Книги про Калининград
Из поездок по России я всегда стараюсь привезти какие-нибудь интересные книжки, которые, как правило, издаются местными издательствами небольшими тиражами и до Москвы не доходят. Пишут в таких книжках всё больше про местные, региональные дела. Иногда - про историю своего города. Иногда - очень умно, на уровне лучших столичных авторов. В Калининграде я приобрел литературную новинку, уже успевшую прогреметь в масштабах местного читающего сообщества - роман профессионального журналиста Александра Адерихина "Танцы под радиолло" (СПб., Гельветика, 2016). Еще купил одно очень толковое и совершенно не устаревшее в моральном и даже физическом плане букинистическое издание, которое продается во всех киосках Калининграда - "Очерки истории Кёнигсберга (авторы А.Б. Губин и В.Н. Строкин, "Калининградское книжное издательство, 1991).
ФОТО 1. Итак "Танцы под радиолло". Что это? Историчеcкая беллетристика высшей пробы. Ничего более остроумного и занимательного в этом жанре я не читал со времен акунинского "Азазеля" и "Казарозы" Леонида Юзефовича. Действие происходит в 1946 году в замкнутом пространстве бывшей Восточной Пруссии. Хаос послевоенной жизни, где переселенцы из центральнной России сосуществуют с невыселенными еще немцами, подается через призму гротеска в гоголевском духе.
Сюжет завязывается как политический детектив: главный герой - спецкор из Москвы Александр Подпасков - делегируется в "трофейную" Калининградскую область с поручением на месте провести журналистское расследование: кто распространяет вредоносные слухи о начале Третьей мировой войны? То, с чем придется столкнуться протагонисту, едва ли будет укладываться в рамки обычных представлений советского человека. Итоги расследования, как минимум, изменят отношение Подпаскова к жизни...
Рекомендую найти эту книгу. Для затравки даю один небольшой эпизод из романа, - не относящуюся к основному сюжету зарисовку, передающую общую атмосферу произведения:
"Перед стойкой стоял маленький гражданин, трогательно прижимавший к своему засаленному пиджачку брезентовый портфельчик.
- Девушка, - умолял человек с портфельчиком толстую администраторшу, - а кто знает? Мне завтра у них надо быть, а где этот самый Полесск находится, никто не знает...
- Мужчина, - администраторша была раздражена, - вы мне старое название скажите. Немецкое...
- Вы что, издеваетесь?! - от возмущения мужчина еще сильнее прижал портфельчик к своей груди, - у кого ни спросишь, все одно и то же твердят: старое название им скажите!
Из комнатенки за спиной администраторши, из-за приоткрытой деревянной двери с резными ангелочками, донесся звон пустых бутылок. Администраторша развернулась, насколько позволял ее мощный торс, и крикнула резным ангелочкам:
- Маша! Ты не знаешь, где у нас этот, как его... Полесск?!
Звон прекратился, Маша задумалась. Потом спросила еще у кого-то. Мужской сиплый голос начал ей что-то объяснять. Потом Маша крикнула:
- В Лабиау пусть едет! Неделю назад переименовали!
Звон возобновился.
- Лабиау! - администраторша оживилась и начала на испорченном бланке заявки на проживание чертить схему, макая жесткую ручку с пером "Krupp" в чернильницу. - Это просто. Вначале по Сталинградскому проспекту до Палаческой площади, потом мимо гаража гестапо до замка по Королевской улице. Потом на улицу Десятого апреля через Васильково до Нойхаузена, а там прямо через Наутцкен в Лабиау. Ну то есть Полесск ваш.
Просветлевший мужчина с портфельчиком жизнерадостно затопал кирзовыми сапогами по деревянной лестнице, бросив администраторше:
- Ой спасибо, милая!"
ФОТО 2. Не буду скрывать, к жанру исторического очерка я отношусь настороженно: слишком много безответственных компиляторов и откровенных халтурщиков "работают" на этой благодатной ниве. Книга, которую я здесь представляю, в этом смысле безупречна. Изданная на закате советской истории, она уже не страдает наличием "идеологических издержек". Издержками необязательного "попсового" трёпа, характерного для изданий нашего времени, она тоже не страдает. Вся информация по делу, никакой воды, только факты. Авторы начинают свой "дозированный" рассказ с доисторической эпохи образования т.н. Балтийской синеклизы. Дальше - древние пруссы, Тевтонский орден и т.д. Всё заканчивается 4 июля 1946 г., когда Кёнигсберг стал Калининградом.
Краткий отрывок для ознакомления прилагается:
"В 1766 году в Кёнигсберг приехал будущий император России, двадцатидвухлетний Павел. Он посетил дворец Кайзерлингов, где в те годы собиралось изысканное общество. Среди блистательных особ была очаровательная графиня Каролина Амалия, в гостях у которой часто бывал Иммануил Кант. Конечно мы вправе спросить, а чего ради царевич Павел приехал в Кёнигсберг? Во-первых, никто не может запретить наследным принцам путешествовать там, где им вздумается. Во-вторых, Павел был явно не равнодушен к прусским армейским порядкам - став императором, он тут же провел реформу русской армии по прусскому образцу. В-третьих, вторая жена Павла София Доротея (в православии Мария Федоровна) доводилась внучатой племянницей прусскому королю Фридриху II. В-четвертых, Павел с супругою были в Кёнигсберге проездом, а основное время путешествия они отдали Парижу. Великий князь был в Кёнигсберге инкогнито (под именем графа Северного).
19 июня 1789 года в Кёнигсберг приехал двадцатитрехлетний русский писатель и историк Николай Михайлович Карамзин (1766-1826). Впечатления о городе он высказал в своих "Письмах": "Вчера в семь часов утра приехал я сюда... Кёнигсберг, столица Пруссии есть один из больших городов в Европе, будучи в окружности около пятнадцати верст. Некогда был он числе славных ганзейских городов. И ныне коммерция его довольно важна. Река однако ж так глубока, что большие купеческие суда могут ходить по ней. Домов считается около 4000, а жителей 40000 - как мало по величине города. Но теперь он кажется многолюдным, потому что множество людей собралось сюда на ярмарку..." На другой день Карамзин покинул город".
ФОТО 1. Итак "Танцы под радиолло". Что это? Историчеcкая беллетристика высшей пробы. Ничего более остроумного и занимательного в этом жанре я не читал со времен акунинского "Азазеля" и "Казарозы" Леонида Юзефовича. Действие происходит в 1946 году в замкнутом пространстве бывшей Восточной Пруссии. Хаос послевоенной жизни, где переселенцы из центральнной России сосуществуют с невыселенными еще немцами, подается через призму гротеска в гоголевском духе.
Сюжет завязывается как политический детектив: главный герой - спецкор из Москвы Александр Подпасков - делегируется в "трофейную" Калининградскую область с поручением на месте провести журналистское расследование: кто распространяет вредоносные слухи о начале Третьей мировой войны? То, с чем придется столкнуться протагонисту, едва ли будет укладываться в рамки обычных представлений советского человека. Итоги расследования, как минимум, изменят отношение Подпаскова к жизни...
Рекомендую найти эту книгу. Для затравки даю один небольшой эпизод из романа, - не относящуюся к основному сюжету зарисовку, передающую общую атмосферу произведения:
"Перед стойкой стоял маленький гражданин, трогательно прижимавший к своему засаленному пиджачку брезентовый портфельчик.
- Девушка, - умолял человек с портфельчиком толстую администраторшу, - а кто знает? Мне завтра у них надо быть, а где этот самый Полесск находится, никто не знает...
- Мужчина, - администраторша была раздражена, - вы мне старое название скажите. Немецкое...
- Вы что, издеваетесь?! - от возмущения мужчина еще сильнее прижал портфельчик к своей груди, - у кого ни спросишь, все одно и то же твердят: старое название им скажите!
Из комнатенки за спиной администраторши, из-за приоткрытой деревянной двери с резными ангелочками, донесся звон пустых бутылок. Администраторша развернулась, насколько позволял ее мощный торс, и крикнула резным ангелочкам:
- Маша! Ты не знаешь, где у нас этот, как его... Полесск?!
Звон прекратился, Маша задумалась. Потом спросила еще у кого-то. Мужской сиплый голос начал ей что-то объяснять. Потом Маша крикнула:
- В Лабиау пусть едет! Неделю назад переименовали!
Звон возобновился.
- Лабиау! - администраторша оживилась и начала на испорченном бланке заявки на проживание чертить схему, макая жесткую ручку с пером "Krupp" в чернильницу. - Это просто. Вначале по Сталинградскому проспекту до Палаческой площади, потом мимо гаража гестапо до замка по Королевской улице. Потом на улицу Десятого апреля через Васильково до Нойхаузена, а там прямо через Наутцкен в Лабиау. Ну то есть Полесск ваш.
Просветлевший мужчина с портфельчиком жизнерадостно затопал кирзовыми сапогами по деревянной лестнице, бросив администраторше:
- Ой спасибо, милая!"
ФОТО 2. Не буду скрывать, к жанру исторического очерка я отношусь настороженно: слишком много безответственных компиляторов и откровенных халтурщиков "работают" на этой благодатной ниве. Книга, которую я здесь представляю, в этом смысле безупречна. Изданная на закате советской истории, она уже не страдает наличием "идеологических издержек". Издержками необязательного "попсового" трёпа, характерного для изданий нашего времени, она тоже не страдает. Вся информация по делу, никакой воды, только факты. Авторы начинают свой "дозированный" рассказ с доисторической эпохи образования т.н. Балтийской синеклизы. Дальше - древние пруссы, Тевтонский орден и т.д. Всё заканчивается 4 июля 1946 г., когда Кёнигсберг стал Калининградом.
Краткий отрывок для ознакомления прилагается:
"В 1766 году в Кёнигсберг приехал будущий император России, двадцатидвухлетний Павел. Он посетил дворец Кайзерлингов, где в те годы собиралось изысканное общество. Среди блистательных особ была очаровательная графиня Каролина Амалия, в гостях у которой часто бывал Иммануил Кант. Конечно мы вправе спросить, а чего ради царевич Павел приехал в Кёнигсберг? Во-первых, никто не может запретить наследным принцам путешествовать там, где им вздумается. Во-вторых, Павел был явно не равнодушен к прусским армейским порядкам - став императором, он тут же провел реформу русской армии по прусскому образцу. В-третьих, вторая жена Павла София Доротея (в православии Мария Федоровна) доводилась внучатой племянницей прусскому королю Фридриху II. В-четвертых, Павел с супругою были в Кёнигсберге проездом, а основное время путешествия они отдали Парижу. Великий князь был в Кёнигсберге инкогнито (под именем графа Северного).
19 июня 1789 года в Кёнигсберг приехал двадцатитрехлетний русский писатель и историк Николай Михайлович Карамзин (1766-1826). Впечатления о городе он высказал в своих "Письмах": "Вчера в семь часов утра приехал я сюда... Кёнигсберг, столица Пруссии есть один из больших городов в Европе, будучи в окружности около пятнадцати верст. Некогда был он числе славных ганзейских городов. И ныне коммерция его довольно важна. Река однако ж так глубока, что большие купеческие суда могут ходить по ней. Домов считается около 4000, а жителей 40000 - как мало по величине города. Но теперь он кажется многолюдным, потому что множество людей собралось сюда на ярмарку..." На другой день Карамзин покинул город".