Переправа с северного Сулавеси на остров Бунакен
Слава Меркурию, что лодочник взял только триста тысяч рупий за труд. Торг с ним шёл не долго. Как человек, подкованный в индонезийской алгебре, я уменьшил предложенную цифру в три раза. В глазах лодочника как в старинном микрокалькуляторе зажглось слово "ошибка", но увидев мой опытный пафос, он понял, что деление первоначальной суммы на ноль не получается. Обречённо махнул ладошкой в сторону согласия, перевозчик предложил располагаться на лавке.
Сумрак спустился над Тихим океаном, а по крыше лодки застучали первые свинцовые капли тропического дождя. Их рокот шёл вверх по-нарастающей до тех пор, пока Посейдон не ударил трезубцем о волны, вызвая предательскую волну. За ней накатила другая, залив палубу солёными слезами русалок. Судно затряслось от истошной боли в те самые мгновения, когда остров Сулавеси окончательно превратился в ничтожество. Вцепившись пальцами ног в доски, рулевой пытался удерживать курс, что ему удавалось с переменным успехом. Море стало трёхмерным. Отважные карлики, живущие в моём животе, поползли по вантам, а капитан грозил кулаком в мокрую пустоту.
- Мы доплывём? - крикнул я ему.
Вытирая капли с лица, он услышал вопрос, но мы шли против ветра. Поэтому его ответ звучал предсмертным писком буревестника, переехавшего из мест, где "глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах".
- ...ая!!! ...ия!!!
Мимо моего виска со скоростью бронебойного снаряда пролетала бутылка айсти. Увернувшись и взяв рюкзак в руку как щит, я отбил второе нападение бутылки, отфутболенной от борта лодки следующим накатом. Встав на колени, я пополз поближе к лодочнику и достигнув цели, снова заорал:
- Доплывём?
Мужик ответил гордым молчанием. Обнадёживающий блеск азиатских зрачков придал уверенности моей спутнице - Марине. Она прекратила хаотично перекатываться в пространстве от кормы до бушприта и приняла стабильную позу, вцепившись зубами в железный крючок на стене. Было видно как напряглись мышцы её нижней челюсти. Голыми ступнями она упёрлась в потолок. Её волосы поседели. Старинная зубная пломба, выкованная у глав-врача в недрах Роковой горы около Ужгорода, сломалась и упала на палубу. Страшный удар сотряс корпус.
Это днище налетело на коралловый риф. Перед смертью, мотор взвыл как бензопила, а посудина резко развернулась на девяносто градусов. Мир, раскачивавшийся как быстрый монах-нирванщик, замер. Капитан достал длинный шест и с титаническим усилием снял нас с препятствия. Улыбнувшись, он показал в сторону. Метрах в пятидесяти, в свинце непогоды, выделялись контуры другого судёнышка - оно направлялось в Манадо. На палубе стояли три человека. Один из них приветвовал нас взмахом руки.
Ветер и волны закочились. Из рассеивающегося тумана явился долгожданный берег. Он висел как призрак, но на глазах чёрно-белая фотоплёнка приобретала цвет. Дождь начал спадать и ещё до того как мы сошли на берег, прекратился. Мангровые заросли окружали крошечный пляж, а на берегу прогуливались две девушки. Время сатиров ушло. Здравствуй Бунакен!
1. Дождь над Манадо - столицей северной части острова Сулавеси.
2. Ничто не предвещало беды. Лодочник.
3. Вдруг...
4. ... налетел дождь
5. Ужас на лодке!
6.
7. Прибытие на Бунакен.
8. Утром не было даже намёка на кошмар. Лодчник переночевал на Бунакене и отправился восвояси.
9. Взошло солнышко. Краски приобрели привычность.
10.
11. Северный Сулавеси и Бунакен - вотчина индонезийцев-христиан.
12.
13.
14. Вход в церковь.
15. Здесь католики.
16.
17.
18.
19.
20. Центральная пристань острова. Лодки из Манадо функционируют как такси. Куда скажешь - туда привезут. В это место прибывает, так называемый public boot. Он ходит один раз в день из Манадо и цена на него копеечная. Однако, его не всегда "поймаешь" и приходится пользоваться подручным транспортом.
Фейсбук: https://www.facebook.com/nikolaj.nakropin