Часы во сне и наяву
Мне сегодня приснилось, что я в числе приговоренных к смерти. Дело происходит вроде бы во время Великой французской революции. Нас несколько человек, и мы приговорены к смертной казни. Притом на самом-то деле приговорены только остальные, а я среди них оказался случайно, но теперь казнить должны и меня тоже вместе с ними. И я очень спокойно к этому отношусь, как будто-то это что-то очень обыденное и не заслуживающее терзаний.
Мы все находимся где-то на пленэре; там стоит прямоугольный стол, вокруг этого стола стулья - как вот эти, икейские, только со значительно более высокими спинками.Насколько я понимаю, это своего рода гибрид гильотины с гарротой, притом мы к ним вовсе не привязаны, а можем свободно двигаться; и вокруг нет никаких палачей и прочих сотрудников службы исполнения наказания, а просто в какой-то момент нам всем должно снести головы. И все, кто вместе со мной ожидает казни, очень спокойны, как будто просто собрались здесь отдохнуть на пленэре. Кажется, там все были мужчины - без камзолов, а только в белых рубашках с типичными для того времени воротниками (притом воротники не срезаны). Среди них мне запомнился один (он был почти напротив меня), с очень благородными чертами лица. С необычайно благородным спокойствием он ободрял остальных. Мне даже было очень радостно, что я удостоился оказался в одной компании с таким человеком. Но в какой-то момент он сказал: "Это только трусы плачут, потому что боятся, что им будет больно..." И тут я подумал, что ведь и вправду - пусть на совсем короткое мгновение - будет больно, а может быть даже и очень больно. Я старался заставить себя не думать об этом и обрести прежнее спокойствие, но у меня это не очень получалось.
Я знал, что это мгновение должно наступить ровно в 2 часа. А еще я знал, что здесь есть часы, будильник. И этот будильник стоит вон там, на шкапчике, но его не видно, потому что кто-то заслонил его головой. И я понимаю, что если я немного подвинусь вправо, то я увижу часы и буду точно знать, сколько минут осталось, и смогу даже следить за минутной стрелкой, как она приближается к самой верхней отметке. И я думаю: надо всё-таки посмотреть... Нет, лучше не надо... А может всё-таки посмотреть?.. А может... А может, лучше всё-таки уже проснуться?
Просыпаюсь. Гляжу на будильник. Ёлы-палы - это ж надо так разоспаться: уже десять минут первого! Я-то планировал встать значительно раньше.
Мы все находимся где-то на пленэре; там стоит прямоугольный стол, вокруг этого стола стулья - как вот эти, икейские, только со значительно более высокими спинками.Насколько я понимаю, это своего рода гибрид гильотины с гарротой, притом мы к ним вовсе не привязаны, а можем свободно двигаться; и вокруг нет никаких палачей и прочих сотрудников службы исполнения наказания, а просто в какой-то момент нам всем должно снести головы. И все, кто вместе со мной ожидает казни, очень спокойны, как будто просто собрались здесь отдохнуть на пленэре. Кажется, там все были мужчины - без камзолов, а только в белых рубашках с типичными для того времени воротниками (притом воротники не срезаны). Среди них мне запомнился один (он был почти напротив меня), с очень благородными чертами лица. С необычайно благородным спокойствием он ободрял остальных. Мне даже было очень радостно, что я удостоился оказался в одной компании с таким человеком. Но в какой-то момент он сказал: "Это только трусы плачут, потому что боятся, что им будет больно..." И тут я подумал, что ведь и вправду - пусть на совсем короткое мгновение - будет больно, а может быть даже и очень больно. Я старался заставить себя не думать об этом и обрести прежнее спокойствие, но у меня это не очень получалось.
Я знал, что это мгновение должно наступить ровно в 2 часа. А еще я знал, что здесь есть часы, будильник. И этот будильник стоит вон там, на шкапчике, но его не видно, потому что кто-то заслонил его головой. И я понимаю, что если я немного подвинусь вправо, то я увижу часы и буду точно знать, сколько минут осталось, и смогу даже следить за минутной стрелкой, как она приближается к самой верхней отметке. И я думаю: надо всё-таки посмотреть... Нет, лучше не надо... А может всё-таки посмотреть?.. А может... А может, лучше всё-таки уже проснуться?
Просыпаюсь. Гляжу на будильник. Ёлы-палы - это ж надо так разоспаться: уже десять минут первого! Я-то планировал встать значительно раньше.