Двенадцать писем Меркель
Письмо четвертое.
Нескрываемая радость.
Дорогая Ангела Меркель!
Теперь становится все труднее и труднее разгадывать, что теперь служит толчком к непредсказуемой агрессии и неминуемой гибели нападающего. Мертвых допросить не получается. Заметим, жертвам нападения многократно удавалось все-таки уцелеть. Такой вот парадокс.
Родители и знакомые характеризуют ликвидированных террористов как прекрасных подростков, отзывчивых соседей, добропорядочных сограждан, замечательных отцов и примерных работников, отнюдь не замеченных в религиозном фанатизме. Уверяют, что ничто не предвещало...
При этом любопытно другое: полнейшее отсутствие в их глазах скорби. Особенно материнской. Наоборот, радость и гордость за героя, сподобившегося вознестись таким макаром на небеса. И чем больше он увлек за собой неверных, тем громче его слава, народная хвала и выше финансовый бонус семье.
А еще их объединяет патологическая ненависть и жестокость к неверному, то есть к жертве нападения, точнее, к нам с нами, а не к вам с вами. Энтузиастки в платочках выпекают печеньки, тортики и раздают сладости прохожим после теракта. Ох уж эти печеньки. Слишком часто они стали сопровождать акты насилия. Особенно в тех местах, где инакомыслящих и иноверцев не считают полноценными людьми.
Духовенство и политики, адепты Самой Мирной Религии (не существующая в реальности религия), возносят самоубийц до небес, ссылаясь на Священную Книгу, обещают загробные блага, причитающихся шахиду-герою любого возраста и пола (в данно случае слово шахид использовано в нейтральном смысле, безотносительно к вероисповеданию) и материальную помощь семье.
То есть общество создает благостную картинку последствий суицида, совершенного во имя и благо веры. Не удивительно, что число желающих стать героями растет с неуправляемой прогрессией на фоне бесцветной, неинтересной, однообразной событиями и скудной в продовольственном отношении повседневной жизни.
А вы, дорогая моему сердцу Канцлер, хотите приобщить их к рутине немецкой жизни, перевоспитать ежедневным, бесперспективным пожизненным трудом за минимальную зарплату в 8,50 в час, когда им сегодня на завтра улыбаются 72 девственницы и райская продовольственная корзина?
P.S. К сожалению, кое-кто все же принял мои рассуждения на свой счет, поэтому пришлось временно поменять привычную мне дислокацию.
Унтерштанд. 18.01.2017 г.