Припёрся нах хаузе, вдрызг разругался с женьщеною. Потом то-сё, пятое-десятое, спать упали, и вот я в темноте джинцы с хитрою застёжкою с неё стягиваю и ворчу в таком духе, что прав был протоиерей смирнов и прочие домострои - не до́лжно бабам штаны носить. Надо, штоб юбку задрал, и хопа! сразу тебе вся поляна накрыта.
Штаны с падруги, тем не менее, стащил, и развил мысль: "Вот протоиерею смирнову, например, в случае чего, евоную юбку задрать - раз плюнуть". Воображение, злорадно хихикая, тут же мне эту волшебную картину и продемонстрировало.
Пресвятые угодники! Какой там, к чёрту, секас! Полночи ворочался в холодном поту. Только глаза прижмурю, только забудусь тревожным сном - подмигивает мне, обольстительно изогнувшись, похотливый протоиерей!