Боец ополчения Оля: не знала, что так буду ненавидеть сине-желтый флаг
Вспоминая о мотивах, которые привели ее в ополчение непризнанной Донецкой народной республики, Оля рассказала, что "последней точкой" для нее стала Одесса. Оля пошла в ополчение, "чтобы защищать свои земли". Из-за этого она даже рассталась с женихом.
© AP Photo/ Vadim Ghirda
ГОРЛОВКА, 15 авг - РИА Новости. Глядя на хрупкую девятнадцатилетнюю девушку Олю из украинской Горловки, ни за что не догадаешься, что перед тобой - уже опытный боец ополчения и авторитетный политрук. Гражданская война на востоке Украины поломала ей молодость, но Оля не выглядит несчастной, хотя и признается, что очень ждет, когда наступит мир.
Жених остался дома
© REUTERS/ Yevgeny Volokin
"Остаться в живых": очевидцы о бойне в Одессе"Последней точкой для меня стала Одесса (события 2 мая - ред.), когда людей стали заживо сжигать. Сжигают и радуются", - вспоминает Оля о мотивах, которые привели ее в ополчение непризнанной Донецкой народной республики. Впрочем, решение не было сиюминутным. "До этого были предпосылки, когда они с майдана кричали: мы весь юго-восток перережем. Меня тогда еще передернуло", - говорит она.
На тот момент у Оли было специфическое, да еще и для девушки ее возраста, хобби - стрельба в тире: "Занималась в тире, у нас были травматические "пээмчики" (пистолеты Макарова - ред.). С друзьями выезжали в посадку пострелять из пневматики". Этого хватило, чтобы взять в руки оружие. "Но сборка-разборка, прицельная дальность - у меня этого не было. Не знала, что такое затвор, крышка, газоотвод, калибры. Все это с опытом пришло. Хотя иногда хочется забыть эту теорию и практику. Выкинуть камуфляж, забыть как страшный сон, не видеть, не слышать", - признается она. А забыть ей есть что.
Еще несколько месяцев назад Оля жила в родном Артемовске (соседний с Горловкой город - ред.) и училась в колледже самой мирной профессии - педагога-музыканта. Подрабатывала - сначала официантом, потом на мясокомбинате, потом продавцом-консультантом. "Доросла до старшего продавца-консультанта", - с гордостью говорит она.
А потом на землю Донбасса пришли те, кого здесь считают не освободителями, а оккупантами и врагами. Оля пошла в ополчение, "чтобы защищать свои земли, свой дом от этих уродов, которые жизни не дают никому". Из-за этого она даже рассталась с собственным женихом, который пытался убедить ее, что это не их война и лучше отсидеться в стороне.
"Мы едем, а у меня слезы из глаз"
"Они говорят, что не трогают мирных граждан, но я своими глазами видела доярок, которых пытали, разрезали им кожу между пальцами. Уж не знаю, что хотели узнать у этих простых женщин, может, кто в ополчение ушел и где дээнэровцы. Видела, как в Славянск в госпиталь привезли два обезглавленных тела ополченцев. Их даже опознать невозможно, чтобы матерям выслать похоронки. И такое было", - вспоминает девушка.
© РИА Новости. Максим Блинов | Купить иллюстрацию
Аналитик: силовики на Украине применяют фосфорные бомбы"Видела, как по Семеновке фосфор работал (в пригороде Славянска селе Семеновка украинская армия впервые применила зажигательные снаряды - ред.). Помню, мы попали на Семеновку, там страшное, жуткое зрелище, когда просто сидишь в машине, сделать ничего не можешь, потому что бомбят. С автоматом или СВД ты не побежишь на эти снаряды. А на тебя хлопцы, которые стояли на позициях, бегут и у них горят "комки" (камуфляжная одежда - ред.), и вода не спасает, земля не спасает. Фосфор разъедает все", - вспоминает Оля.
Сначала Оля была в Артемовске в "группе быстрого реагирования" - милиции ополченцев. "К нам приходили мирные жители, жаловались, что соседи дебоширят или обижают, или выделываются. Мы выезжали на место, разбирались", - вспоминает она. Но это было лишь начало ее "карьеры".
"Потом меня взяли на сопровождение в Славянск - мы сопровождали бензовозы, которые везли бензин в Славянск, возили туда продовольствие, подкрепление. Много было "мяса" и "жести". Едешь по этой Семеновке, предохранитель снят, патрон в патроннике, палец держишь под курком и не знаешь, что в тебя полетит. Страшно безумно. Едешь, не знаешь, чего ждать. Один раз ехали, буквально в 20 метрах от нас бомбанул снаряд. Мы втопили 190 километров в час", - рассказывает девушка.
"Хотелось бы побывать по всему Донбассу не в военное время. Но так получилось, что я побывала, в принципе, везде - и в Славгороде, и в Луганске, увидела красивые места. В том числе те, которые уже стерты с лица земли. Я была в Краснодоне (Луганская область - ред.), там разбомбили церковь. Мы едем, а у меня непроизвольно слезы из глаз. И тогда я решила, что просто так это сволочам с рук не сойдет, это все накажется. То, что они делают, - это не по воле Божьей делается, все это неправильно. Дети, старики - они тут ни при чем, чтобы страдать", - рассуждает Ольга.
© AP Photo/ Sergei Grits
Донецк на линии огняНовое страшное чувство
А вскоре ей пришлось покинуть родной дом.
"Я сопровождала автобус с беженцами на Россию. Забирали людей с Николаевки, с Северска (города Славянского района - ред.), со Славянска беженцев направляли на Россию. На одном сопровождении мы едем, на границе мне звонят, прям возле полосочки (контрольно-разделительная полоса на границе - ред.). Помню ярко этот момент. Мои хлопцы говорят: "Артемовск сдан, возле горисполкома стоят четыре БТР. На прокуратуре, где была наша база, уже висит украинский флаг. Тебе возвращаться нельзя сюда". Так я попала на Горловку и осталась здесь", - рассказывает Оля.
© РИА Новости. Михаил Воскресенский | Купить иллюстрацию
"Вернемся ли мы - пока непонятно". Отправка беженцев в Россию
Несмотря на юный возраст, Олю назначили политруком в собственном подразделении. "Что это значит?" - спрашиваю ее. "Директор по раздаче трындюлей. Лаю иногда на них. Чтоб дисциплина была. Хотя и у самой дисциплина иногда хромает", - объясняет Оля.
Троих ее друзей из Артемовска, с которыми она вместе пошла в ополчение, уже нет в живых - погибли в перестрелках. "Мамка льет слезы: что будет, если и тебя убьют? Я отвечаю ей: мы знали, на что шли", - твердо говорит девушка.
"Вот честно, у меня появилось новое чувство. Не столько защита земли. А просто уже какая-то месть, что ли, ненависть жуткая. Чего мы тут только не видели: у нас тут в Горловке маму с ребенком разорвало на части. Бабушек, которые на лавочке сидели, семечки лузгали - их тоже разорвало. Вчера по нам работал "Ураган", "Сушки" по нам работают. Ракеты по "Стиролу". Мы на них уже внимание не обращаем, только возмущаемся, когда они ночью стреляют и мешают нам спать", - признается она.
За три последние недели, как уже сообщало РИА Новости, в Горловке от обстрелов погибли свыше 50 человек, 170 получили ранения разной степени тяжести. Даже во время нашего интервью с Олей начался новый обстрел. Перебираемся в блиндаж.
В ожидании наступления
"Вот честно: теперь для меня такого понятия, как Украина, уже не существует", - сидя в блиндаже, признается она. "Хотя по поводу Украины я не знала, что так буду ненавидеть сине-желтый флаг и воспринимать их, как наши в 1943-м свастику. Воспринимаешь точно так же и боишься. Не знаешь, чего еще от них ждать", - добавила девушка.
Ее мечта - чтобы ее родной Артемовск был наконец освобожден, и Оля ждет не дождется, когда ополчение перейдет в наступление.
Она признается, что уже с трудом представляет себе мирную жизнь. "Недавно поехали отдохнуть в гости к одному местному ополченцу, посидеть, посмотреть фильм. Так дико - шторки висят, мягкий диван. Дома уже два месяца не была. Я даже не знаю, как буду адаптироваться обратно от этого всего, от этих окопов, лесов, палаток. У меня теперь, наверное, дома палатка будет стоять", - признается она.
30 сентября ей исполнится двадцать лет.
http://ria.ru/world/20140815/1020108033.html#ixzz3ARRScGrY