Об олимпиаде, выборах и текущем моменте
или Если бы Диалог у телевизора состоялся сегодня.
Ой, Вань, у нас на швейной фабрике
Вчера собрание собрали,
Кругом расставили охранников
И двери все закрыли в зале.
Сперва рассказывали долго,
Что мы на правильном пути,
Потом концерт и Волга-Волга
Кино крутили до шести.
Завцеха наш, товарищ Сатюков
Слов понапрасну не бросал,
И в адрес флага полосатого
Ругался целых полчаса.
Пусть не надеются там в НАТО,
Россию им не победить
И дулю залу сунул - нннате!
Как будто НАТО там сидит..
Весь цех за нашу политсилу,
Она начало всех начал,
Даёшь Единую Россию!
В конце с трибуны прокричал.
Потом, когда уже все вышли,
Он мне сказал, что в тот же день
Наличкой вроде бы по тыще
Дадут за каждый бюллетень.
Ты, Зин, наверное, на кухне
Башкой задела о буфет,
Мы вроде с голоду не пухнем
И каждый день кило конфет.
Куда ты гордость свою дела?
Забыла что ли, попервах
Мне не давала, хоть хотела,
А тут продаться готова.
И есть тебе поменьше надо,
А то расперло, просто жуть,
Включи ка мне олимпиаду
Я на гимнасток погляжу.
А это, Вань, совсем неправда,
Небось хлебнул уже с утра,
Какая, Вань, олимпиада?
Она закрылася вчера.
Да посиди хоть час на месте,
Мы ведь три дня уж не в ладах,
Пообещал, что будем вместе,
А сам весь день туда-сюда.
Не лезь ты, Зинка, в дело частное
И ерунды не городи,
Глонул чуток, как на причастии
И никому не навредил.
Вань, а за что сидит Навальный?
Ответь, пока ты не поддатый,
Вчера сказала баба Валя,
Что он агент и нацпредатель.
Так у него вторая ходка,
За что сидит, не знаю, Зин,
Дворец как будто чей то сфоткал
И лес ворованный возил.
Француза вроде, Ив Рошена,
У них там целое кубло,
А может даже с Порошенко
Имел контакты нам назло.
Потом его же отравили,
Скорей всего из их среды,
Небось бабло не поделили,
А яд, чтоб замести следы.
Ой, Вань, да он же чистый гангстер,
Всё убивать да воровать,
А я себе и на бюстгалтер
С зарплаты не могу урвать.
Так и продолжалась беседа этих двух искалеченных телевизором людей до поздней ночи. Время от времени Иван куда то отлучался, но отсутствовал недолго, зато появлялся все угрюмее и угрюмее, так как его мятежная и по своему честная душа после каждой отлучки еще с большей остротой ощущала, что предстоящие выборы в Госдуму окончательно пошатнут материальное положение их маленькой и не слишком крепкой семьи.
Уже далеко за полночь Зина, зевая и бурча себе под нос, легла в постель, но что то не давало ей сразу уснуть. Хотелось спокойной и размеренной жизни, достатка, детишек. Но утром опять идти к постылой швейной машине, сидеть за ней, согнувшись в три погибели, по пол-часа звать наладчиков и, не выдержав долгого ожидания, материться, вечером в конце смены надо будет как то разминуться с завцеха, который в последнее время, если выпивши, взял за моду пытаться затолкать её своим большим животом в каптерку якобы для сверки нарядов. И Зине захотелось заплакать.
О Навальном она спросила не случайно, потому что не раз думала о нем. Он ей нравился, но не как политик, а как мужчина, нравились его светло-голубые глаза, манера держаться, простая и понятная речь без всяких этих заграничных мудрёных словечек и в глубине души она чувствовала, что говорит он правду. Но всякий раз кто то изнутри голосом Скабеевой изгонял из неё эти приятные мысли. Вот и сейчас, всё тот же противный голос вдруг заорал - Пошел вон, сволочь госдеповская! Зина хотела возразить, но сумела только пошевелить губами.
А Иван еще какое то время погремел в кладовке, видно, перепрятывая рассекреченную заначку, да так там и уснул прямо на полу. Ему сегодня ничего не снилось.
Главная опора власти спала тревожным и неспокойным сном перед тяжелым понедельником.
Ой, Вань, у нас на швейной фабрике
Вчера собрание собрали,
Кругом расставили охранников
И двери все закрыли в зале.
Сперва рассказывали долго,
Что мы на правильном пути,
Потом концерт и Волга-Волга
Кино крутили до шести.
Завцеха наш, товарищ Сатюков
Слов понапрасну не бросал,
И в адрес флага полосатого
Ругался целых полчаса.
Пусть не надеются там в НАТО,
Россию им не победить
И дулю залу сунул - нннате!
Как будто НАТО там сидит..
Весь цех за нашу политсилу,
Она начало всех начал,
Даёшь Единую Россию!
В конце с трибуны прокричал.
Потом, когда уже все вышли,
Он мне сказал, что в тот же день
Наличкой вроде бы по тыще
Дадут за каждый бюллетень.
Ты, Зин, наверное, на кухне
Башкой задела о буфет,
Мы вроде с голоду не пухнем
И каждый день кило конфет.
Куда ты гордость свою дела?
Забыла что ли, попервах
Мне не давала, хоть хотела,
А тут продаться готова.
И есть тебе поменьше надо,
А то расперло, просто жуть,
Включи ка мне олимпиаду
Я на гимнасток погляжу.
А это, Вань, совсем неправда,
Небось хлебнул уже с утра,
Какая, Вань, олимпиада?
Она закрылася вчера.
Да посиди хоть час на месте,
Мы ведь три дня уж не в ладах,
Пообещал, что будем вместе,
А сам весь день туда-сюда.
Не лезь ты, Зинка, в дело частное
И ерунды не городи,
Глонул чуток, как на причастии
И никому не навредил.
Вань, а за что сидит Навальный?
Ответь, пока ты не поддатый,
Вчера сказала баба Валя,
Что он агент и нацпредатель.
Так у него вторая ходка,
За что сидит, не знаю, Зин,
Дворец как будто чей то сфоткал
И лес ворованный возил.
Француза вроде, Ив Рошена,
У них там целое кубло,
А может даже с Порошенко
Имел контакты нам назло.
Потом его же отравили,
Скорей всего из их среды,
Небось бабло не поделили,
А яд, чтоб замести следы.
Ой, Вань, да он же чистый гангстер,
Всё убивать да воровать,
А я себе и на бюстгалтер
С зарплаты не могу урвать.
Так и продолжалась беседа этих двух искалеченных телевизором людей до поздней ночи. Время от времени Иван куда то отлучался, но отсутствовал недолго, зато появлялся все угрюмее и угрюмее, так как его мятежная и по своему честная душа после каждой отлучки еще с большей остротой ощущала, что предстоящие выборы в Госдуму окончательно пошатнут материальное положение их маленькой и не слишком крепкой семьи.
Уже далеко за полночь Зина, зевая и бурча себе под нос, легла в постель, но что то не давало ей сразу уснуть. Хотелось спокойной и размеренной жизни, достатка, детишек. Но утром опять идти к постылой швейной машине, сидеть за ней, согнувшись в три погибели, по пол-часа звать наладчиков и, не выдержав долгого ожидания, материться, вечером в конце смены надо будет как то разминуться с завцеха, который в последнее время, если выпивши, взял за моду пытаться затолкать её своим большим животом в каптерку якобы для сверки нарядов. И Зине захотелось заплакать.
О Навальном она спросила не случайно, потому что не раз думала о нем. Он ей нравился, но не как политик, а как мужчина, нравились его светло-голубые глаза, манера держаться, простая и понятная речь без всяких этих заграничных мудрёных словечек и в глубине души она чувствовала, что говорит он правду. Но всякий раз кто то изнутри голосом Скабеевой изгонял из неё эти приятные мысли. Вот и сейчас, всё тот же противный голос вдруг заорал - Пошел вон, сволочь госдеповская! Зина хотела возразить, но сумела только пошевелить губами.
А Иван еще какое то время погремел в кладовке, видно, перепрятывая рассекреченную заначку, да так там и уснул прямо на полу. Ему сегодня ничего не снилось.
Главная опора власти спала тревожным и неспокойным сном перед тяжелым понедельником.