Гипноз левизны
Оригинал взят у ugunskrusts83 в Гипноз левизны
В 1917 правая политика ушла из России, так и не вернувшись в неё в 1991. Остаётся только удивляться той всепобеждающей любви, которую испытывает наш народ к шлаку разнообразных эгалитаристских учений. Пролетариат, массы и их восстание, рабочий класс, революция, антикапитализм, эксплуатация, коллективизм - понятия, целиком относящиеся к левому дискурсу, в России стали активно использоваться на правом фланге, в то время как даже КПРФ заговорила о «социал-демократии», т.е. с поправением бывшей партийной номенклатуры началось всеобщее полевение националистов, которые в такой пострадавшей от почти вековой диктатуры социализма как Россия должны с острой враждебностью реагировать на любое проявление левачества.
Показательно, что из всего достаточно пёстрого наследия европейской Консервативной Революции, российскими мыслителями 90-ых гг. было выбрано именно левое крыло КР (Мёллер ван ден Брук, Зомбарт, Никиш, братья Штрассеры и т.д.). Насколько применимы в России начала XXI в. труды немецких экономистов 20-30 гг. (навеки оставшиеся в контексте своего времени), пытавшихся тогда преодолеть последствия «голодной» блокады Германии союзниками и найти альтернативу Версальской системе (что, естественно, выразилось в развитии автократических тенденций в немецкой правой мысли), русские интеллектуалы, видимо, не задавились. Даже тех идеологов КР, которых уж точно никак не заподозришь в симпатиях к пролетариату и социализму (яркий пример: Эвола), наши (или корректней писать «наши»?) традиционалисты предпочитают цитировать избирательно, сознательно выискивая антибуржуазные и антилиберальные фразы, при этом игнорируя обилие выпадов против низших сословий. Впрочем, что уж там «низшие», ведь именно русская «традиционная» мысль рискнула «передвинуть» рабочий класс на лестнице иерархии, уступив тем самым на зову проклятой советской генетики. Название книги Дугина «Тамплиеры пролетариата» звучит более чем исчерпывающе. Налицо «изнасилование» правой идеи нео-советскими маньяками «православного коммунизма» (высмеянного русской эмиграцией ещё в 40-ые гг.), которым по-детски нравится эстетика традиционализма, но хуже смерти страшен его основной постулат об иерархии; не в силах отказаться от полюбившегося образа, они просто напросто создают новую «иерархию», где грязные совдепские недолюди преобразуются во «кшатриев труда», а все нападки переносятся на несчастный средний класс (буржуазия), который в истерзанной коммунизмом и с 90-ых гг. уже капитало-коммунизмом РФ так и не народился. Полнокровной философии «Третьего пути» у нас так и не сформировалось, а всё, что претендует на «Третий путь» на деле оказывается «Вторым путём», иначе говоря, махровым социализмом. Русский этнический культ представлен фетишистом и старым сексотом Доброславом (Добровольским), проповедующем нынче анархо-большевизм в духе батьки Махно. Для вящего эффекта представьте его в расшитой рубахе «аля-рюс» рядом с идеологом европейских «новых правых» Аленом де Бенуа. Православное богословие, перед которым с «крахом» советской системы должны были открыться новые горизонты, блуждает возле да около здания сталинской лже-церкви, иерархи коей обагрены кровью русских христиан-новомучеников. «Национал-революционизм» дан на откуп «Вольнице», русская нон-конформистская литература пополняется произведениями одного только народника Володи Злобина (о певце нацбольских зэков-«самосадов» и омоновцев Захаре Прилепине-Лавинском умолчу, а ведь его творчество на сей день является в РФ наиболее «нон-конформистским»). Тип хладнокровного интеллектуала, солдата военно-политического фронта, отлитый в кузнице наших мировых и гражданских войн, на острие словесных и несловесных баталий с адептами красных учений, заменяется на безответственного «революционера», не имеющего ничего, кроме шила в одном месте.
Русская правая мысль, закалённая в титанической одиночной битве с колоссом Мировой Революции, оказалась под угрозой занесения в красную книгу на территории «новой России». Времена, когда французский апостол европейского консерватизм де Местр писал своё «Письмо русскому дворянину об испанской инквизиции», видя в России последний заслон от подрывных сил, бесследно прошли. Мы даже уже не помним, что у нас, только представьте себе, есть своё, укоренённое в крови и почве, богатое наследие, которое грех разменивать на новорождённых уродцев советской кунсткамеры. Зачем нужен Маркс, если ещё в 1910-ых гг. от его учения и камня на камне не оставил профессор Императорского Казанского Университета, член Союза Русского Народа Владислав Залеский? Зачем нужно увлечение «свободой, равенством и братством», если пагубность (социальную, экономическую, расовую и пр.) всех революций научно доказал уже в эмиграции достойный ум воспитанник России Питирим Сорокин в книге «Социология революции»? Зачем нужен национал-большевизм, если он уже разбит не только Иваном Ильиным, но и опытом самих эмигрантских «возвращенцев», маститых нацболов и евразийцев (Устрялов и другие), вернувшихся в СССР и собиравших там крохи со стола «хороших русских людей» со скрюченными носами, вплоть до своей смерти от недоедания? Зачем «Теория партизана» Карла Шмитта, когда эту концепцию предвосхитили русские военные теоретики, ветераны Великой войны и двух войн с Коминтерном Евгений Месснер и Борис Хольмстон-Смысловский, подкрепив свои наработки не умозрительным юридизмом, как у Шмитта, а собственным боевым опытом (и Месснер, и Смысловский противостояли «международному терроризма» в составе зондердивизии «Руссланд»)? Зачем копаться в экскрементах деревенской пьяни вроде Есенина и Клюева, когда есть Арсений Несмелов, Иван Савин и Марианна Колосова, - настоящие певцы национальной революции?
Русская национал-консервативная мысль никогда не ополчалась на личную собственность, выглядя на фоне многих зарубежных национальных движений (например, французского, где во главе фашизма встал бывший коммунист Дорио) почти что «либерально-буржуазной». Основоположник русского фашизма (впрочем, и к его фигуре прикоснулись лапы «православного коммунизма» в лице Олега Платонова, назвавшего его трагическую гибель в советском плену чуть ли не «радостным прозрением») Константин Родзаевский в «Азбуке русского фашиста» подвергает критике не просто марксизм, а именно социализм в его самом общем виде: вот это, я понимаю, Третий Путь, а не «национальная» модификация пути неудачников, пролетарских бездельников и жидов. Хотя, если уж очень хочется «пойти налево», то читайте работы русских солидаристов, в частности Георгия Гинса, который помимо своих сугубо тоталитаристских концепций «национально-трудового» государства (см. книгу Гинса «На путях к государству будущего: от либерализма к солидаризму») был ещё и историком Белого Движения, не говоря о том, что в годы русско-советской войны в Сибири он являлся министром народного просвещения в правительстве Колчака. Заметную антибуржуазную и даже местами антимонархическую («антимонархизм» здесь относится не к русской законной власти до 1917 г., а к всевозможным «наследникам» и «реставраторам») риторику включали построения кружка «Белая идея», основанного капитаном Ларионовым, известным белым террористом. Казалось бы, вот к кому следовало бы обратиться любителям пощеголять «антикапитализмом». Но ненависть к исторической России не может позволить им обратиться к русскому национальному наследию, ибо даже в своей критике буржуазии и капитализма оно до предела антикомуннистично.
Одна из задач возрождающейся «Правой» заключается в привитии русскому человеку вкуса к индивидуализма и ненависти к коллективизму. Необходимо окончательно доломать то, что начал ломать Столыпин. На пути к достижению этой священной цели можно даже включить в русский «Третий Путь» существенные элементы либерализма, разумеется, правого, на манер Петра Струве, русского публициста, прошедшего долгий путь от марксизма к право-консерватизму и «почти фашизму» как раз через либерализм. Борьба сильной Личности против тоталитарно-революционного государства, практическое осуществление принципа иерархии, система сдержек и противовесов нового русского государства, долженствующая перекрыть неперспективным элементам дорогу наверх, полировка национального Мифа и прививка от национал-большевизма, - вот те вопросы, которыми задаются сегодня русские, и впрямь новые, правые.
А что, вы спросите, делать с многочисленной левой порослью, выросшей тут после дождя из искажений и «переосмыслений» идей традиционализма? Сдаётся, что помочь здесь может только метод face об table. Трудно исправить сознание, когда оно подпитывается рабскими генами. Если уж и прописывать лекарство, то в качестве классики можно использовать гениального Августа фон Хайека, после прочтения которого пациента будет тошнить при одном только слове «социализм». В качестве курса радикального лечения стоит прописать небольшие по объёму, но весьма красноречивые дополнения Лосева к его же «Диалектике мифа»: когнитивный диссонанс у леваков, узнающих, что анархо-коммунизм есть прямое продолжение капитализма, а единственным избавление от морока прогресса является феодализм, гарантирован.
В 1917 правая политика ушла из России, так и не вернувшись в неё в 1991. Остаётся только удивляться той всепобеждающей любви, которую испытывает наш народ к шлаку разнообразных эгалитаристских учений. Пролетариат, массы и их восстание, рабочий класс, революция, антикапитализм, эксплуатация, коллективизм - понятия, целиком относящиеся к левому дискурсу, в России стали активно использоваться на правом фланге, в то время как даже КПРФ заговорила о «социал-демократии», т.е. с поправением бывшей партийной номенклатуры началось всеобщее полевение националистов, которые в такой пострадавшей от почти вековой диктатуры социализма как Россия должны с острой враждебностью реагировать на любое проявление левачества.
Показательно, что из всего достаточно пёстрого наследия европейской Консервативной Революции, российскими мыслителями 90-ых гг. было выбрано именно левое крыло КР (Мёллер ван ден Брук, Зомбарт, Никиш, братья Штрассеры и т.д.). Насколько применимы в России начала XXI в. труды немецких экономистов 20-30 гг. (навеки оставшиеся в контексте своего времени), пытавшихся тогда преодолеть последствия «голодной» блокады Германии союзниками и найти альтернативу Версальской системе (что, естественно, выразилось в развитии автократических тенденций в немецкой правой мысли), русские интеллектуалы, видимо, не задавились. Даже тех идеологов КР, которых уж точно никак не заподозришь в симпатиях к пролетариату и социализму (яркий пример: Эвола), наши (или корректней писать «наши»?) традиционалисты предпочитают цитировать избирательно, сознательно выискивая антибуржуазные и антилиберальные фразы, при этом игнорируя обилие выпадов против низших сословий. Впрочем, что уж там «низшие», ведь именно русская «традиционная» мысль рискнула «передвинуть» рабочий класс на лестнице иерархии, уступив тем самым на зову проклятой советской генетики. Название книги Дугина «Тамплиеры пролетариата» звучит более чем исчерпывающе. Налицо «изнасилование» правой идеи нео-советскими маньяками «православного коммунизма» (высмеянного русской эмиграцией ещё в 40-ые гг.), которым по-детски нравится эстетика традиционализма, но хуже смерти страшен его основной постулат об иерархии; не в силах отказаться от полюбившегося образа, они просто напросто создают новую «иерархию», где грязные совдепские недолюди преобразуются во «кшатриев труда», а все нападки переносятся на несчастный средний класс (буржуазия), который в истерзанной коммунизмом и с 90-ых гг. уже капитало-коммунизмом РФ так и не народился. Полнокровной философии «Третьего пути» у нас так и не сформировалось, а всё, что претендует на «Третий путь» на деле оказывается «Вторым путём», иначе говоря, махровым социализмом. Русский этнический культ представлен фетишистом и старым сексотом Доброславом (Добровольским), проповедующем нынче анархо-большевизм в духе батьки Махно. Для вящего эффекта представьте его в расшитой рубахе «аля-рюс» рядом с идеологом европейских «новых правых» Аленом де Бенуа. Православное богословие, перед которым с «крахом» советской системы должны были открыться новые горизонты, блуждает возле да около здания сталинской лже-церкви, иерархи коей обагрены кровью русских христиан-новомучеников. «Национал-революционизм» дан на откуп «Вольнице», русская нон-конформистская литература пополняется произведениями одного только народника Володи Злобина (о певце нацбольских зэков-«самосадов» и омоновцев Захаре Прилепине-Лавинском умолчу, а ведь его творчество на сей день является в РФ наиболее «нон-конформистским»). Тип хладнокровного интеллектуала, солдата военно-политического фронта, отлитый в кузнице наших мировых и гражданских войн, на острие словесных и несловесных баталий с адептами красных учений, заменяется на безответственного «революционера», не имеющего ничего, кроме шила в одном месте.
Русская правая мысль, закалённая в титанической одиночной битве с колоссом Мировой Революции, оказалась под угрозой занесения в красную книгу на территории «новой России». Времена, когда французский апостол европейского консерватизм де Местр писал своё «Письмо русскому дворянину об испанской инквизиции», видя в России последний заслон от подрывных сил, бесследно прошли. Мы даже уже не помним, что у нас, только представьте себе, есть своё, укоренённое в крови и почве, богатое наследие, которое грех разменивать на новорождённых уродцев советской кунсткамеры. Зачем нужен Маркс, если ещё в 1910-ых гг. от его учения и камня на камне не оставил профессор Императорского Казанского Университета, член Союза Русского Народа Владислав Залеский? Зачем нужно увлечение «свободой, равенством и братством», если пагубность (социальную, экономическую, расовую и пр.) всех революций научно доказал уже в эмиграции достойный ум воспитанник России Питирим Сорокин в книге «Социология революции»? Зачем нужен национал-большевизм, если он уже разбит не только Иваном Ильиным, но и опытом самих эмигрантских «возвращенцев», маститых нацболов и евразийцев (Устрялов и другие), вернувшихся в СССР и собиравших там крохи со стола «хороших русских людей» со скрюченными носами, вплоть до своей смерти от недоедания? Зачем «Теория партизана» Карла Шмитта, когда эту концепцию предвосхитили русские военные теоретики, ветераны Великой войны и двух войн с Коминтерном Евгений Месснер и Борис Хольмстон-Смысловский, подкрепив свои наработки не умозрительным юридизмом, как у Шмитта, а собственным боевым опытом (и Месснер, и Смысловский противостояли «международному терроризма» в составе зондердивизии «Руссланд»)? Зачем копаться в экскрементах деревенской пьяни вроде Есенина и Клюева, когда есть Арсений Несмелов, Иван Савин и Марианна Колосова, - настоящие певцы национальной революции?
Русская национал-консервативная мысль никогда не ополчалась на личную собственность, выглядя на фоне многих зарубежных национальных движений (например, французского, где во главе фашизма встал бывший коммунист Дорио) почти что «либерально-буржуазной». Основоположник русского фашизма (впрочем, и к его фигуре прикоснулись лапы «православного коммунизма» в лице Олега Платонова, назвавшего его трагическую гибель в советском плену чуть ли не «радостным прозрением») Константин Родзаевский в «Азбуке русского фашиста» подвергает критике не просто марксизм, а именно социализм в его самом общем виде: вот это, я понимаю, Третий Путь, а не «национальная» модификация пути неудачников, пролетарских бездельников и жидов. Хотя, если уж очень хочется «пойти налево», то читайте работы русских солидаристов, в частности Георгия Гинса, который помимо своих сугубо тоталитаристских концепций «национально-трудового» государства (см. книгу Гинса «На путях к государству будущего: от либерализма к солидаризму») был ещё и историком Белого Движения, не говоря о том, что в годы русско-советской войны в Сибири он являлся министром народного просвещения в правительстве Колчака. Заметную антибуржуазную и даже местами антимонархическую («антимонархизм» здесь относится не к русской законной власти до 1917 г., а к всевозможным «наследникам» и «реставраторам») риторику включали построения кружка «Белая идея», основанного капитаном Ларионовым, известным белым террористом. Казалось бы, вот к кому следовало бы обратиться любителям пощеголять «антикапитализмом». Но ненависть к исторической России не может позволить им обратиться к русскому национальному наследию, ибо даже в своей критике буржуазии и капитализма оно до предела антикомуннистично.
Одна из задач возрождающейся «Правой» заключается в привитии русскому человеку вкуса к индивидуализма и ненависти к коллективизму. Необходимо окончательно доломать то, что начал ломать Столыпин. На пути к достижению этой священной цели можно даже включить в русский «Третий Путь» существенные элементы либерализма, разумеется, правого, на манер Петра Струве, русского публициста, прошедшего долгий путь от марксизма к право-консерватизму и «почти фашизму» как раз через либерализм. Борьба сильной Личности против тоталитарно-революционного государства, практическое осуществление принципа иерархии, система сдержек и противовесов нового русского государства, долженствующая перекрыть неперспективным элементам дорогу наверх, полировка национального Мифа и прививка от национал-большевизма, - вот те вопросы, которыми задаются сегодня русские, и впрямь новые, правые.
А что, вы спросите, делать с многочисленной левой порослью, выросшей тут после дождя из искажений и «переосмыслений» идей традиционализма? Сдаётся, что помочь здесь может только метод face об table. Трудно исправить сознание, когда оно подпитывается рабскими генами. Если уж и прописывать лекарство, то в качестве классики можно использовать гениального Августа фон Хайека, после прочтения которого пациента будет тошнить при одном только слове «социализм». В качестве курса радикального лечения стоит прописать небольшие по объёму, но весьма красноречивые дополнения Лосева к его же «Диалектике мифа»: когнитивный диссонанс у леваков, узнающих, что анархо-коммунизм есть прямое продолжение капитализма, а единственным избавление от морока прогресса является феодализм, гарантирован.