Chapman av
Ань!
Вот, поглядите-ка, что о вас собщают из Америк. Как видим на снимке, кругом в Америках сумрак, людей там нет, кроме если случайно, полнеба закрывают желтые светофоры и капли на лобовом стекле, на земле лежит скупой бесплатный снег для нищих, а на проводе висит табличка "Chapman av". Чапманский, стало быть, проспект. Дикие, Аня, недружелюбные места. Но если бы вы знали, сколько радости умному русскому человеку от фотографии идиотской чужбины! Дело в том, что прислал мне ее мой армейский товарищ, ефрейтор Игорь Коробов, старший писарь технической части батальона обеспечения учебного процесса военной академии имени М.В.Фрунзе, с которым мы вместе два года подряд ели комбинированную кашу "Дружба", похожую на скальп новобранца, выписывали поддельные документы на расход горюче-смазочных материалов, слушали на боевом посту вокально-иснтрументальный ансамбль "Модерн Толкинг", гладили утюгом сапоги в подсобке рядового Пинхасова, участвовали в изготовлении оленьих рогов из папье-маше для генеральской бани, впоследствии частично сгоревшей из-за недосмотра ефрейтора Ласточкина, тот самый Коробов, к которому я ездил домой в Ташкент, пока еще существовал СССР, и который потом уехал жить в Вашингтон, потому что, Аня, так сложились обстоятельства, невозможно стало жить в Ташкенте, а у жены Коробова были же родственники в Америке, а потом они с ней развелись, что же делать, и так бывает, и он долго мыкался там, искал работу, ничего не получалось, а потом как-то срослось, и в Майями переехал другой наш сослуживец из Ташкента Слава Журавко по кличке Батон, он всю жизнь торговал бабочками в стеклянных коробках, а один раз приехал ко мне домой ночью вместе с каким-то настоящим узбеком с золотыми зубами и бивнем мамонта весом 80 килограмм, они с узбеком хотели спросить у меня, раз уж я журналист и работаю в Москве и всех тут знаю, что лучше: пилить бивень кусками или продавать его целиком, а теперь вот Батон в Майями, видимо, продал свой бивень и бабочек, а Коробов к нему ездит в гости, а я не могу добраться до Вашингтона, нет времени у меня, подлеца, а надо бы, потому что не виделись мы с Коробовым страшно сказать сколько лет, я иной раз и не пишу ему даже, а он не забывает, он прекрасный человек, видите, фотографию какую прислал.
Эх, Аня, Аня. Эх, Чапманский проспект.