Мурзик и Манятка
Ты знаешь, за лесами нет солнца - сказал Мурзик. Он был философ и мечтатель.
- Как это нет?! - опешила Манятка. Она так удивилась, что даже перестала вылизываться. - А что же тогда там есть?
- Ну не знаю... Другие леса есть, реки, рыбы.. - Мурзик зевнул и уселся поудобнее, укрыв хвостом передние лапки.
- Как же они там живут, без солнышка? -
недоумевала Манятка, - мерзнут наверное...
- Еще как мерзнут - подтвердил Мурзик, фыркнул и странно поморщился, как будто хотел чихнуть, но передумал. - страдают... Он свернулся клубком и прикрыл глаза, понаблюдал немного за Маняткой и задремал.
- Бедные... - огорчилась Манятка. Она подумала немножко, но ничего не придумала и принялась вылизываться. Ее так научила мама: не знаешь что делать - вылизывайся. Она так увлеклась, что даже не заметила, как начала умываться с тем особым тщанием, которое люди называют "гостей намывает". Пока вылизывалась - забыла о чем думала. С ней часто такое бывало.
Проснулся Мурзик. Внимательно посмотрел на подружку, удовлетворенно отмечая полную незамутненность ее взгляда.
"Молодец Манятка! - с неожиданной завистью подумал он. - Наверное так и надо, жить без памяти и фантазий. Легко и просто." Мурзик был матерым серым котярой лет восьми, весьма приличный возраст для кота. Он многое повидал, жил в подвале и в заводском цеху, знал крыши и подворотни, испытал людскую злобу и ласку, да много чего еще. А Манятке на прошлой неделе стукнул год и она была белоснежна телом, чиста душой и беззаботна, как весенний одуванчик. Мурзик полюбовался на нее немножко, а потом спросил:
- Маняш, а зачем мы живем, а?
- Чтобы нас любили.
- Кто?
- Мррр, хозяины, рыбки, молоко...
- Смешная ты. Разве молоко может любить?
- Конечно, ведь я же его пью, значит я ему нравлюсь.
- Молоку все равно, кто его пьет.
- А вот и непр-р-равда. Перец вон в горшке растет, он меня совсем не любит. Я его вчера куснула, так он мне чуть язык не отгрыз. Злой такой. А молоко доброе, оно меня любит и я его пью.
- Перец тебя укусил потому что он всех кусает. Он сам по себе такой, он никого не любит.
- Не может быть! Большой хозяин его ест, значит перец его любит.
Сраженный последним аргументом, Мурзик сам начал вылизываться. Умылся хорошенько и продолжил:
- То есть перец для хозяина вкусный?
- Конечно, - Манятка потянулась и улеглась на бочок, глядя на Мурзика лукавым зеленым глазом. - сладкий наверное... как сёмга!
Мурзик поежился. В последний раз они с Маняткой стащили со стола здоровый кусок семги месяц назад. Маня ела семгу на столе, прямо с готовых бутербродов, потом сдернула ненарезанный кусок рыбы на пол, испугалась собственной наглости и убежала, а хозяйственный Мурзик, упираясь на скользком линолеуме, потащил кусок в комнату. Угадайте, кто получил звание "ворюги проклятого" и тапком меж ушей?
- Все не так, - вздохнул Мурзик, - перец кусает хозяина точно так же, как и тебя.
- А зачем тогда он его ест?
- Не знаю...
- А я знаю! Потому что перец для него сладкий, перец его любит! - Манятка спрыгнула на пол и ушла на кухню.
Мурзик промолчал. Он отвернулся к окну и начал смотреть на заходящее солнце, а в голове почему-то крутилась непонятная фраза "женская логика"...
- Как это нет?! - опешила Манятка. Она так удивилась, что даже перестала вылизываться. - А что же тогда там есть?
- Ну не знаю... Другие леса есть, реки, рыбы.. - Мурзик зевнул и уселся поудобнее, укрыв хвостом передние лапки.
- Как же они там живут, без солнышка? -
недоумевала Манятка, - мерзнут наверное...
- Еще как мерзнут - подтвердил Мурзик, фыркнул и странно поморщился, как будто хотел чихнуть, но передумал. - страдают... Он свернулся клубком и прикрыл глаза, понаблюдал немного за Маняткой и задремал.
- Бедные... - огорчилась Манятка. Она подумала немножко, но ничего не придумала и принялась вылизываться. Ее так научила мама: не знаешь что делать - вылизывайся. Она так увлеклась, что даже не заметила, как начала умываться с тем особым тщанием, которое люди называют "гостей намывает". Пока вылизывалась - забыла о чем думала. С ней часто такое бывало.
Проснулся Мурзик. Внимательно посмотрел на подружку, удовлетворенно отмечая полную незамутненность ее взгляда.
"Молодец Манятка! - с неожиданной завистью подумал он. - Наверное так и надо, жить без памяти и фантазий. Легко и просто." Мурзик был матерым серым котярой лет восьми, весьма приличный возраст для кота. Он многое повидал, жил в подвале и в заводском цеху, знал крыши и подворотни, испытал людскую злобу и ласку, да много чего еще. А Манятке на прошлой неделе стукнул год и она была белоснежна телом, чиста душой и беззаботна, как весенний одуванчик. Мурзик полюбовался на нее немножко, а потом спросил:
- Маняш, а зачем мы живем, а?
- Чтобы нас любили.
- Кто?
- Мррр, хозяины, рыбки, молоко...
- Смешная ты. Разве молоко может любить?
- Конечно, ведь я же его пью, значит я ему нравлюсь.
- Молоку все равно, кто его пьет.
- А вот и непр-р-равда. Перец вон в горшке растет, он меня совсем не любит. Я его вчера куснула, так он мне чуть язык не отгрыз. Злой такой. А молоко доброе, оно меня любит и я его пью.
- Перец тебя укусил потому что он всех кусает. Он сам по себе такой, он никого не любит.
- Не может быть! Большой хозяин его ест, значит перец его любит.
Сраженный последним аргументом, Мурзик сам начал вылизываться. Умылся хорошенько и продолжил:
- То есть перец для хозяина вкусный?
- Конечно, - Манятка потянулась и улеглась на бочок, глядя на Мурзика лукавым зеленым глазом. - сладкий наверное... как сёмга!
Мурзик поежился. В последний раз они с Маняткой стащили со стола здоровый кусок семги месяц назад. Маня ела семгу на столе, прямо с готовых бутербродов, потом сдернула ненарезанный кусок рыбы на пол, испугалась собственной наглости и убежала, а хозяйственный Мурзик, упираясь на скользком линолеуме, потащил кусок в комнату. Угадайте, кто получил звание "ворюги проклятого" и тапком меж ушей?
- Все не так, - вздохнул Мурзик, - перец кусает хозяина точно так же, как и тебя.
- А зачем тогда он его ест?
- Не знаю...
- А я знаю! Потому что перец для него сладкий, перец его любит! - Манятка спрыгнула на пол и ушла на кухню.
Мурзик промолчал. Он отвернулся к окну и начал смотреть на заходящее солнце, а в голове почему-то крутилась непонятная фраза "женская логика"...