Галковский о русских философах
Наш подшефный Друг Утят опубликовал статью о русских философах. Считаем за долг высказаться.
Многие статью хвалят, а нам не понравилось. Последние годы ДУ преследуют литературные неудачи. Вот и в этом случае он не сумел взять верный тон. Едва ли высокомерно-презрительная прокурорская интонация, с которой ДУ произнёс приговор русской философии и русским философам, может быть признана достойной исходной позицией.
Причем со многим сказанным в статье можно согласиться. И взятый автором неприятный тон изложения лишь оттеняет эту очередную литературную неудачу Галковского. Дмитрию Евгеньевичу следовало упомянуть сильные стороны перечисленных философов, от этого статья много выиграла бы. Пусть не у всех, но кое у кого из них имелись привлекающие публику свои достоинства.
Удивило нас, что в статье не упомянут Константин Леонтьев. Ну, это дело автора, конечно, и к большим недостаткам труда отсутствие К.Леонтьева не отнесёшь. Гораздо хуже, что Галковский счел необходимым наговорить гадостей о Л.Гумилёве. Причём критика Гумилева была совершенно неуместна, поскольку Лев Николаевич никаким боком не философ. Если у Друга Утят имеются соображения на тот счёт, почему историка Льва Гумилева следует упоминать как философа, то этими соображениями следовало поделиться с читателем.
Гораздо хуже, конечно, что Галковский цинично и грубо оклеветал Гумилёва и его труды. Разумеется, к Гумилеву и его историческим концепциям можно предъявить множество претензий (хотя нет сомнений, что они заняли своё место в науке). Однако Лев Гумилёв кто угодно, но только не «татарский националист». За эту интеллигентскую интеллектуальную нечистоплотность мы сильно неодобряем Дмитрия Евгеньевича. И поэтому обычно относимся к его суждениям настороженно и сугубо скептически.
Что касается Розанова, то у Василия Васильевича встречаются как гениальные прозрения, так и просто чепуха. Интересен же он нам кажется тем, что дал пример высокой интеллектуальной свободы. Он играл этой своей свободой не всегда аккуратно, и не всё им написанное следует воспринимать всерьёз. Но благодаря настоящему свободомыслию он сумел прозреть то, чего никто из современников (да и потомков) не смог увидеть и почувствовать. Ничего подобного до Розанова (и после) в России не было и пока нет.
Многие статью хвалят, а нам не понравилось. Последние годы ДУ преследуют литературные неудачи. Вот и в этом случае он не сумел взять верный тон. Едва ли высокомерно-презрительная прокурорская интонация, с которой ДУ произнёс приговор русской философии и русским философам, может быть признана достойной исходной позицией.
Причем со многим сказанным в статье можно согласиться. И взятый автором неприятный тон изложения лишь оттеняет эту очередную литературную неудачу Галковского. Дмитрию Евгеньевичу следовало упомянуть сильные стороны перечисленных философов, от этого статья много выиграла бы. Пусть не у всех, но кое у кого из них имелись привлекающие публику свои достоинства.
Удивило нас, что в статье не упомянут Константин Леонтьев. Ну, это дело автора, конечно, и к большим недостаткам труда отсутствие К.Леонтьева не отнесёшь. Гораздо хуже, что Галковский счел необходимым наговорить гадостей о Л.Гумилёве. Причём критика Гумилева была совершенно неуместна, поскольку Лев Николаевич никаким боком не философ. Если у Друга Утят имеются соображения на тот счёт, почему историка Льва Гумилева следует упоминать как философа, то этими соображениями следовало поделиться с читателем.
Гораздо хуже, конечно, что Галковский цинично и грубо оклеветал Гумилёва и его труды. Разумеется, к Гумилеву и его историческим концепциям можно предъявить множество претензий (хотя нет сомнений, что они заняли своё место в науке). Однако Лев Гумилёв кто угодно, но только не «татарский националист». За эту интеллигентскую интеллектуальную нечистоплотность мы сильно неодобряем Дмитрия Евгеньевича. И поэтому обычно относимся к его суждениям настороженно и сугубо скептически.
Что касается Розанова, то у Василия Васильевича встречаются как гениальные прозрения, так и просто чепуха. Интересен же он нам кажется тем, что дал пример высокой интеллектуальной свободы. Он играл этой своей свободой не всегда аккуратно, и не всё им написанное следует воспринимать всерьёз. Но благодаря настоящему свободомыслию он сумел прозреть то, чего никто из современников (да и потомков) не смог увидеть и почувствовать. Ничего подобного до Розанова (и после) в России не было и пока нет.