Отдаляя одиночество
Хотелось бы мне знать, как и когда начинаются настоящие приключения. Одно дело, когда история вымышлена и ты в финале. Тогда, вспоминая начало, ты с удивлением или радостью поймешь, что признаки начала путешествия были так очевидны. Ведь, как, к примеру, после фразы: "26 июля 1864 года при сильном северо-восточном ветре мчалась, на всех парах вдоль Северного пролива великолепная яхта..." в твоем животе приятно не ущипнет и не захочется утонуть в мягком кресле, чтобы попасть в водоворот удивительных, ярких событиях? Конечно, сегодня не 26-е июля, а всего лишь 25-е, и на дворе не 1864-й г, но чувствую, что мое приключение должно начаться именно сегодня. Поэтому, чтобы долго не размышлять, ведь самое страшное сдвинуться с места, обозначу этот день, как старт, отправную точку. Теперь, по идее, мне нужно определиться и со временем, в котором будет происходить мое приключение, ведь если я скажу: "я шел..." или "я делал...", то получится, что все уже произошло, и я рассказываю историю, уже заведомо зная, как она закончится. Определенно и сам мой рассказ станет окрашен в тот или иной цвет. Во избежание такого казуса, я постараюсь говорить только в настоящем времени, ведь все что я пишу, в действительности со мной произойдет, поправлюсь, уже происходит. Оказывается, что жить с приключениями не так уж важно, нужно просто уметь их подмечать, и если не обратить внимания, то можно просто решить, что оно вовсе не начиналось. Что может стать моей идеей? Задавая себе такой вопрос, я однозначно прихожу к выводу, что это должно быть то, что сможет сорвать мою жизнь как цветок и полностью ее перевернуть. В моей голове зарождается понимание, что мое приключение не только фантазия, но конкретное действие. Порой, я уже готов начать, но время уходит лишь на описание, а потом все останавливается, как раз в тот момент, когда я уже готов приступить. Мне ближе само описание, чем процесс, но только не сейчас, когда я полон решимости. Все, что мешает - всего лишь вещи, которые меня окружают. Сейчас стоит только встать и порвать, опустошить, разбить, выбросить, чтобы расстаться и не сожалеть, но в грубости нет ничего приятного, если это не игра. Тогда зачем рушить? С этими мыслями я наконец-то встаю. Чтобы быть более уверенным в чем-то, надо ли постоянно подвергать это ЧТО-ТО сомнению? И т.к. у меня это впервые, наверное, не будет глупо, если я еще раз спрошу себя, хочу ли я в действительности ПРИКЛЮЧЕНИЕ? Да, я готов. Я иду в ванну и несу на плече полотенце, подхожу к зеркалу, смотрю в него - "вот он герой!" (проносится в моей голове), и одним движением включаю душ. Странно, но сколько смысла сразу появляется в тех действиях, которые я совершаю. Если раньше, я думал о проблемах, работе, стоя в ванной, то сейчас только о том, что делаю, а именно моюсь. Моюсь. Моется. Какое интересное слово. Мою, то есть я: -мое, моя-, -мою. Тут же -се, -ся, произносится в значении -это, указание на конкретный предмет. Получается: мою это. Мою мои руки. Моющийся - моющий се. От этой игры слов мне становится необыкновенно весело. Я понимаю, что, забытое мною из-за постоянных забот собственное тело, в этот момент однозначно важней всего, даже тех вещей, которые приобретаю и в которые одет, хотя трачу на это порядочные суммы. Конечно, если я задумываюсь о ценности моих вещей, это означает только то, что они до сих пор мне дороги. А что стоит просто взять и отдать вещь, которая мне ДОРОГА? Есть вещи в моем доме, которые лично для меня не обладают ценой, лишь потому, что я ее не знаю, хотя, догадываюсь о приблизительной стоимости, а есть вещи, которые дороги мне из-за подарившего ее человека. Что говорят о вещи, которая бесценна? Она не имеет цены, а, следовательно, самая дорогая. По тем или иным причинам, таких вещей в моем доме много. И как, сперва, не кажется сложно, но для того, чтобы покончить со всем ЭТИМ, нужно расстаться с самыми бесценными для меня вещами. Пусть для кого-то они окажутся так же без цены или будут обладать ценой, например деньги от продажи, это уже не так важно, ведь вещь, переходя к другому человеку, обязывает с этой минуты его, но уже не меня. Итак, на продажу сегодня выставлены лоты: 1)жасмин, с приятно пахнущими цветами; 2)две новые интернет карты номиналом 500 р; 3)архив фильмов ужасов на dvd, около 50-ти дисков; 4)сюда же вся сборка обучающих дисков; 5)толстая стопка компьютерных журналов; 6) книги, компьютерные игры, пластинки; Сколько хлама! Или хламом эти вещи становятся только сейчас? 7)акустика, стеро гарнитура, цифровая видеокамера, домашний кинотеатр; 8) посудомоечная машина, газовая плита, пылесос, холодильник, ноутбук; 9) веся моя одежда, обувь, аксессуары; 10) напольные часы и набор старой медной восточной посуды, шахматы; 11) мебель и все что приколочено, прибито, пришито, встроено и т.д. Смотря на все эти вещи, не могу сказать, что ощущаю нечто определенное: ни особой радости, ни сожаления не испытываю. Наверное, так и положено, т.к. легко расстаться сейчас с вещами, которые долгое время хранили тепло и радовали меня, были полезными в быту, равнозначно тому, что они являлись чем-то не существенным и раньше, но это не так. Я думаю, что немного грусти сейчас, а не потом не повредит. Не знаю, как долго я ходил по квартире и думал, зато стало решено: все останется на своих местах, чтобы сохранить ощущение того, что я просто ненадолго отлучился. Взяв упаковку клеящейся бумаги, я за каких-то 15-ть минут оклеиваю всю квартиру желтыми ценниками с утвержденной для всех вещей одинаковой ценой - 3р14 к. Мне страшно. Что если сейчас я задумаюсь о том, что делаю и зачем? Потом очнусь, взбодрюсь, оглянусь и ужасно испугаюсь, ведь никогда раньше мне не приходилось выходить за рамки фантазий, а сейчас я с намеком на смелость, маленькими шагами совершаю что-то, неподдающееся моему анализу. Я так долго задыхался в этом городе, куда с трудом рвался, желал свою работу, хотел денег и успеха, того, чтобы положение в обществе, люди, вещи приходили ко мне вовремя. К 20-ти годам - университет и работа; к 25-ти - приличная машина, возможность хорошо отдохнуть; к 30-ти - жена, ребенок, квартира, ремонт, должность, показатели, компетенция, статистика, норма, премия. Тогда все не являлось заблуждением, а было тем, чего я желал так искренно. Понемногу взрослея, я уже понимал, как нужно будет построить свою жизнь. А сейчас мне страшно от того, что загнав себя в такие рамки, в своем теперешнем статусе и в своем возрасте я не должен и не могу желать большего, меньшего, другого; думать о чем-то определенно "ненужном"; не хотеть, к примеру, ответственности. Бросая сейчас вещи, покрытые ценниками, я вижу минимальную их цену, деньги, приравненные к моему труду. И то время, которое я потратил на труд, время вне сна и отдыха - всего лишь сковородки, ящики для белья и прочее. Я покрываюсь потом. Неужели можно поставить знак равенства между этим скопом вещей, моим счастьем, спокойствием, несбывшимися желаниями и потраченными силами? Я не выучил испанский (у меня не хватало времени), зато у меня появился дорогой Tissot. Неужели это равно с познанием чужой культуры? Я не поехал к родителям на рождество, зато сделал отчет, а на заработанную премию купил испанскую плитку (это, вероятно, вместо испанского языка). Хотя, не скрою, что часто я отлынивал, прикрываясь работой, иногда, даже получал от выполненного удовольствие и предпочитал работу чему-то. Значит, труд необходим человеку, чтобы... Мой отец говорит: "Я дою козу и кормлю ее - вот это труд, но он не отвлекает меня от мыслей о твоей матери и тебе. И если моя коза вдруг станет давать меньше молока, по сравнению с тем, как хорошо я кормлю ее, или усталость от работы будет мешать мне проводить с вами время, я просто ее продам". Кажется, сейчас я знаю куда направляюсь. Наполненный мыслями, я иду уже далеко от своей квартиры и на другой улице. Мне не страшно, по крайней мере пока. Вокзал встречает меня радостной тревожностью и атмосферой праздника. Наверняка это одно из тех мест, где чаще всего переворачиваются людские судьбы, пусть не с ног на голову, но хотя бы наклоняются на бок. Чувствуя это, каждый, кто попадает в информационный шквал расписаний прибытий-убытий поездов, обязательно почувствует небольшую дрожь в теле от желания посидеть у окна несущегося поезда. Ах, как жаль тех, кто лишен редкой возможности такого мандража, а именно, работников железных дорог. Их синий, всегда выглаженный наряд, как будто оповещает окружающих: Внимание! Я участвую в приключении! Дорога - это моя работа! Пускай я к этому привык, но как горжусь!!! И, наверняка, отъезжающим, наряду с этим, хочется думать, что это не просто рутина, которую выполняет тот или иной специалист, а целая, посвященная ради него - отбывающего, жизнь. Я ощущаю себя гораздо лучше и уверенней, чем нынешним утром. Как снежный ком, накатываю на себя силы и азарт для происходящего. И чем больше затерянных и пустых взглядов промелькивают мимо меня, тем большее желание свободы. Касса Љ 5. В ней женщина, напоминает мою тетку. Как похожи все состарившиеся лица: пролегшие морщины на лбу, надбровные морщины, мимические, которые уже не разгладятся, а останутся запечатанными, дряблая кожа на шее и руках. Это только первые визуальные признаки. Я смотрю на женщину в другом конце очереди и автоматически определяю, что ей около 40-ка. У нее морщины около глаз - складки от улыбок, которые в ее случае, появляются уже при малейшей ухмылке. А если бы их не было? Если, к примеру, эта женина сделала пластику, и морщинки исчезли? Наверняка, сбросил ей всего пару-тройку лет. Тогда, если не морщины, то что выдает ее возраст? Присматриваюсь. У нее хорошая кожа, но на шее виднеется маленькая складка и хотя женщина достаточно худая и подтянутая, у нее уже не ровный контур лица. Однако молодые девушки так же могут иметь подобие второго подбородка, но мне покажется, что она, возможно, поправилась или имеет своеобразное строение - тело в складочку, но не признак старения. Молодые девушки часто не выглядят привлекательно, но я отчетливо понимаю, что их некрасивость отнюдь не означает старость и наоборот, аккуратные женщины в возрасте, как бы хорошо не выглядели, не могут скрыть то, что пока мне не понятно. Голос? Походку? Цвет глаз? Не могу сейчас, к сожалению, определенно понять что это. Возможно, волосы и прическа. Да, однозначно! Волосы у молодой девушки на вид светлые, чистые, легкие. По спине и волосам часто видно, что спереди тебя ждет лицо пожилой женщины. И причем можно определенно сказать, будет ли это женщина, женщина в возрасте или пожилая особа. Хотя, однажды заходя в салон, со спины мне показалось, что стричь меня будет девушка, а это оказалось очень красивая, но уже молодая Женщина. Значит волосы - это не то. Так что же? Может быть запах, который исходит от тела? Около другой кассы пара девочек подростков. Явно видно, что им только-только исполнилось 15-ть, хотя они стоят молча, ярко накрашены, стильно одеты и рядом с ними нет родителей. Не далеко другая девушка. Она так же ярко накрашена, молчит, ее одежда и волосы ничем не выдают ее возраст, но я понимаю, что ей около 22-23х лет. Наверное, она выглядит более аккуратно, и если присмотреться к ее рукам, ногтям, подобранной бижутерии, то определенно в ней виден стиль, девочки же рядом одеты немного небрежно. Однако проходя мимо, я не могу уловить такие подробности и все равно четко определяю возраст. Наверно потому, что внешне все люди очень похожи. Имея опыт общения с женщинами, их детьми, детьми совсем маленькими или совсем старенькими бабушками, я их внутренне сравниваю. Увидев женщину, я подсознательно определяю, на кого из моих близких она может быть похожа, и непроизвольно угадываю ее возраст, попадая в точку. Ведь, если представить, что я ни разу в жизни не видел ребенка 4-х лет, даже на картинке, то увидев малыша где-то на улице, я буду долго присматриваться. Вот откуда уверенность в том, что тем девочкам точно не более 15-ти. С таким чувством я оставляю эту мысль. Еще немного времени я нахожусь на вокзале, но вдоволь насмотревшись чужих лиц, наконец-то с удовольствием сажусь в вагон. Он практически пустой и это немного странно, учитывая то, что сейчас разгар отпусков, однако меня это совсем не огорчает, скорее наоборот. Поезд трогается, оставляя на платформе еще один ждущий отправления состав. Что дал мне этот город, из которого с таким удовольствием сейчас сбегаю? Я покидаю его как муж, с утра проснувшийся в постели любовницы, с чувством стыда, опустошения, сожаления, удовлетворения. Я пресыщен. Вот то слово, которое больше всего описывает мое настроение. А когда-то я испытывал чувство восторга и практически с завистью относился к тем, кому посчастливилось раньше меня оказаться здесь и жить, иметь возможность наслаждаться масштабами, архитектурой, извилистостью улиц, просторами площадей, оригинальностью конструкций, огромным количеством торговых центров, которые, казалось, могли исполнить самое заветное желание. Красавец город покорял милыми кафешками и шикарными ресторанами. Я испытывал, сравнимую с наркотической, тягу ходить по улицам и впитывать в себя как можно быстрее все то, что творится в этом месте, покрытом миллионами незабываемых и чудесных историй и загадок. На дорогах центральной площади я мог представить карету, везущую прекрасных дам и кавалеров. Здесь для меня сплелись все времена и поколения, а я чувствовал себя частью чего-то таинственного и непостижимого. Так бывает, когда впервые приезжаешь в другую страну. За считанные дни, которых тебе с досадой не хватает, ты пытаешься познать особенности культуры, объять как можно больше интересного, рассмотреть проходящих мимо людей, запомнить как можно больше фактов, фотографировать всех и вся, чтобы потом с удовольствием передавать знакомым атмосферу настигшего тебя удивительного путешествия. Все: кошки, торговые лавки, книжные магазины приводит тебя в неописуемый восторг и кажется магическим даже самое маленькое прикосновение, и если, на счастье, тебе вдруг удается заговорить с незнакомцем, уточняя, к примеру, маршрут, или втихаря дотронуться в музее до экспоната, восторг не будет знать предела. Город покорил меня своими размерами, комфортом жизни, разнообразием и выбором. Он кричал своими красками, что я все в нем смогу и это красота просторов - для меня одного. На каждом пути я видел множество невидимых знаков, которые говорили, на что нужно обращать свое внимание. Поиск работы закаляли меня, поражения подстегивали, удачи расслабляли. Знакомства с новыми людьми бросили в водоворот беспечной и красивой жизни, к которой я стремился и так желал. Каждый вечер я засыпал с благодарностью, что на мою судьбу выпало жить и работать в таком чудесном месте. Я знал каждый свой день, что все, что делаю не зря. Каждую промашку на работе и в личной жизни я отмечал фразой - "все к лучшему". Сейчас мне кажется, что совсем наоборот. Наверное, именно тогда, в безумном поиске и гонке, желании как можно больше сделать среди всех людей и улиц я потерял самое главное - свою цель. Именно тогда она стала расплывчатой и вскоре практически невидимой, и я все меньше задумывался над тем, за что поднимаю свой бокал. Я уже жил в этом городе, моя мечта сбылась, а те эмоции, которые испытал, впервые приехав, и быв чужаком понемногу стирались. Я стал своим и уверено стоял на ногах. У меня появились вещи, которыми легко мог фигурировать перед женщинами и они охотно отдавали мне свое предпочтение. Я хотел чего-то, много работал, в конечном счете, это получал, но, глазами окидывая город, понимал, что границы его стали уже. Не я диктовал себе новую цель, за меня это делал Он своими возможностями комфортно обустроить жизнь. Впечатления от новых знакомств, превращались просто в определенный базис, который меня окружал, а с тех, кто стал близок, когда я только приехал, как будто осыпался блеск новизны и они стояли передо мной обезоруженными, не приукрашенными. По роду работы я научился достаточно хорошо разбираться в людских чувствах. Все, что я приобретал, будь то знания, знакомства или вещи, мало по малу приносило кое-какие маленькие плоды - разрушение моей свободы. Перебирая мысли в своей голове и медленно укачиваясь под стук колес, я крепко засыпаю. Прошло, наверное, достаточно много времени, потому что, проснувшись, ощущаю себя уставшим. Я иду в тамбур и высовываю голову в открытую форточку. Ветер, резкой пощечиной приводит меня в чувства и я начинаю вновь получать удовольствие от происходящего. Что может быть лучше теплого летнего ветра и пейзажей, проносящихся мимо тебя? Мой нос только успевает ловить запахи свежей травы и озера. Откуда-то донесся запах дороги поcле дождя, проехав дальше я вдыхаю аромат костра и сельской фермы. Все дарит мне представление и самой жизни там, далеко, пусть совсем невесомой. Как не странно, запах города я чувствую за долго до подъезда к нему и тут же мне хочется закрыть окно, видимо, от обиды, которая засела где-то далеко внутри. Меня отталкивает вид так хорошо знакомый и ранее загадочно манивший. Сейчас невероятные ощущения я получаю от запаха скошенного поля, нежели от дорог и пробок, от которых стремительно бегу. Я жадно вглядываюсь в лица людей, продающих фрукты, и пытаюсь представить их быт. Меня радуют бабушки с глубокими морщинами возле глаз и губ, они говорят мне, что за ними смех и радость. Уголки губ, резко опущенные вниз, наводят мысль о непростой жизни этого человека. Только сейчас я замечаю, что уже больше суток не смотрелся в зеркало и, как не странно, мне этого делать совсем не хочется. Что будет, если посмотрев туда, я увижу веснушчатое лицо как у парня, торгующего рыбой и ярко рыжие волосы, выбитый передний зуб и коренастое тело? Да будь я кто угодно, меня это только позабавит. К себе сейчас я испытываю только нежность и грусть, а раньше даже злился. Я думал, что, веди себя так, как твердят книги по самоконтролю, у меня все получится и отчаянно пробовал управлять своим временем, думая, что научившись, смогу освободить место под личное, но забывчивость никак этого не позволяла и раздражение только усиливалось. Я пытался подчинить время, контролировать чувства, выполнять поставленные задачи, начиная от легких переходя к более сложным. Все вещало мне - дари позитив! После долгой работы над собой, я одел маску спокойствия и уверенности, но внутри образовался устойчивый комплекс. Из-за любопытства, я часто встречаю лица так милые мне. Вот и сейчас, на очередной станции я выхожу на перрон, чтобы немного размять ноги, и взглядом останавливаюсь на девушке, покупающей мороженое. Не раз замечал, что если хочу остаться незамеченным в достаточно людном месте, мне с легкостью это удастся. Не хочу открывать секрет, но часто этот навык спасает от слишком назойливых личностей или не приятных ситуаций, которых мне хочется избежать. Естественно, достигается это не путем манипуляций в одежде или каверзными словечками, как может показаться сперва. Вот и сейчас, обратив внимание на девушку, я никак не хочу, чтобы она каким-то образом заметила мой интерес. Не знаю, что привлекает меня в ней, наверное, ямочки на щеках, которые делают любое лицо более молодым и озорным. Вьющие светлые волосы невероятно ей идут, подчеркивая неуловимую искру в глазах и явный характерный для нее задор. Мне не нужно слышать ее голос, достаточно видеть, как открывается рот, чтобы понять: голос высокий, без хрипотцы и звонкий раскатистый смех. Такие девушки часто притягивают. У них нет коварности в глазах и надутых требовательных губ. У таких, как она, без смущения можно поинтересоваться о чем-то, зная наверняка, что ты не будешь презрительно оценивающе окинут взглядом. Ее вид создает образ вполне удовлетворенного жизнью человека, наверное, из-за отсутствия голодного взгляда самки, находящейся в очередном поиске. В девушке меня отталкивает томность в глазах и скорее порадует озорной прищур, может отпугнуть громкий беспричинный смех или надменно поднятая голова. Из-за этого, в числе моих женщин всегда были обаятельные хохотушки, не обремененные жизненными невзгодами и поиском мужчины. Поклонники приходят к ним сами и отнюдь не с желанием пользоваться, а быть как можно дольше и делиться радостями жизни. Я искренне испытываю неописуемую грусть, когда сообщаю о своем не желании жениться, пробыв с одной из них достаточно долгое время. В такие моменты, глядя на меня, они откровенно жалеют о потраченном времени, заботе и нежности, которую дарили. Мне сложно обосновать свое не желание иметь детей и реакцией на молчание становится исчезновение из моей жизни звонкого смеха, взамен на разбитые чашки и порванные фотографии. Остается только с благодарностью и грустью смотреть на уходящую, но уже не мою женщину. Через некоторое время, я начинаю заботиться о новой подруге жизни, так похожую на девушку, которую сейчас вижу перед собой. Ах, как она хороша, но только до тех пор, пока ее рот, искаженный от обиды, не прошепчет мне: "Прощай!". К сожалению, все удовольствия когда-то заканчиваются. Вот и сейчас пришло время покинуть вагон, в котором я провел несколько дней. В таком месте я оказался впервые и оно даже лучше, чем я себе представлял. Тонкая тропа от вокзала ведет меня мимо покосившихся деревянных домов. С первого взгляда они напоминают дачи, но здесь, в лесной тиши, в них живут постоянно, о чем свидетельствуют занавески на окнах, лающие собаки и бегающие по дороге босые дети. Основное население деревни, как и многих других, составляют пожилые и очень старые люди. Их дети, наверняка, перебрались в город в поисках лучшей жизни. Здесь разговаривают с удивительным акцентом, который звучит сперва очень смешно и непривычно. Чужак, появившийся без предупреждения, приковывает к себе массу внимания. Тут все всем известно и, наверное, больше чем в городе покрыто загадками, ведь люди, давно живущие рядом длительное время, порой более отдалены, чем находясь на расстоянии. Окинув взглядом немногочисленные домики, окруженные чередой засеянных полей, мне кажется, что здесь течет настоящая жизнь, и живут самые настоящие люди, пусть не приукрашенные лоском городской жизни. Тут нет запаха гари и шума, проносящихся мимо машин, только удивительный аппарат, похожий на автомобиль, проезжающий мимо, может обдать пылью с дороги. Деревню можно обойти из одного конца в другой за несколько часов, отчего она очень компактная. Здесь практически все ходят босиком, кроме работающих в государственных учреждениях: местной администрации и доме молодежи, которые я прохожу. Это пятиэтажные строения, рядом с которыми есть небольшая заасфальтированная площадь. Тут должно быть свое производство, но я его не вижу. По некоторым домам я замечаю, что в них живут люди немного большего достатка, чем остальные. У них красивый бетонный забор, а окна на домах немного выше. У других же они практически вжались в землю. Я подхожу к остановке и с надеждой жду автобуса, хотя не знаю, куда он может меня привезти. Сижу около часа, и наконец-то на запыленной дороге показывается он. Вывеска с указателем маршрута вещает мне не выговариваемое название конечного пункта, но я, не задумываясь, сажусь, ведь сейчас мне ничего не мешает ехать туда, куда захочу. Немного сизый от загара водитель около 15-ти минут ждет на обочине, дожидаясь пассажиров. За это время в салон входит несколько женщин и один пожилой мужчина. Все одеты довольно просто, но аккуратно. Видно, что люди едут с работы домой. По здешним меркам, это определенный мегаполис, в который жители едут на заработки с целью прокормить семью. Водитель отрывает мне длинную ленту билетов. Видимо, до конечного пункта предстоит еще около 10-ти остановок. Он с любопытством смотрит на меня. "В гости?", и я утвердительно киваю. Мы тронулись. Автобус увозит нас по дороге, которая через несколько метров перестает быть асфальтированной. Как я и догадывался, деревня не большая, потому, что вместе с асфальтом, скоро заканчиваются сами дома с их непередаваемой атмосферой. Мы едем очень быстро, трясет, и я ни на минуту не могу расслабиться, из-за этого мне постоянно приходится вжиматься в сидение и держаться за поручни. Я представляю себя на несущихся в бездну американских горках, ведь это ни сколько не уступает им по амплитуде колебания. По ходу действия автобус совершает остановки и вот сейчас из него выходит последний пассажир, исключая меня. Водитель еще раз заглядывает в салон и ухмыляется, видимо тому, как далеко я решил поехать, чтобы навестить кого-то. Мне кажется, что скоро моя остановка, отчего я с любопытством смотрю по сторонам. Даже тем, кто давно уже вышел, достаточно долго добираться до работы, ведь это около полутора часов езды, сам же я еду приблизительно два. Все во мне трепещет от волнения и наконец-то автобус тормозит. Чувство чего-то нового и необычного кружит мне голову. "Вылазий!" - говорит, улыбаясь, водитель, и я в благодарность за увлекательную поездку киваю ему головой. Скорее всего, мы больше не увидимся. Я выхожу и сразу оказываюсь окруженный целым роем надоедливых комаров и мошек, которые мне невероятно рады, смотрю по сторонам: дорога заканчивается именно здесь, ясно, что дальше автобусы просто не ходят. Местность, где я оказываюсь сейчас еще необычней, домики, более ветхие, чем в прошлой деревне и появляются через промежуток в 10-ть минут. Наверняка, чтобы добраться друг до друга жители пользуются велосипедом. Свернув с дороги, по которой мальчик 14-ти лет гонит коз, я упорно иду вперед. От того, что хорошо выспался в поезде, я абсолютно бодр и полон сил. С удовольствием замечаю, какой здесь восхитительный запах песка и сосен и где-то топящейся бани. Как только я думаю о том, что местность должна закончиться и начаться лес, из-за поворота опять показывается смелая избушка, которая так далека от цивилизации. Где-то далеко я слышу непривычные для своего слуха диалоги: "А моя т старшАя ВОООТ с такой косой, ВОТ с такой, КРАСАВИЦА, а все дома сидит, НИКУДА не ходит. Никуда. ВОТ с такой косой. Никуда не ходит. Красавица. Все зовут ее, она не ходит. Домаааашняя.". "Не ходит?". "Нет, млдшАя ходит, усе за ней бегают, красавица. Коса ВООт такая, по пояс. Везде ходит, всююю ночь гуляет. А старшАя не ходит. Домашняя". Пройдя около часа череду затерявшихся домиков, я наконец-то попадаю в лес. Мне приходится высоко поднимать ноги, чтобы не споткнуться о упавшее дерево или муравейник. С комарами и мошками я уже свыкся, или, что вероятней всего, они свыклись со мной. Все любопытно и здорово, от чего в голове множество мыслей. Оглядываясь сейчас назад, я вижу толпы потерянных лиц, таких, какое было у меня самого. Чем дальше от себя прежнего, тем более бессмысленным и незначительным становится все, что я оставил позади. Мне сложно оценивать проявление это слабости или силы, не прихоть ли, и не похож ли я сейчас на капризного ребенка, который делает только так, как нравится ему? Хотя, в конце концов, кто кроме меня вправе решать чего действительно хочется и как поступать. Мое сомнение сейчас - это отголоски прошлого, да и не сомнение это вовсе, ведь оставить вещи проще, чем преодолеть страхи. Мне предстоит сложная, но интересная работа над собой, а сейчас я просто хочу идти туда, куда ведут меня ноги. Неожиданно, раздвинув очередную партию веток, преграждающих путь, я вижу перед собой совсем заброшенный покосившийся дом. Случайность ли это? Я стою в кустах и от удивления открываю рот от того, как здесь, в чаще и дали от цивилизации есть жизнь. Он всего-то около полутора метров в высоту, как кажется сперва. Мне нечего терять (со страхами нужно бороться по мере их возникновения), и я с опаской и одновременно любопытством двигаюсь к нему. Он не окружен забором и там, наверняка, нет собаки, которая могла бы меня испугать, резко залаяв. Окна дома практически черные от покрывшей их пыли и грязи, отчего мне сложно заглянуть и посмотреть, что происходит в доме. На них паутина, которая затягивает всю небольшую стену. Обойдя вокруг, я натыкаюсь на дверь, она на уровне окна и чтобы зайти туда, нужно очень сильно наклониться. Мне не хочется рушить идиллию, которая возникла здесь, ведь у этой хижины как будто роман с лесом и он прячет ее от любопытного глаза, однако я не могу медлить, поэтому с силой дергаю за ручку на двери. Мне приходится сделать это несколько раз, и она наконец-то поддается. В сторожке темно и немного сыро. Пахнет вареным картофелем, который здесь ели, видимо, когда-то очень давно. Рядом с окном, в которое, несмотря на грязь, слабо проникает свет, стоит стол, с лежащими на нем хозяйственными инструментами. Дом состоит из одной комнаты, удобств никаких. На полу брошены одеяла, которые ранее служили скорее все кроватью. Это место напоминает дом для уединения, куда человек, желающий одиночества, может прийти и скрыться от назойливых глаз, прямо как я сейчас. Здесь практически невозможно стоять полностью выпрямившись и, если раскинуть руки в сторону и несколько раз обернуться, то можно наткнуться на противоположную стену. Все интересно в этом сказочном доме. Обнаружив его, всякий задумается о том, не мираж ли это. Он как будто не жилой, но присутствие человека здесь явно ощущается. С досадой я понимаю, что не могу определить, когда последний раз здесь могла быть живая душа. От растерянности, я уперся руками в боки и кручусь вокруг своей оси, опуская голову, чтобы осмотреть пол, одновременно топая по нем ногами. Невероятно, но подо мной какая-то полость, отчего звук пустой и приглушенный. Может это место для хранения клада? Грязный, покрывшийся пылью ковер всем своим видом как будто преграждает путь и сопротивляется тому, что может сейчас открыться моему взору. Почему человек, ранее посещавший это место, так оберегает его? Я дергаю за железную ручку: да там же самый настоящий погреб! Из темноты на меня веет неприветливым холодом и абсолютно ничего не видно там, в пустоте, но из-за этого мне все более любопытно. Зная размеры дома, можно легко определить, что помещение не глубокое. Не боясь испачкаться, я встаю на колени и, заглянув туда, с восторгом обнаруживаю лестницу, которая предназначена для спуска. С моего лица скатывается капля пота и, наверное, если бы пол там внизу был железным, я мог бы услышать звук от ее падения. Лестница деревянная, неустойчивая, однако я все равно спускаюсь. Всего около 7-ми ступеней и под моими ногами пол. В помещении не очень глубоко, зато смело можно стоять вытянувшись во весь рост, что очень удобно, после того, как долго находишься в комнате выше. Привыкнув к темноте, я обнаруживаю на стенах ниши, видимо это полки для хранения запасов еды, но сейчас они пусты. Около противоположной стены стоит кровать, оказывается именно здесь, а не на поверхности, человек проводил время своего уединения. Место действительно более уютное. Несмотря на сырость, здесь прохладно, отодвинув покрывало на кровати, я обнаруживаю сравнительно чистое постельное белье. Здесь так же есть стол, который больше похож на обеденный, а не рабочий. От всего происходящего и сильной усталости, я присаживаюсь на землю, удобно подгибаю ноги, обнимаю колени и опускаю на них свою тяжелую голову. Мое путешествие останавливается здесь, хотя не знаю на долго ли. Все, что необходимо сейчас - быть тут, пока не захочется с криком вырваться наверх. Для удобства я переворачиваю голову в другую сторону и невидящими глазами рассматриваю пол. Неожиданно мой взгляд зацепляется за кончик пыльной авторучки, торчащей из-под ножки стола, моей собственной ручки, пропавшей как-то давным-давно.