"Казароза" Леонида Юзефовича. Роман о старой Перми.
Пермь не особенно обласкана литературой. Да, любитель родной словесности конечно же вспомнит, что именно здесь разворачивается действие романа Алексея Иванова "Географ глобус пропил". Однако городские достопримечательности в "Географе" вообще никак не отмечены, нет никакого "духа города", - известно ведь, что автор, несмотря на то, что его детство и юность прошли в Перми, не особенно любит этот город. Однако есть в современной русской литературе одно высококлассное произведение, которое при желании можно было бы охарактеризовать и как роман о старой Перми...
Итак, роман "Казароза" Леонида Юзефовича. По форме - ретро-детектив, по содержанию - прозаическая элегия с перекличками настоящего и прошлого, с выяснением отношений с этим самым прошлым (тут на ум странным образом приходит киносага "Однажды в Америке").
Уже в самом начале романа главному герою - старику Вагину - снится сон про себя молодого и Пермь в 1919 г.:
"Правый берег накануне заняли красные, от артобстрела на обрыве темнели воронки с потеками оплывшего, как горячий воск, песка, но левый, городской, еще подчинялся Омску. Туда и плыли, чтобы на следующий день увидеть, как в тополиной вьюге, летящей от сада Александра I, в просторечии - Козий загон, мимо кинематографа "Лоранж" идет к вокзалу пехота, и, обгоняя колонну, прижимая ее к заборам, проезжает в автомобиле генерал Укко-Уговец с плоским невозмутимым лицом лапландского охотника. Полгода назад, в настоящей декабрьской метели, он первым ворвался в город во главе своих сибирских стрелков, а теперь уводил их обратно на восток. Пришлось в разгаре лета возвращаться с дачи в город. Плыли через Каму, солнце вспыхивало в оставляемых веслами водоворотах".
Козий загон - современный сквер им. Ф.М. Решетникова, над набережной Камы.
В другом месте, про того же колчаковского генерала Угго-Уговца:
"На следующий день после победы он вечером говорил речь с паперти Спасо-Преображенского собора, тысячная толпа теснилась вокруг, а над Камой, над ее ледяным простором стояла кровавая от тридцатиградусного мороза полная луна".
Вот такая метафора трагедии Гражданской войны.
И тут же, продолжая тему Угго-Уговца:
"Его сын, двадцатилетний поручик, остался лежать на городском кладбище при Всехсвятской церкви".
Речь о Егошихинском кладбище. Подтверждаю: рядом с Всехсвятской сохранилось много захоронений времен Гражданской войны.
Спустя год, в 1920 г. молодой Вагин, когда-то симпатизировавший "белым", теперь пытается найти свое маленькое место в большевистской Перми:
"На столе у него был расстелен пробный оттиск афиши с программой праздничных мероприятий, посвященных годовщине освобождения города от Колчака. <...> Праздничную афишу Вагин составлял сам и знал ее наизусть: в полдень парад войск на Сенной площади и митинг, в шесть вечера митинг перед зданием гортеатра, затем концерт в самом театре с участием приезжей петроградской труппы. Одновременно в гарнизонном клубе давали спектакль "Две правды", в Мусульманском - сцены из пьесы "Без тафты". Концерты намечались также в клубе латышских стрелков "Циня", в Доме Трудолюбия на Заимке, в школе-коммуне "Муравейник" и в казарме дорожно-мостовой роты".
Сенная площадь - это нынешняя Октябрьская.
Потом Вагин напишет еще одно объявление.:
"Губернский эсперанто-клуб "Эсперо" Праздничный концерт с участием известной петроградской певицы Зинаиды Казарозы (романсы на русском и эсперанто). Начало в 8.30 вечера. Кунгурская улица, дом 16 (в помещении Стефановского училища). Вход бесплатный".
Вот в этом самом Стефановском училище и случится событие, вокруг которого будет разворачиваться главная интрига романа сначала в 1920, а потом в 1975 г. Здание сохранилось до наших дней и находится в Перми по адресу ул. Ленина, 7 (там теперь Художественное училище и Музыкальный колледж). Правда, Леонид Юзефович совместил в своем романе реальное Стефановское (оно же Алексеевское) училище и то здание, которое находится по нынешнему адресу Комсомольский проспект, 18. Комсомольский проспект - это и есть бывшая Кунгурская улица.
По сюжету, в 1975 г. в Пермь возвращается еще один состарившийся участник событий в 1920 г. - Свечников, и вот, что он видит:
"Вокруг выросли белые двенадцатиэтажки с магазинами "Океан" и "Яблонька", но здание училища осталось прежним - тот же темно-красный неоштукатуренный кирпич, жестяные карнизы, зубчатые бордюры вдоль стен, портал парадного входа с ропетовской лепкой под дерево. Выходя из такси он отметил, что уцелел даже встроенный в правое крыло восьмигранный шатер часовни Стефана Великопермского. Отсюда улица круто уходила вверх, к желто-белой громаде Спасо-Преображенского собора с его исполинской уступчатой колокольней. Навершье креста на ней было той условной точкой, которой обозначался город на географических картах. Дальше не было уже ничего, кроме неба. За собором, с вершины самого высокого из семи, как считалось, городских холмов, берег круто обрывался к Каме".
В описании училища ("неоштукатуренный кирпич" и т.д.) узнаваемо здание нынешней Православной публичной библиотеки (Комсомольский проспект, 18).