchsurfing (сайт, где я ищу себе бесплатно принимающих хозяев), но хотела попробовать. Ей, как человеку, в первый раз столкнувшемуся с бесплатной и бескорыстной помощью, были не понятны мотивы этих людей. Но в то же время она прожила три года на Бали и совсем не путешествовала как я, поэтому ей вообще было непривычно вот так ездить, автостопить и останавливаться у абсолютно незнакомых людей. Тем больше был её шок, когда мы нашли дом Клинта.
Точнее, это был не дом. Это был огромный двухэтажный ангар-гараж, заполненный кучей разного хлама. Как потом выяснилось, Клинт является инженером и проектировщиком местных фестивалей, он сооружает огромные скульптуры, которые потом размещаются на сцене, посреди площадок, и светятся иллюминацией. Вот такие скульптуры высотой в несколько метров в том числе лежали повсюду в гараже. Также музыкальное оборудование, чертежи и прочие полезные для фестивалей штуки. Сам Клинт оказался мужчиной средних лет с длинными волосами и добрыми глазами.
Он сразу же показал нам нашу “спальню”. На второй этаж вела лестница, и там, будто на огромном балконе, стояла кровать. Посреди аппаратуры, покрытой пылью. По мере того, как я поднималась по лестнице, у меня сжималось сердце. Если бы я была одна, я бы вообще едва обратила на это внимание, Азия закалила меня. Но я переживала за Олесю, привыкшую жить на балийской вилле, есть только органическую еду и пользоваться только натуральной косметикой. То есть я могла приехать сюда с кем угодно, но не с ней. Взглянув на неё, я увидела растерянный взгляд и слова: “Нам надо срочно найти другое жильё и переехать отсюда”. Легко сказать, но не легко сделать. И мы перенесли это мероприятие на следующий день.
Клинт оказался просто невероятно интересным человеком. Вообще, за всю жизнь я встречала очень мало таких людей. Прям, таких людей, которых можно слушать без остановки, желая, чтобы они никогда не переставали говорить. Возможно, это был первый такой человек за мои 29 лет. И дело было не только в том, что он говорил, а в том, как он говорил. Он был абсолютно непохожим на всех тех, кого я встречала в жизни ранее.
От Клинта исходило какое-то невероятное тепло и спокойствие. Просто тотальное внутреннее спокойствие, которое сияло светом из глаз. Интересно было наблюдать его мимику и реакции в разговоре. Он нараспашку открыто смотрел на собеседника, источая принятие и любовь, не смущался, не нервничал, не суетился. Обычно по невербальным сигналам мы можем читать друг друга как книгу, все наши внутренние комплексы, страхи и подводные камни. У Клинта же не было практически никаких ужимок. Как будто он осознавал каждое своё действие и был чист внутри. Как ребёнок.
Он рассказал, что, когда ему было восемнадцать лет, он сам отправился в кругосветку. Маршрут его примерно совпадал с моим, он также был в Индии и совершил тот же трек вокруг Аннапурны в Непале. Он даже нашёл и показал мне чёрно-белое фото из Гималаев, где он купается абсолютно голый в горной реке. Хиппи. Забавно, но совершил он своё путешествие в год моего рождения. Так что получается, что в тот момент, когда я рождалась, он уже осуществлял то, что я совершу 27 лет спустя.
Мы наперебой обсуждали свои впечатления и выяснили, что в мире мало что изменилось. В Индии в Варанаси сидят всё те же “умирающие”, просящие у туристов денег на дрова для того, чтобы быть кремированными. На азиатских улицах используются всё те же приманки для получения денег от туристов. Единственное, что действительно изменилось - это возможность попасть в другую страну, строгость пограничников и цены. В 1984 году Клинт абсолютно свободно пересёк Иранскую границу всего лишь с 20$ в кармане. Этих денег ему спокойно хватало на пару месяцев проживания в Иране. Видимо, военные действия и влияние развитых стран усилили контроль на границах. Потому что даже наши бывалые путешественники пересекали восточные границы безо всяких документов ещё несколько лент назад.
Видя перед собой человека, который в каком-то смысле представляет меня саму в будущем, я не могла не задать ему один, волнующий не только меня, но и всех, кто окружает меня, вопрос. Какова она - жизнь после кругосветного путешествия? И я получила лучший ответ, который я вообще могла бы получить в жизни. Клинт сказал, что воспоминания тридцатилетней давности наполняют его до сих пор. Он живёт этими воспоминаниями, и они вдохновляют его, заставляют двигаться дальше, придают сил. Порой он читает книги по истории и культуре тех стран, в которых он побывал, и смотрит на них и на себя уже с другой стороны. Путешествие для него - это источник, из которого он постоянно пьёт чистую воду, дающую энергию жить. Я улыбнулась ему и поблагодарила. Он даже не говорил мне ничего особенного про мою кругосветку, один всего раз сказал мне, что я молодец, но в это был вложен такой мощный контекст, что меня это наполнило невероятным теплом, силами и благодарностью этому человеку.
Ну а дальше нам предстояло ещё одно испытание - наступила ночь, температура на улице упала до плюс пяти градусов, а так как ангар не отапливался, то температура внутри равнялась уличной. А нам нужно было лечь спать. Клинт предложил нам пару бутылок, наполненных кипятком, мы схватили их, поднялись на второй этаж, нацепили на себя всю одежду, свернулись калачиком и разместили бутылки прямо между нашими телами. В общем-то, получилось даже заснуть.
Утром, проснувшись, я вдруг вспомнила, что у Олеси сегодня день рождения. Опять-таки, если бы это была я, я бы была рада тому, что я в свой день рождения вышла из зоны комфорта, оказалась в каких-то абсолютно невообразимых ранее условиях. Но за Олесю я переживала. Хотя, когда я спросила её, совсем ли всё плохо, она сказала, что всё вообще отлично, и она не хочет каких-то особенных отмечаний на сегодня. И тогда мы занялись поиском нового жилья. Уже через пару часов Олесины друзья на Бали отправили нас посмотреть виллу с видом на океан. Туда нас отвёз Клинт. Байрон Бей - городок маленький, и выяснилось, что Клинт знает Коллина, владельца виллы. Его отзыв о нём, собственно, этим и ограничился, плюс он добавил что-то вроде, ну, люди разные бывают, так что было заметно, что он воздерживается от критики. Ехали на виллу мы смешно, на мини вене. Олеся сидела на пассажирском сидении, а я пряталась в кузове. Там не было сидений, поэтому Клинт сказал, что если нас остановят копы, я должна забраться под одеяла, так как он уже два раза оплатил штраф по 200 долларов за нелегальную перевозку пассажиров. Клинт это всё делал как-то налегке, абсолютно не оправдываясь и не смущаясь, а от того было ужасно весело!
Наконец мы приехали на виллу. Это был полнейший шок. В какой степени ангар Клинта был заброшенным и набитым хламом, в той же степени была роскошна эта вилла на берегу океана. Я тут же почувствовала веяния острова Бали, а именно Убуда, в котором я жила раньше, и, действительно, выяснилось, что хозяин виллы, Коллин, прожил какое-то время там. К тому же он дизайнер, сделал эту виллу собственноручно, а похожую историю я уже встречала опять-таки в Убуде. Помимо этого мы узнали, что Клинт не просто делает свою линию одежды, он ещё и рисует сложнейшие узоры на ткани. Узоры настолько характерны, что Олеся тут же припомнила, что видела его работы на острове. За комнату на вилле мы должны были заплатить 250 долларов в неделю. По сравнению с любым отелем, а тем более такого уровня это были сущие копейки. Но у нас был ограниченный бюджет, так что мы нашли компромисс - мы платим 180 долларов, и работаем на вилле по часу в день. Вполне себе отличное предложение.
Вечером мы снова встретились с Клинтом и отправились на закат. Коллин был довольно-таки закрытым и на первый взгляд очень меркантильным. Это сквозило в его жестах и продуманной сдержанности. Поэтому мы не стали навязываться с общением и укатили с Клинтом. Последний вручил нам по велосипеду, достал свой, на котором он объездил всю Японию, и мы отправились в путь. Клинт рассказал во всех деталях, как он путешествовал по Азии на велосипеде. Как придумывал какие-то специальные чехлы, обматывал велосипед скотчем как мумию перед каждой посадкой на самолёт, как его останавливали на улицах, чтобы расспросить, откуда он достал такой древний и легендарный велик, а также как он удирал на нём ночью от бандитов. Он так это всё рассказывал, что я твёрдо решила совершить такое путешествие однажды. Пусть это будет одна страна, но я обязательно поеду куда-нибудь именно на велосипеде!
По дороге Клинт здоровался абсолютно с каждым человеком, часто останавливался поболтать с кем-то, и делал это не просто для проформы, а по-настоящему отдавал каждому встречному кусочек своего тепла. Закат был великолепен, мы насладились по полной и вернулись на виллу. Утром нас ждала “часовая” работа. Коллин вытащил все имеющиеся в доме швабры, губки, салфетки, щётки, грабли и начал озвучивать список заданий: нам предстояло вымыть всю посуду на кухне, протереть пыль на всей вилле, пропылесосить её, помыть все стеклянные поверхности, в том числе окна и двери, почистить бассейн, подстричь сорняки и кусты и прочее. Список был таким длинным, что, очевидно, мы бы не закончили работу и за неделю. Коллин же бросил, что это реально сделать за час. Чем подтвердил свою мелочность - попытка выжать из человека по максимуму не смотря на физическую невозможность всё это сделать даже за 7 часов. Мы решили не напрягаться и делать работу в своё удовольствие - в итоге за первый день вымыли всю кухню, протёрли пыль во всём доме, пропылесосили его, и сделали немного работы по саду. Забавно, Коллин попросил меня убить всех пауков, которые обитали под потолком. Счистить их пылесосом. Я недоумённо взглянула на него и поняла, что не могу это сделать. За время путешествия я разучилась убивать насекомых - даже комаров с себя я просто отгоняю. Я подошла к Олесе и спросила её, что она думает по этому поводу - она ответила также, мол, это абсолютно бесчеловечно, поэтому она бы тоже не смогла их убить. В итоге я аккуратно счистила паутину, но самих живностей не тронула.
Вечером, посоветовавшись, мы решили доплатить разницу в 70 долларов и прекратить “работу на час”. Соглашение со стороны Коллина было неадекватным, а его жадность не знала границ. Поэтому было гораздо проще отдать ему несколько бумажек, чем стать его рабынями.
Как только мы объявили ему о решении, почувствовали лёгкость и начали полностью наслаждаться днями на вилле. Я наслаждалась вдвойне, так как понимала, что не известно, когда в следующий раз я окажусь в подобных условиях. К тому же, однообразие жёстких и физически тяжёлых условий мне достаточно поднадоело, я прошла этот этап, доказала себе всё, что хотела доказать, растянула свою зону комфорта до бесконечности и поняла, что пора менять плоскость своего путешествия. Я прошла путь воина, закалилась, но моя женская хрупкая сущность стала всё громче взывать ко мне изнутри, поэтому теперь я чётко ощутила переход совсем в иной контекст. Мне предстояло учиться у Олеси заботе к себе, внимательности к любой пище, которую я ем, к деталям, которые меня окружают. Да, это совсем не просто осуществлять в условиях кругосветного путешествия, да ещё с ограниченным бюджетом, но, в конце концов, это касалось того контекста, который существовал в моём сознании по поводу себя и моего образа жизни, так что я потихоньку настраивалась на какую-то новую волну. И это тянуло за собой какие-то необычные ощущения - воевать, побеждать, преодолевать препятствия я научилась в совершенстве. А вот быть внутри спокойной, пассивной, принимающей и мягкой при этом удавалось не всегда. Это была теперь совсем новая для меня территория, которую я была готова открыть как неизвестную карту в компьютерной игре. И как и всегда при наступлении чего-то нового, я испытывала при осознании какого-то нового витка будущего невообразимый восторг!
Олеся вообще никогда раньше не знала, что такое couchsurfing (сайт, где я ищу себе бесплатно принимающих хозяев), но хотела попробовать. Ей, как человеку, в первый раз столкнувшемуся с бесплатной и бескорыстной помощью, были не понятны мотивы этих людей. Но в то же время она прожила три года на Бали и совсем не путешествовала как я, поэтому ей вообще было непривычно вот так ездить, автостопить и останавливаться у абсолютно незнакомых людей. Тем больше был её шок, когда мы нашли дом Клинта.
Точнее, это был не дом. Это был огромный двухэтажный ангар-гараж, заполненный кучей разного хлама. Как потом выяснилось, Клинт является инженером и проектировщиком местных фестивалей, он сооружает огромные скульптуры, которые потом размещаются на сцене, посреди площадок, и светятся иллюминацией. Вот такие скульптуры высотой в несколько метров в том числе лежали повсюду в гараже. Также музыкальное оборудование, чертежи и прочие полезные для фестивалей штуки. Сам Клинт оказался мужчиной средних лет с длинными волосами и добрыми глазами.
Он сразу же показал нам нашу “спальню”. На второй этаж вела лестница, и там, будто на огромном балконе, стояла кровать. Посреди аппаратуры, покрытой пылью. По мере того, как я поднималась по лестнице, у меня сжималось сердце. Если бы я была одна, я бы вообще едва обратила на это внимание, Азия закалила меня. Но я переживала за Олесю, привыкшую жить на балийской вилле, есть только органическую еду и пользоваться только натуральной косметикой. То есть я могла приехать сюда с кем угодно, но не с ней. Взглянув на неё, я увидела растерянный взгляд и слова: “Нам надо срочно найти другое жильё и переехать отсюда”. Легко сказать, но не легко сделать. И мы перенесли это мероприятие на следующий день.
Клинт оказался просто невероятно интересным человеком. Вообще, за всю жизнь я встречала очень мало таких людей. Прям, таких людей, которых можно слушать без остановки, желая, чтобы они никогда не переставали говорить. Возможно, это был первый такой человек за мои 29 лет. И дело было не только в том, что он говорил, а в том, как он говорил. Он был абсолютно непохожим на всех тех, кого я встречала в жизни ранее.
От Клинта исходило какое-то невероятное тепло и спокойствие. Просто тотальное внутреннее спокойствие, которое сияло светом из глаз. Интересно было наблюдать его мимику и реакции в разговоре. Он нараспашку открыто смотрел на собеседника, источая принятие и любовь, не смущался, не нервничал, не суетился. Обычно по невербальным сигналам мы можем читать друг друга как книгу, все наши внутренние комплексы, страхи и подводные камни. У Клинта же не было практически никаких ужимок. Как будто он осознавал каждое своё действие и был чист внутри. Как ребёнок.
Он рассказал, что, когда ему было восемнадцать лет, он сам отправился в кругосветку. Маршрут его примерно совпадал с моим, он также был в Индии и совершил тот же трек вокруг Аннапурны в Непале. Он даже нашёл и показал мне чёрно-белое фото из Гималаев, где он купается абсолютно голый в горной реке. Хиппи. Забавно, но совершил он своё путешествие в год моего рождения. Так что получается, что в тот момент, когда я рождалась, он уже осуществлял то, что я совершу 27 лет спустя.
Мы наперебой обсуждали свои впечатления и выяснили, что в мире мало что изменилось. В Индии в Варанаси сидят всё те же “умирающие”, просящие у туристов денег на дрова для того, чтобы быть кремированными. На азиатских улицах используются всё те же приманки для получения денег от туристов. Единственное, что действительно изменилось - это возможность попасть в другую страну, строгость пограничников и цены. В 1984 году Клинт абсолютно свободно пересёк Иранскую границу всего лишь с 20$ в кармане. Этих денег ему спокойно хватало на пару месяцев проживания в Иране. Видимо, военные действия и влияние развитых стран усилили контроль на границах. Потому что даже наши бывалые путешественники пересекали восточные границы безо всяких документов ещё несколько лент назад.
Видя перед собой человека, который в каком-то смысле представляет меня саму в будущем, я не могла не задать ему один, волнующий не только меня, но и всех, кто окружает меня, вопрос. Какова она - жизнь после кругосветного путешествия? И я получила лучший ответ, который я вообще могла бы получить в жизни. Клинт сказал, что воспоминания тридцатилетней давности наполняют его до сих пор. Он живёт этими воспоминаниями, и они вдохновляют его, заставляют двигаться дальше, придают сил. Порой он читает книги по истории и культуре тех стран, в которых он побывал, и смотрит на них и на себя уже с другой стороны. Путешествие для него - это источник, из которого он постоянно пьёт чистую воду, дающую энергию жить. Я улыбнулась ему и поблагодарила. Он даже не говорил мне ничего особенного про мою кругосветку, один всего раз сказал мне, что я молодец, но в это был вложен такой мощный контекст, что меня это наполнило невероятным теплом, силами и благодарностью этому человеку.
Ну а дальше нам предстояло ещё одно испытание - наступила ночь, температура на улице упала до плюс пяти градусов, а так как ангар не отапливался, то температура внутри равнялась уличной. А нам нужно было лечь спать. Клинт предложил нам пару бутылок, наполненных кипятком, мы схватили их, поднялись на второй этаж, нацепили на себя всю одежду, свернулись калачиком и разместили бутылки прямо между нашими телами. В общем-то, получилось даже заснуть.
Утром, проснувшись, я вдруг вспомнила, что у Олеси сегодня день рождения. Опять-таки, если бы это была я, я бы была рада тому, что я в свой день рождения вышла из зоны комфорта, оказалась в каких-то абсолютно невообразимых ранее условиях. Но за Олесю я переживала. Хотя, когда я спросила её, совсем ли всё плохо, она сказала, что всё вообще отлично, и она не хочет каких-то особенных отмечаний на сегодня. И тогда мы занялись поиском нового жилья. Уже через пару часов Олесины друзья на Бали отправили нас посмотреть виллу с видом на океан. Туда нас отвёз Клинт. Байрон Бей - городок маленький, и выяснилось, что Клинт знает Коллина, владельца виллы. Его отзыв о нём, собственно, этим и ограничился, плюс он добавил что-то вроде, ну, люди разные бывают, так что было заметно, что он воздерживается от критики. Ехали на виллу мы смешно, на мини вене. Олеся сидела на пассажирском сидении, а я пряталась в кузове. Там не было сидений, поэтому Клинт сказал, что если нас остановят копы, я должна забраться под одеяла, так как он уже два раза оплатил штраф по 200 долларов за нелегальную перевозку пассажиров. Клинт это всё делал как-то налегке, абсолютно не оправдываясь и не смущаясь, а от того было ужасно весело!
Наконец мы приехали на виллу. Это был полнейший шок. В какой степени ангар Клинта был заброшенным и набитым хламом, в той же степени была роскошна эта вилла на берегу океана. Я тут же почувствовала веяния острова Бали, а именно Убуда, в котором я жила раньше, и, действительно, выяснилось, что хозяин виллы, Коллин, прожил какое-то время там. К тому же он дизайнер, сделал эту виллу собственноручно, а похожую историю я уже встречала опять-таки в Убуде. Помимо этого мы узнали, что Клинт не просто делает свою линию одежды, он ещё и рисует сложнейшие узоры на ткани. Узоры настолько характерны, что Олеся тут же припомнила, что видела его работы на острове. За комнату на вилле мы должны были заплатить 250 долларов в неделю. По сравнению с любым отелем, а тем более такого уровня это были сущие копейки. Но у нас был ограниченный бюджет, так что мы нашли компромисс - мы платим 180 долларов, и работаем на вилле по часу в день. Вполне себе отличное предложение.
Вечером мы снова встретились с Клинтом и отправились на закат. Коллин был довольно-таки закрытым и на первый взгляд очень меркантильным. Это сквозило в его жестах и продуманной сдержанности. Поэтому мы не стали навязываться с общением и укатили с Клинтом. Последний вручил нам по велосипеду, достал свой, на котором он объездил всю Японию, и мы отправились в путь. Клинт рассказал во всех деталях, как он путешествовал по Азии на велосипеде. Как придумывал какие-то специальные чехлы, обматывал велосипед скотчем как мумию перед каждой посадкой на самолёт, как его останавливали на улицах, чтобы расспросить, откуда он достал такой древний и легендарный велик, а также как он удирал на нём ночью от бандитов. Он так это всё рассказывал, что я твёрдо решила совершить такое путешествие однажды. Пусть это будет одна страна, но я обязательно поеду куда-нибудь именно на велосипеде!
По дороге Клинт здоровался абсолютно с каждым человеком, часто останавливался поболтать с кем-то, и делал это не просто для проформы, а по-настоящему отдавал каждому встречному кусочек своего тепла. Закат был великолепен, мы насладились по полной и вернулись на виллу. Утром нас ждала “часовая” работа. Коллин вытащил все имеющиеся в доме швабры, губки, салфетки, щётки, грабли и начал озвучивать список заданий: нам предстояло вымыть всю посуду на кухне, протереть пыль на всей вилле, пропылесосить её, помыть все стеклянные поверхности, в том числе окна и двери, почистить бассейн, подстричь сорняки и кусты и прочее. Список был таким длинным, что, очевидно, мы бы не закончили работу и за неделю. Коллин же бросил, что это реально сделать за час. Чем подтвердил свою мелочность - попытка выжать из человека по максимуму не смотря на физическую невозможность всё это сделать даже за 7 часов. Мы решили не напрягаться и делать работу в своё удовольствие - в итоге за первый день вымыли всю кухню, протёрли пыль во всём доме, пропылесосили его, и сделали немного работы по саду. Забавно, Коллин попросил меня убить всех пауков, которые обитали под потолком. Счистить их пылесосом. Я недоумённо взглянула на него и поняла, что не могу это сделать. За время путешествия я разучилась убивать насекомых - даже комаров с себя я просто отгоняю. Я подошла к Олесе и спросила её, что она думает по этому поводу - она ответила также, мол, это абсолютно бесчеловечно, поэтому она бы тоже не смогла их убить. В итоге я аккуратно счистила паутину, но самих живностей не тронула.
Вечером, посоветовавшись, мы решили доплатить разницу в 70 долларов и прекратить “работу на час”. Соглашение со стороны Коллина было неадекватным, а его жадность не знала границ. Поэтому было гораздо проще отдать ему несколько бумажек, чем стать его рабынями.
Как только мы объявили ему о решении, почувствовали лёгкость и начали полностью наслаждаться днями на вилле. Я наслаждалась вдвойне, так как понимала, что не известно, когда в следующий раз я окажусь в подобных условиях. К тому же, однообразие жёстких и физически тяжёлых условий мне достаточно поднадоело, я прошла этот этап, доказала себе всё, что хотела доказать, растянула свою зону комфорта до бесконечности и поняла, что пора менять плоскость своего путешествия. Я прошла путь воина, закалилась, но моя женская хрупкая сущность стала всё громче взывать ко мне изнутри, поэтому теперь я чётко ощутила переход совсем в иной контекст. Мне предстояло учиться у Олеси заботе к себе, внимательности к любой пище, которую я ем, к деталям, которые меня окружают. Да, это совсем не просто осуществлять в условиях кругосветного путешествия, да ещё с ограниченным бюджетом, но, в конце концов, это касалось того контекста, который существовал в моём сознании по поводу себя и моего образа жизни, так что я потихоньку настраивалась на какую-то новую волну. И это тянуло за собой какие-то необычные ощущения - воевать, побеждать, преодолевать препятствия я научилась в совершенстве. А вот быть внутри спокойной, пассивной, принимающей и мягкой при этом удавалось не всегда. Это была теперь совсем новая для меня территория, которую я была готова открыть как неизвестную карту в компьютерной игре. И как и всегда при наступлении чего-то нового, я испытывала при осознании какого-то нового витка будущего невообразимый восторг!