Секретный астронавт Женя Евтушенко
Секретный космонавт Евтушенко
злые языки утверждают, что Женю «придумал» генерал-лейтенант МГБ-КГБ Евгений Петрович Питовранов. При Сталине, он был в конце 40-х годов начальником Второго главка МГБ (контрразведка). Потом был заместителем Министра МГБ, успел год посидеть в СИЗО под стражей по делу о т.н. «сионистском заговоре», вышел из тюрьмы в 1952 году начальником 4-го управления МГБ. В конце жизни Сталина успел побыть и.о. начальника Первого главного управления МГБ (внешняя разведка). Потом командировка в Берлин. Затем Китай. В 1962−1966 годах Питовранов начальник Высшей школы КГБ имени Ф.Э. Дзержинского. После 1966 года в действующем резерве, в Президиуме Торгово-промышленной палаты СССР. Питовранова считали «отцом» всех «андроповых» − не только будущего Председателя КГБ, но и целой плеяды журналистов-международников вроде Евгения Примакова, сюда же вспомним Валентина Зорина, Александра Бовина, Георгия Арбатова и многих других. Один из его учеников − Генерал армии, начальник 5-го управления КГБ, первый зам Председателя КГБ в 1985-1991 годах Филипп Бобков.
Питовранов вместе с Рудольфом Абелем Питовранов и Юрий Гагарин
Если проследить биографию Евгения Евтушенко, то в ней многое может показаться нелогично. В 1957 году его исключают из Литературного института. Якобы за поддержку романа В. Дудинцева «Не хлебом единым». Потом исключают из Комсомола. Куда податься скверному поэту без диплома, без аттестата и даже без комсомольского билета? Поездив по Сибири и Дальнему Востоку, он выезжает за границу: США, Франция, Англия, Испания, Дания, Болгария, Того, Либерия, Гана. Согласитесь, неплохой список поездок для безработного поэта.
В 1961 году в соавторстве с Эдуардом Колмановским он создает песню «Хотят ли русские войны», которая принесла ему всесоюзную популярность и благосклонность Никиты Хрущева. Тогда же едет на Кубу в качестве специального корреспондента газеты «Правда»! Там он знакомится с Фиделем Кастро и Че Геварой.
При этом он одновременно умудряется писать крамольные вещи, вроде стихотворения «Бабий Яр» в «Литературной газете», за которое уволят главного редактора, публиковаться на Западе, в т.ч. издать в 1963 году в Париже скандальную «Преждевременную биографию», подвергнуться показательной травле в СССР, и... опять поехать за границу!
Он писал письма протеста и гневные телеграммы Брежневу, и спокойно себе разъезжал по Европам и Америкам. Причем ему доводилось бывать в местах, куда добраться простому советскому человеку было очень не просто: например, в 1967 году Евтушенко полулегально посетил фашистскую Португалию под властью диктатора Антониу де Салазара, чему не помешало даже отсутствие дипломатических отношений между СССР и Португалией.
Правда, был период, когда у Евтушенко и «конторы» отношения серьезно испортились: назначенный Хрущевым в 1961 году председатель КГБ Владимир Семичастный крепко невзлюбил Питовранова и убрал его подальше − вначале руководить Высшей школы КГБ имени Ф.Э. Дзержинского, а в 1966 году − вывел за штат в статусе ОДР.
Нелюбовь Семичастного и Питовранова была вполне закономерна: Питовранов − кадровый чекист, с опытом руководства и Первым (внешняя разведка), и Вторым (контрразведка) Главными управлениями КГБ, вокруг которого всегда группировались ветераны разведки, а Семичастный − малограмотный комсомольский работник, опустившийся до того, что сравнивал в своем докладе на Пленуме ЦК ВЛКСМ поэта Бориса Пастернака со свиньей...
Парадоксальным образом, но именно Евтушенко нанес ответный удар по Семичастному, укрепил власть Брежнева и помог Питовранову осуществить невероятный реванш.
Дело в том, что Евтушенко был хорошо и очень близко знаком с Робертом Кеннеди − братом покойного президента США, бывшим Генеральным прокурором и Министром юстиции США, сенатором от штата Нью-Йорк. Сам Роберт был одержим идеей мести за брата, именно поэтому он и выдвинул свою кандидатуру на президентских выборах 1968 года, о чем он доверительно рассказал Евтушенко во время одной из встреч.
Примерно в конце 1966, либо в начале 1967 года (точнее сказать невозможно), Евтушенко выехал на очередную агентурную встречу с Робертом Кеннеди, с которым заперся в ванной, включил воду посильнее, и долго о чем-то беседовал. Со слов самого Евтушенко[10], которые перепроверить мы никак не можем, Кеннеди-младший выдал ценную информацию о заговоре против Брежнева в руководстве советских спецслужб (группы «комсомольцев» Шелепина − Семичастного). Якобы ЦРУ раскрыло перед КГБ настоящие имена писателей Синявского и Даниеля, которые печатались на Западе под псевдонимами, что привело к их скорому аресту, показательному суду, усилению репрессий и закручиванию гаек в идеологической сфере, а на международной арене подорвало престиж Брежнева, выставив его диктатором и душителем свободы. Суровость приговора явно не соответствовала фактическим обстоятельствам дела, но имела свое обоснование, не подлежавшее разглашению: дело в том, что Синявский был завербован как осведомитель КГБ, был приставлен к Элен Пельтье-Замойской, дочери военно-морского атташе Франции, но, вместо работы на «контору», совершил предательство, разгласил о своей подписке, передавал кураторам ложную информацию...
Евтушенко, мгновенно оценив что к чему, не мешкая бросился к Николаю Трофимовичу Федоренко − постоянному представителю СССР при ООН и представителю СССР в Совете Безопасности (1963-1968). Тот разрешил немедленно отправить шифровку в Москву.
Евгений Евтушенко и Роберт Кеннеди
На следующий день, в здании ООН, Евгения Александровича уже поджидали двое не слишком умных оперативников КГБ, которые начали с того, что он написал клеветническое письмо против КГБ, а закончили прямыми угрозами: «Вы знаете, товарищ Евтушенко, вы, конечно, поэт хороший, и жалко будет если вас найдут под мостом в каком-нибудь там Квинсе, а «Правда» напечатает некролог, что человек погиб от рук мафии. Вы понимаете, что мы имеем ввиду. Вы встали на путь борьбы с Комитетом государственной безопасности, вы попались на удочку наших американских врагов». Далее следовала целая детективная история, как Федоренко в дипломатической машине с флагом вывез нашего поэта-песенника в безопасное место, передал под охрану американских компетентных органов, которые полтора месяца стерегли Евтушенко, пока опасность не миновала. По возвращении в Нью-Йорк, постпред СССР в ООН Федоренко торжествующе произнес: «Евгений Александрович, все в порядке, этих людей уже здесь нет, приняты меры, в Москве тоже приняты меры»[10].
18 мая 1967 года был внезапно уволен с поста председателя КГБ Владимир Семичастный. Настолько молниеносно, что после жесткого разговора в ЦК КПСС ему даже не разрешили вернуться в свой кабинет, чтобы забрать личные вещи. Пришедший на Лубянку Юрий Андропов вскоре восстановил в статусе всех ранее обиженных и уволенных сотрудников госбезопасности, в том числе и Питовранова, который негласно возглавил отдел «П» − личную тайную разведку Андропова.
Увы, в этой истории советско-американского сотрудничества не повезло только Роберту Кеннеди: его убили 5 июня 1968 года. Видимо, кто-то очень не хотел, чтобы Роберт стал президентом США и назвал имена настоящих убийц брата.
Не этим ли объясняется интересный факт: сколько ни просил советский посол Анатолий Добрынин встретиться Евгения Евтушенко с президентом США Линдоном Джонсоном − тот ни в какую. Не буду, и все тут. Представляете: короли, президенты и премьеры стоят в очереди годами, чтобы добиться нескольких минут аудиенции у президента США, а тут какой-то, понимаешь, член Союза писателей, которого бы не принял без очереди даже начальник ЖЭКа, − отказал 36-му президенту США в личной встрече. Видимо, Евтушенко тоже считал Джонсона убийцей, иначе я объяснить это упрямство не могу.
Совсем другое дело 37-й президент США Ричард Никсон: Евтушенко с радостью удовлетворил личную просьбу Никсона о встрече − примерно так Евтушенко описывает это событие в своих интервью. Встреча Никсон-Евтушенко состоялась 2 февраля 1972 года, накануне поездки Никсона в Китай. Происходила она со слов Евтушенко примерно так:
«Добрынин сказал мне, что позвонил ему Генри Киссинджер и сообщил, что уже следующий президент Никсон едет сначала в Китай, чтобы кардинально улучшить отношения с Китаем, а потом поедет в Советский Союз. И президент хотел бы, зная, что я многое близко к сердцу принимаю во взаимоотношениях между Америкой и Россией, что знаю и ту, и другую сторону очень хорошо, чтобы мы с ним поговорили. Никсон пригласил меня в Овальный кабинет... Никсон сразу начал по делу. Сказал, что едет в СССР, что после его поездки на американскую национальную выставку в Москве в 1959 году его имя у нас очень непопулярно, некоторые даже считают, что у него антирусские настроения... Никсон сказал: «Мистер Евтушенко, вы хорошо знаете и Америку, и, конечно, свой собственный народ. Вас очень уважают в вашей стране. Я бы хотел, чтобы отношения между Америкой и Россией улучшились. Скажите, что я как американский президент должен сказать советскому народу? Я получаю двадцать минут нецензурированного времени на вашем телевидении. Я могу сказать все что угодно, меня будет слушать весь многонациональный Советский Союз». И я ему сказал: «Мне кажется, господин Никсон, что вы должны начать с духа Эльбы»[9].
Встреча Никсон − Евтушенко в Белом Доме
Все вышесказанное дает некоторое представление о том, кем на самом деле был Евгений Евтушенко, и какой авторитет он имел на международной арене.
Поэтому визит Евгения Александровича на стартовую площадку №39 на мысе Канаверал, откуда был произведен запуск корабля «Аполлон-16», был самым что ни есть официальным и очень даже государственным, отвечающим рангу других почетных гостей. Где его принимали на равных руководители NASA.
Например, сохранилось фото встречи в 1972 году Евгения Евтушенко и Курта Дебуса − бывшего фашиста, начальника стартовых сооружений ракет Фау-2 немецкого полигона Пенемюнде, а теперь − то же начальника всех стартовых позиций, только в NASA, на мысе Канаверал!
Евтушенко приехал передать привет Курту Дебусу от старых друзей
О присутствии в качестве почетного гостя на запуске «Аполлон-16» Евтушенко напишет секретную поэму «Аполлон-16». Я не шучу − реально секретную.
Долгие годы в сборниках стихов публиковали лишь отдельные, самые безобидные отрывки, из которых тяжело понять о чем вообще речь.
Но мы восполним этот пробел, и немного предадимся волшебному миру поэзии Евгения Евтушенко.
Пожалуй, самый смешной момент из поэмы − это описание других гостей:
Супершоу! Гостей - миллион!
Это странная штука - запуск,
для того, кто причастен к нему.
Для кого-то он - выпивка, закусь
и блевотина на луну.
В ресторациях джазы наяривают.
Выпавлиниванье, выпендреж,
и хрустит муравьями жареными
позолоченная молодежь.
Расфуфыренные девицы
держат щипчиками эскарго.
Королишка задрипанный,
вице-президент, не упомню чего.
Чтобы вы поняли, «вице-президент не упомню чего» − это вице-президент США Спиро Агню, «королишка задрипанный» − это король Иордании Хусейн.
Но то такое. Художник слова так увидел. Между тем поэма «Аполлон-16» интересна совсем не этим: в ней подробно описано, как Евтушенко при помощи своего пьяного друга астронавта Дэвида Скотта накануне, в ночь с 15 на 16 апреля 1972 года, преодолел четыре кордона полицейских и проник в тщательно охраняемую зону − на территорию стартового комплекса «Сатурн−Аполлон», где ему показали нечто такое...
злые языки утверждают, что Женю «придумал» генерал-лейтенант МГБ-КГБ Евгений Петрович Питовранов. При Сталине, он был в конце 40-х годов начальником Второго главка МГБ (контрразведка). Потом был заместителем Министра МГБ, успел год посидеть в СИЗО под стражей по делу о т.н. «сионистском заговоре», вышел из тюрьмы в 1952 году начальником 4-го управления МГБ. В конце жизни Сталина успел побыть и.о. начальника Первого главного управления МГБ (внешняя разведка). Потом командировка в Берлин. Затем Китай. В 1962−1966 годах Питовранов начальник Высшей школы КГБ имени Ф.Э. Дзержинского. После 1966 года в действующем резерве, в Президиуме Торгово-промышленной палаты СССР. Питовранова считали «отцом» всех «андроповых» − не только будущего Председателя КГБ, но и целой плеяды журналистов-международников вроде Евгения Примакова, сюда же вспомним Валентина Зорина, Александра Бовина, Георгия Арбатова и многих других. Один из его учеников − Генерал армии, начальник 5-го управления КГБ, первый зам Председателя КГБ в 1985-1991 годах Филипп Бобков.
Питовранов вместе с Рудольфом Абелем Питовранов и Юрий Гагарин
Если проследить биографию Евгения Евтушенко, то в ней многое может показаться нелогично. В 1957 году его исключают из Литературного института. Якобы за поддержку романа В. Дудинцева «Не хлебом единым». Потом исключают из Комсомола. Куда податься скверному поэту без диплома, без аттестата и даже без комсомольского билета? Поездив по Сибири и Дальнему Востоку, он выезжает за границу: США, Франция, Англия, Испания, Дания, Болгария, Того, Либерия, Гана. Согласитесь, неплохой список поездок для безработного поэта.
В 1961 году в соавторстве с Эдуардом Колмановским он создает песню «Хотят ли русские войны», которая принесла ему всесоюзную популярность и благосклонность Никиты Хрущева. Тогда же едет на Кубу в качестве специального корреспондента газеты «Правда»! Там он знакомится с Фиделем Кастро и Че Геварой.
При этом он одновременно умудряется писать крамольные вещи, вроде стихотворения «Бабий Яр» в «Литературной газете», за которое уволят главного редактора, публиковаться на Западе, в т.ч. издать в 1963 году в Париже скандальную «Преждевременную биографию», подвергнуться показательной травле в СССР, и... опять поехать за границу!
Он писал письма протеста и гневные телеграммы Брежневу, и спокойно себе разъезжал по Европам и Америкам. Причем ему доводилось бывать в местах, куда добраться простому советскому человеку было очень не просто: например, в 1967 году Евтушенко полулегально посетил фашистскую Португалию под властью диктатора Антониу де Салазара, чему не помешало даже отсутствие дипломатических отношений между СССР и Португалией.
Правда, был период, когда у Евтушенко и «конторы» отношения серьезно испортились: назначенный Хрущевым в 1961 году председатель КГБ Владимир Семичастный крепко невзлюбил Питовранова и убрал его подальше − вначале руководить Высшей школы КГБ имени Ф.Э. Дзержинского, а в 1966 году − вывел за штат в статусе ОДР.
Нелюбовь Семичастного и Питовранова была вполне закономерна: Питовранов − кадровый чекист, с опытом руководства и Первым (внешняя разведка), и Вторым (контрразведка) Главными управлениями КГБ, вокруг которого всегда группировались ветераны разведки, а Семичастный − малограмотный комсомольский работник, опустившийся до того, что сравнивал в своем докладе на Пленуме ЦК ВЛКСМ поэта Бориса Пастернака со свиньей...
Парадоксальным образом, но именно Евтушенко нанес ответный удар по Семичастному, укрепил власть Брежнева и помог Питовранову осуществить невероятный реванш.
Дело в том, что Евтушенко был хорошо и очень близко знаком с Робертом Кеннеди − братом покойного президента США, бывшим Генеральным прокурором и Министром юстиции США, сенатором от штата Нью-Йорк. Сам Роберт был одержим идеей мести за брата, именно поэтому он и выдвинул свою кандидатуру на президентских выборах 1968 года, о чем он доверительно рассказал Евтушенко во время одной из встреч.
Примерно в конце 1966, либо в начале 1967 года (точнее сказать невозможно), Евтушенко выехал на очередную агентурную встречу с Робертом Кеннеди, с которым заперся в ванной, включил воду посильнее, и долго о чем-то беседовал. Со слов самого Евтушенко[10], которые перепроверить мы никак не можем, Кеннеди-младший выдал ценную информацию о заговоре против Брежнева в руководстве советских спецслужб (группы «комсомольцев» Шелепина − Семичастного). Якобы ЦРУ раскрыло перед КГБ настоящие имена писателей Синявского и Даниеля, которые печатались на Западе под псевдонимами, что привело к их скорому аресту, показательному суду, усилению репрессий и закручиванию гаек в идеологической сфере, а на международной арене подорвало престиж Брежнева, выставив его диктатором и душителем свободы. Суровость приговора явно не соответствовала фактическим обстоятельствам дела, но имела свое обоснование, не подлежавшее разглашению: дело в том, что Синявский был завербован как осведомитель КГБ, был приставлен к Элен Пельтье-Замойской, дочери военно-морского атташе Франции, но, вместо работы на «контору», совершил предательство, разгласил о своей подписке, передавал кураторам ложную информацию...
Евтушенко, мгновенно оценив что к чему, не мешкая бросился к Николаю Трофимовичу Федоренко − постоянному представителю СССР при ООН и представителю СССР в Совете Безопасности (1963-1968). Тот разрешил немедленно отправить шифровку в Москву.
Евгений Евтушенко и Роберт Кеннеди
На следующий день, в здании ООН, Евгения Александровича уже поджидали двое не слишком умных оперативников КГБ, которые начали с того, что он написал клеветническое письмо против КГБ, а закончили прямыми угрозами: «Вы знаете, товарищ Евтушенко, вы, конечно, поэт хороший, и жалко будет если вас найдут под мостом в каком-нибудь там Квинсе, а «Правда» напечатает некролог, что человек погиб от рук мафии. Вы понимаете, что мы имеем ввиду. Вы встали на путь борьбы с Комитетом государственной безопасности, вы попались на удочку наших американских врагов». Далее следовала целая детективная история, как Федоренко в дипломатической машине с флагом вывез нашего поэта-песенника в безопасное место, передал под охрану американских компетентных органов, которые полтора месяца стерегли Евтушенко, пока опасность не миновала. По возвращении в Нью-Йорк, постпред СССР в ООН Федоренко торжествующе произнес: «Евгений Александрович, все в порядке, этих людей уже здесь нет, приняты меры, в Москве тоже приняты меры»[10].
18 мая 1967 года был внезапно уволен с поста председателя КГБ Владимир Семичастный. Настолько молниеносно, что после жесткого разговора в ЦК КПСС ему даже не разрешили вернуться в свой кабинет, чтобы забрать личные вещи. Пришедший на Лубянку Юрий Андропов вскоре восстановил в статусе всех ранее обиженных и уволенных сотрудников госбезопасности, в том числе и Питовранова, который негласно возглавил отдел «П» − личную тайную разведку Андропова.
Увы, в этой истории советско-американского сотрудничества не повезло только Роберту Кеннеди: его убили 5 июня 1968 года. Видимо, кто-то очень не хотел, чтобы Роберт стал президентом США и назвал имена настоящих убийц брата.
Не этим ли объясняется интересный факт: сколько ни просил советский посол Анатолий Добрынин встретиться Евгения Евтушенко с президентом США Линдоном Джонсоном − тот ни в какую. Не буду, и все тут. Представляете: короли, президенты и премьеры стоят в очереди годами, чтобы добиться нескольких минут аудиенции у президента США, а тут какой-то, понимаешь, член Союза писателей, которого бы не принял без очереди даже начальник ЖЭКа, − отказал 36-му президенту США в личной встрече. Видимо, Евтушенко тоже считал Джонсона убийцей, иначе я объяснить это упрямство не могу.
Совсем другое дело 37-й президент США Ричард Никсон: Евтушенко с радостью удовлетворил личную просьбу Никсона о встрече − примерно так Евтушенко описывает это событие в своих интервью. Встреча Никсон-Евтушенко состоялась 2 февраля 1972 года, накануне поездки Никсона в Китай. Происходила она со слов Евтушенко примерно так:
«Добрынин сказал мне, что позвонил ему Генри Киссинджер и сообщил, что уже следующий президент Никсон едет сначала в Китай, чтобы кардинально улучшить отношения с Китаем, а потом поедет в Советский Союз. И президент хотел бы, зная, что я многое близко к сердцу принимаю во взаимоотношениях между Америкой и Россией, что знаю и ту, и другую сторону очень хорошо, чтобы мы с ним поговорили. Никсон пригласил меня в Овальный кабинет... Никсон сразу начал по делу. Сказал, что едет в СССР, что после его поездки на американскую национальную выставку в Москве в 1959 году его имя у нас очень непопулярно, некоторые даже считают, что у него антирусские настроения... Никсон сказал: «Мистер Евтушенко, вы хорошо знаете и Америку, и, конечно, свой собственный народ. Вас очень уважают в вашей стране. Я бы хотел, чтобы отношения между Америкой и Россией улучшились. Скажите, что я как американский президент должен сказать советскому народу? Я получаю двадцать минут нецензурированного времени на вашем телевидении. Я могу сказать все что угодно, меня будет слушать весь многонациональный Советский Союз». И я ему сказал: «Мне кажется, господин Никсон, что вы должны начать с духа Эльбы»[9].
Встреча Никсон − Евтушенко в Белом Доме
Все вышесказанное дает некоторое представление о том, кем на самом деле был Евгений Евтушенко, и какой авторитет он имел на международной арене.
Поэтому визит Евгения Александровича на стартовую площадку №39 на мысе Канаверал, откуда был произведен запуск корабля «Аполлон-16», был самым что ни есть официальным и очень даже государственным, отвечающим рангу других почетных гостей. Где его принимали на равных руководители NASA.
Например, сохранилось фото встречи в 1972 году Евгения Евтушенко и Курта Дебуса − бывшего фашиста, начальника стартовых сооружений ракет Фау-2 немецкого полигона Пенемюнде, а теперь − то же начальника всех стартовых позиций, только в NASA, на мысе Канаверал!
Евтушенко приехал передать привет Курту Дебусу от старых друзей
О присутствии в качестве почетного гостя на запуске «Аполлон-16» Евтушенко напишет секретную поэму «Аполлон-16». Я не шучу − реально секретную.
Долгие годы в сборниках стихов публиковали лишь отдельные, самые безобидные отрывки, из которых тяжело понять о чем вообще речь.
Но мы восполним этот пробел, и немного предадимся волшебному миру поэзии Евгения Евтушенко.
Пожалуй, самый смешной момент из поэмы − это описание других гостей:
Супершоу! Гостей - миллион!
Это странная штука - запуск,
для того, кто причастен к нему.
Для кого-то он - выпивка, закусь
и блевотина на луну.
В ресторациях джазы наяривают.
Выпавлиниванье, выпендреж,
и хрустит муравьями жареными
позолоченная молодежь.
Расфуфыренные девицы
держат щипчиками эскарго.
Королишка задрипанный,
вице-президент, не упомню чего.
Чтобы вы поняли, «вице-президент не упомню чего» − это вице-президент США Спиро Агню, «королишка задрипанный» − это король Иордании Хусейн.
Но то такое. Художник слова так увидел. Между тем поэма «Аполлон-16» интересна совсем не этим: в ней подробно описано, как Евтушенко при помощи своего пьяного друга астронавта Дэвида Скотта накануне, в ночь с 15 на 16 апреля 1972 года, преодолел четыре кордона полицейских и проник в тщательно охраняемую зону − на территорию стартового комплекса «Сатурн−Аполлон», где ему показали нечто такое...