От Бодрума до Стамбула
Вот по этой ссылке выложили мой текст про Турцию. На всякий случай продублирую его еще тут.
Журнал "Медведь"
Июнь 2011 №6 (151)
От Бодрума до Стамбула
Текст: Дмитрий Ромендик
ТУРЦИЯ INCOGNITO. После того как железный занавес кирдык, толпы мешочниц ломанули куда ни попадя набивать сумки дешевым шмотьем. Венгрия и Польша себя исчерпали моментально, до Китая нужно было долго добираться, и тут заметили, что под боком есть Турция, известная своей легкой промышленностью. Горластые тетки мгновенно материализовались в Стамбуле, где проросли корнями в районе Лалели, рядом с гигантским крытым рынком Беязит. Апофеоз «турки-руски пхай-пхай» пришелся на середину девяностых, но эхо не затихало еще долго. И по сей день гулкий призрак тех времен бродит по старому городу, где самые огнеупорные патриотки полиэтиленовых клетчатых сумок обосновались в своих уже магазинчиках, лавках и мастерских.
У россиян с тех пор сложился миф об ужасном качестве турецкого шмотья - «джинсы расползаются по швам прямо посреди улицы». На самом деле это не совсем так. Одежду в Турции шьют качественно. Достаточно зайти в тот же Levi’s. Наши же торговцы приходили к оптовикам и начинали торговаться. Если партия товара стоила тысячу долларов, ее утрамбовывали сначала до пятисот, а потом и до двухсот. После чего турки шили за двести то же самое, что и за тысячу, но из плохой ткани и гнилыми нитками. Все довольны. Занавес.
Кстати, за шмоточным бумом никто не заметил турецкий автопром. А между тем чуть ли не каждый десятый легковой автомобиль в России собран в Турции. Впрочем, для России эта цифра, может быть, чуть ниже, потому что основной поток турецких машин делается для Евросоюза.
Примерно в то же время, в девяностых, в Турции стали активно развивать туристическую инфраструктуру. И народ повалил. Сейчас Россия занимает прочное второе место после Германии по количеству прошедших по маршруту чемодан-вокзал-Анталия, но мало кто из наших туристов знает об остальных курортных прелестях Турции. А между тем здесь есть горнолыжные курорты и такое замечательное направление, как Эгейское побережье.
БОДРУМ ВМЕСТО НИЦЦЫ. Про Эгейское побережье можно рассказать на примере города Бодрум, где любят отдыхать англичане и скандинавы. Помимо обычных курортников в Бодруме огромное количество яхтсменов, и тут к европейцам добавляются американцы. Для того чтобы понять, что же так привлекает сюда граждан противоположного полушария, нужно самому окунуться в здешнюю атмосферу.
В Бодруме находится одно из семи античных чудес света - Галикарнасский мавзолей (вернее то, что от него осталось). Это гробница карийского сатрапа Мавсола, от имени которого и пошло слово «мавзолей». Напротив Бодрума, в двух-трех километрах от него, расположены греческие острова. Они сливаются в один сплошной берег, так что кажется, будто перед вами и не море вовсе, а широкая река. Это острова Малой Спорады. Если смотреть, как спорадически они разбросаны по карте, становится ясно, откуда пошло это слово.
В часе езды расположен древнегреческий город Эфес, давший миру выражение «ходить налево» - от подземного хода в публичный дом, который находится слева от ворот библиотеки. Еще там некогда пошалил Герострат - сжег первый храм богини Артемиды. Но нет худа без добра - на его месте построили второй храм Артемиды, еще одно из семи античных чудес света. От него, впрочем, тоже осталась одна колонна с гнездом журавля. Журавль куда-то улетел.
Вообще в Бодруме ходишь по историческим ценностям прямо как по минному полю. Строительство нового дома нельзя начать без археологической экспертизы, а на пляже, зарывшись в песок, велика вероятность пяткой наткнуться на новую Трою. Старая, кстати, недалеко. В таких условиях американские и британские яхтсмены, выбирая между культурным наследием какой-нибудь Ниццы, находящейся в Провансе, чье название произошло от слова «провинция», и Бодрумом, находящимся в центре древнегреческой цивилизации, естественно, выбирают Бодрум. Да и турецкие народные яхты гулеты стоят в несколько раз дешевле европейских и не только не уступают им по качеству, но, как говорят в Одессе, «даже лучче». Двадцатичетырехметровую двухпалубную гулету можно приобрести в среднем за два с половиной миллиона евро - сущие копейки по сравнению с европейскими ценами. Стоянка для яхт в Бодруме очень удобная, ведь практически вся набережная по сути является гигантским пирсом с уходящими в море причалами.
В общем, большинство потенциальных туристов из России, у которых отдых в Турции ассоциируется с пляжами и торговлей, даже не представляют, какие культурные ценности здесь находятся. А между тем это два из семи чудес света, удивительная Каппадокия, Эфес, Троя и, конечно, древний Константинополь.
В одном из самых красивых городов мира - Стамбуле слышна какая угодно речь, кроме русской. Нет, в районе вещевого рынка по-прежнему много русских, хотя пик торгового бума в прошлом. А вот русских туристов, по сравнению с другими европейскими городами, тут крайне мало.
Дело в том, что представление о Турции как об оптовой базе и дешевых курортах скомпрометировало эту страну в глазах массового туриста. Поэтому, встретив русскую пару в Стамбуле, можно почти точно сказать: это столичные жители, ориентированные на европейский стиль жизни. И в Стамбул они ездят как европейцы, осматривая византийские и османские древности глазами именно европейца, а не россиянина. А эта прослойка у нас, увы, еще очень тонкая.
МЕЖДУ ВОСТОКОМ И ЗАПАДОМ. В магазине керамики в турецком городе Сельджук русский турист подходит к продавцу. Продавец прекрасно говорит по-английски. Русский турист не говорит вообще. Продавец переходит на немецкий. Русский турист жестами показывает, что нихт ферштейн, а в глазах читается затравленность провинциала. Я прихожу на помощь. Выражение лица туриста моментально меняется. В его голосе - отчетливое добродушное превосходство белого человека над смышленым аборигеном. Он его разве что по плечу не похлопывает. Зачем-то спрашивает продавца, женат тот или нет. Я перевожу. Продавец отрицательно качает головой.
- Что так, на калым не заработал? - спрашивает белый человек.
Я не перевожу. Затем белый человек начинает торговаться. Тут уже начинается язык жестов, который выдает в белом человеке базар, вокзал и клетчатые сумки. Вот и вся Европа.
Мы сидим в одном из баров Бодрума с Энвером. Он выучил русский во время стажировки в Тбилисском университете, поэтому говорит с грузинским акцентом. Он учит меня отличать настоящего турка от поддельного.
- Настоящие турки рыжие и с голубыми глазами, - объясняет Энвер, - а вот эти, темные, это те, кто смешался с восточными людьми... Почему-то русские считают, что мы восточные люди. Посмотри на карту - мы находимся южнее России! Мы себя называем людьми средиземноморской культуры. А у вас дурацкие стереотипы: калым, терроризм, гаремы и янычары.
Мы проговорили пару часов и пришли к выводу, что Турция очень похожа на Россию. Смотрите.
Турки, как и русские, считают себя европейцами, тогда как в представлении европейцев турки - это калым, бакшиш и урюк, а русские - водка, балалайка и матрешка. Я и сам удивился, когда понял, что турки больше похожи на европейцев, чем на азиатов. Так же удивляются многие «темные», не в смысле цвета кожи, европейцы, когда впервые попадают в Россию.
В Турции, как и в России, мало денег, но много духовности. Турецкое cамосознание - это сплошные Герцен и Достоевский. «Что нам делать с Турцией?» - вопрос не менее уместный в устах турецкого интеллектуала, чем русского мыслителя у «что нам делать с Россией?». Достаточно почитать книги турецкого нобелиата Орхана Памука или посмотреть местные телеканалы. Для этого не нужно знание языка. Там то же, что и у нас - телесериалы, шоу, голливудские фильмы и много духовки: мужчины в галстуках долго и нудно изображают телеканал «Культура».
Рабство в Османской империи запретили в 1858 году, а в Российской империи крепостное право отменили в 1861-м. Вот правда, вот она. Мы так долго возмущались тому, что османы и подконтрольные им крымские татары угоняли славян в рабство, что даже забыли о нашем рабстве! Конечно, я имею в виду наше коллективное бессознательное, а не профессиональных историков и сочувствующих.
Российская империя развалилась в 1917 году, а Османская - в 1923-м. Мустафа Кемаль Ататюрк одним из первых признал молодое советское государство, а Ленин - Турецкую Республику. В 1922 году Ататюрк писал Ленину: «...Народы Турции и России сблизились в едином порыве после того, как эти народы, разорвав цепи векового гнета, навлекли на себя, именно благодаря своему освобождению, нападки империалистических и капиталистических великих держав, опасавшихся, что их подданные могут последовать этому примеру».
Церковь в России и Турции отделили от государства практически синхронно, сразу после революции.
Мифология вокруг двух лидеров выстраивалась похожая. Русские конспирологи считают, что Ленин - еврей по фамилии Бланк, а их турецкие собратья выдвинули версию, что Ататюрк принадлежит к дёнме - турецким евреям.
По уровню жизни Россия и Турция плетутся рядом, в середине таблицы, с разрывом лишь в несколько очков.
Тут мы с Энвером почувствовали, что Турция - это альтернативная Россия. Если бы в России в 1917-м не было второй, большевистской, революции, получилась бы буржуазная республика вроде Турции. В общем, когда наутро я приподнял веки и пришел в себя, на Турцию я стал смотреть другими глазами. С этим чувством я и поехал из Бодрума в Стамбул. Пение муэдзина застало меня в трамвае. По неумолимой логике альтернативной истории в России в трамвай так же мягко должны были доноситься перезвоны колоколов многочисленных церквей Москвы православной. Москва, как и Стамбул, не была бы столицей. Столица осталась бы в Петрограде, а он так и остался бы Петроградом. А златоглавая, оплот русскости, купечества и православия, сияла бы торговыми палатами, биржами, базарами и новорусской роскошью.
ГЕНЕРАЛЫ ПЕСЧАНЫХ КАРЬЕРОВ. В «Бриллиантовой руке» есть эпизод, где герой Андрея Миронова заблудился в Стамбуле: тамошний Стамбул снимали в Баку, но это неважно, фантасмагоричность стамбульской планировки передана блестяще. Но! Достаточно посмотреть в небо - и вы увидите минарет и по нему найдете выход на оживленную трассу. В Стамбуле нет района, где не было бы слышно пение муллы, усиливаемое громкоговорителем, прикрепленным к минарету. Звон-звон, колокольный звон стоял бы и по всей Москве. Петухи кричали бы из частного сектора. Не было великой сталинской индустриализации, не было социальной хрущевской и брежневской массовых застроек. Все это время демократические правительства сменяли друг друга, воровали, уходили в отставку, случались и военные перевороты... Стамбул, конечно, навевает образ «другой Москвы» и мысли о ней. Но мысли грустные.
Перед моей поездкой приятель рассказывал о цыганских трущобах в Стамбуле, где малолетние цыганки заголяют попки перед туристами. Тут же прибегают их кунаки и, шумно жестикулируя, говорят о любви за бакшиш, о бакшише за просмотр или просто мордой об кулак с неизменным бакшишем в финале. Эта традиция гордого цыганского народа показалась мне одной из самых емких метафор современности. Так правительство регулярно показывает жопу народу, требуя каких-то социальных совокуплений взамен, а затем патриотической свадьбы в виде службы в армии и уплаты невнятных налогов. Ну а для несогласных - либо бакшиш, либо лицом об кулак.
В Стамбуле я пошел в цыганский район Сулукуле, взяв с собой лишь самое необходимое. То есть оставил в гостинице документы и деньги. Потом подумал, что, если начнут грабить, могут не поверить, что у иностранца так мало денег, и углубятся внутрь организма. Поэтому я «спрятал» во внутренний карман пятьдесят долларов. Гляжу на эти трущобы - трудно представить такое в Москве. Остатки деревянных домов, гаражи, подвалы, глиняные мазанки, хронически больные сколиозом и церебральным параличом, напоминают изогнутые стебельки восточного растительного орнамента. Из этой сорняковой флоры вылезает на солнышко местная фауна - с аномальным набором хромосом, одетая в такие лохмотья, будто новых вещей еще не изобрели, а на фабрике, обшивающей цыган, одежду шьют уже пользованную, в дырах и неправильного размера. Детишки походят на грифонов, химер и горгулий и придают местному ландшафту органичную барочную завершенность. А ведь, если бы право собственности на землю не было пересмотрено после 1917 года, не было бы сносов старых районов и до сих пор по Москве в закоулках фасадных зданий чернели бы полусвалки старых перекосившихся хибар...
ГОСДУМА КАК РЫНОК. Средневековый крытый рынок Беязит занимает огромный квартал. Я ожидал увидеть какую-то восточную экзотику, но увидел торговый центр, четко структурированный по рядам и тематике товаров. А вот многочисленные узкие переулочки, которые стекаются к рынку, удивили значительно больше. На них идет такая же оживленная торговля, как и на рынке, но уже для своих, и выбоины на дорожках, мусор, пыль и гомон напоминают восточный базар гораздо больше, чем сам восточный базар.
У замызганной двери стоял настоящий французский интеллектуал. Какой-нибудь Жан-Поль Сартр, посетивший Восток. Богемная трехдневная щетина, впалые щеки, толстые черные очки с петлеобразными линзами, семитский нос, задумчивая бороздка на лбу, комиссионный твидовый пиджак. Французский интеллектуал продавал с лотка китайские вентиляторы. Рядом на каких-то ящиках, бочках из-под солярки, столах, стульях и бельевых веревках были разложены и развешаны куски кожи разной длины, толщины, выделки и цвета.
Я спросил французского интеллектуала, как пройти в какой-то магазин. Французский интеллектуал посмотрел на меня, слегка пожевал губами, затем позвал кого-то по-турецки. Тут же подбежал уличный зазывала, который взялся меня проводить. Привел в магазин кожаных курток, усадил, напоил чаем, показал куртки, познакомил с продавцом соседнего магазина, который учился в Киеве. Напоил чаем еще раз. Затем понял, что куртку я покупать не буду. Предложил поводить по рынку - показать расписные платки, поддельные фирменные джинсы и прочие восточные сладости. Минут через пятнадцать я решил напомнить вопрос.
- Туда иди, потом налево, - сказал усталый и измученный продавец, обессиленно рухнул на стул и уставился в одну точку, как будто у него кончился завод.
На секунду я представил, что было бы на месте древнего рынка в случае пролетарской революции в Турции. Конечно, бывший дворец главы янычар, стоящий рядом, не тронули бы, там точно так же располагался бы Стамбульский университет. А вот вместо самого рынка, снесенного турецкими большевиками, построили бы здание Великого национального собрания Турции, а также гостиницу «Стамбул» по проекту турецкого архитектора Щусева.
Впрочем, гораздо лучше думалось в противоположной реальности, когда вместо Государственной думы остался бы Охотный ряд - рыночная площадь с дичью, медвежьими шкурами, медом, гусями, льняными рубашками, каслинским литьем, образами, богемским хрусталем и ковриками с двуглавыми орлами, сплетенными «персидским узлом» силами выпускниц Воронежского губернского художественного училища. И интеллектуалы на рынке у нас не хуже ихних - благообразные бородатые мужики в секондхендовых пиджаках «Армани», накинутых поверх льняных косовороток, читающие чекушку, как энциклопедию «Британика». На все это глазеют иностранные туристы из окон исторического антикварного трамвая, пущенного вокруг Кремля. Дребезжащий трамвай радует ребятишек, которые не прочь прокатиться на подножке.
ТУРЕЦКИЕ «НЕСОГЛАСНЫЕ». В Стамбуле такой исторический трамвай недавно пустили по Истикляль. Это прогулочная пешеходная улица вроде Арбата. В воскресенье здесь не протолкнуться, и лишь у французского консульства образовалось некоторое пустое пространство. Толпа аккуратно обходила полицейских с пластиковыми щитами. Рядом с ними стояли телеоператоры. В какой-то момент толпа рассеклась надвое, и посредине улицы подошли демонстранты, как две капли похожие на своих московских братьев по разуму с Триумфальной площади. Их было человек пятьдесят, и они протестовали против бомбежки Ливии. Вслед за ними полз переполненный трамвай. Полицейские выстроились в ряд. Перед ними живым щитом встали телеоператоры и фотокорреспонденты. Лицом к лицу в двух метрах от них - бесстрашные демонстранты. Вперед вышла девушка и стала кричать в мегафон, обращаясь к телеоператорам. К ней подошел молодой демонстрант с канистрой, на которой было написано «benzin». То ли он собирался себя поджечь, то ли подарить бензин французам, чтобы не нападали на Ливию, - в суматохе было не разобрать. Молодой человек с канистрой смело прошел сквозь ряды операторов к полицейским. Полицейские тут же увели его за кордоны.
Со стороны картина выглядела так: журналисты фотографировали демонстрантов, случайные зеваки на телефоны - и тех и других. Не слышали призывов демонстрантов лишь те, кому они были адресованы, - сотрудники французского консульства. Дело было в воскресенье, и в консульстве был выходной. И вот, глядя на этих ребят, студентов, ничем не отличающихся от таких точно московских и питерских «несогласных», я подумал: была у нас революция или ее не было бы, расклад один: по бокам - западники-славянофилы, посередине - «охранители», а вокруг - журналисты с полицейскими.
И если у нас ваххабиты, то в Турции - курдские сепаратисты. У нас скинхеды, а в Турции в 2007 году националист убил Гранта Динка, редактора турецко-армянской газеты «Агос», одного из лидеров армянской диаспоры.
И независимо от революций Россия, как и Турция, остается буфером между Западом и Востоком, а следовательно, наши страны и дальше будет раздирать на части и колбасить не по-детски.