Мой отец сегодня бы не отходил от экрана ТВ. Первый канал, кажется, всю сегодняшнюю сетку посвятил В.С.Высоцкому.
Мы с сестрой выросли под этот невероятный голос и тексты. Высоцкий был у нас везде: на бабинах катушечного магнитофона, на голубеньких, тонких как осенние листья, пластинках из "Кругозора", на виниловых сборниках, отдельных грампластинках в красочных футлярах, синглах-"малютках" и потом, в 90-е - на целом собрании с черно-белыми обложками, на кассетах...
Я множество песен знала наизусть, потому что отец мог их слушать бесконечно, до "заедания" иглы проигрывателя, до нашего жалобного стона: "может быть, перерыв?".
Только теперь понимаю, что то, что не в силах был выразить отец словами, он пытался объяснить с помощью песен Высоцкого. Именно поэтому он иногда ставил какую-то песню, брал за руку и просил посидеть с ним и послушать. Я часто отказывалась, потому что не видела смысла в том, чтобы слушать в миллионный раз известную мне песню.
Юношеская близорукость.
Click to viewМы с сестрой выросли под этот невероятный голос и тексты. Высоцкий был у нас везде: на бабинах катушечного магнитофона, на голубеньких, тонких как осенние листья, пластинках из "Кругозора", на виниловых сборниках, отдельных грампластинках в красочных футлярах, синглах-"малютках" и потом, в 90-е - на целом собрании с черно-белыми обложками, на кассетах...
Я множество песен знала наизусть, потому что отец мог их слушать бесконечно, до "заедания" иглы проигрывателя, до нашего жалобного стона: "может быть, перерыв?".
Только теперь понимаю, что то, что не в силах был выразить отец словами, он пытался объяснить с помощью песен Высоцкого. Именно поэтому он иногда ставил какую-то песню, брал за руку и просил посидеть с ним и послушать. Я часто отказывалась, потому что не видела смысла в том, чтобы слушать в миллионный раз известную мне песню.
Юношеская близорукость.