Какбы сказка, написанная на коленке в смартфоне за 15 минут.
В давние времена объезжал старый король свое тридевятое королевство. Заглянул в самую дальнюю провинцию и увидел, что дела там идут плохо, а народ вокруг бедный, злой и недоверчивый. Решил король, что так не годится, и надобно жителям той провинции помочь.
Спустя одну луну выросли на главной площади самого большого в провинции города расписные шатры, полные добра. Дорогие ткани и пышные меха, драгоценные украшения и редкие духи были в одних шатрах. Другие шатры ломились от заморских яств и волшебных снадобий, от мебели и ковров, от посуды, детских игрушек и богатой упряжи, от книг и музыкальных инструментов, и от множества полезных в хозяйстве вещей. Тут же в шатрах были учителя музыки и танцев, преподаватели естественных и точных наук, и лучшие ремесленники королевства, готовые обучить всех желающих своему мастерству.
Глашатаи объявили сбор всего взрослого населения на главной площади. Сам король вышел к народу провинции и сказал, что сейчас каждый может по собственному желанию зайти в любой шатер и даром забрать себе, что его душе угодно. Взять можно как добром, так и знаниями, а равно тем и другим, сие дело добровольное. Никаких дополнительных поборов я с вас не возьму, это мой вам подарок из королевской казны. Мне для своего народа ничего не жалко! Народ провинции подозрительно молчал, не двигаясь с места.
Король сел в карету и уехал в столицу, а вечером гонцы донесли, что народ на площади начал рвать на себе волосья, страшно выть и биться головами о мостовую. Кричали, что король опять все решил за них, и силой заставляет их брать негодные вещи, отобранные у нищих и прокаженных в столице. Хотя у них самих все есть и им никаких подачек не надо!
Целую луну доносили королю о сборище на провинциальной площади. Народ не расходился, продолжал неистовствовать, поносил короля да закидывал шатры гнилыми овощами. Осерчал король, велел шатры убрать и все добро из провинции вывезти да вернуть в казну.
Пуще прежнего начали бесноваться на площади, кричали вслед уезжающим повозкам, что король отбирает у них последнее, нажитое непосильным трудом и заработанное потом и кровью.
Две луны спустя король снова объезжал свое королевство и нашел дальнюю провинцию в крайнем запустении. Взрослые жители продолжали клясть на площади короля, голодая и истязая себя в знак протеста, а малые дети да старики не могли сами поднять хозяйство, и начали уже пухнуть с голоду. Вышел король на площадь, пытался вразумить подданных, но те только плевали в него, да побили бы камнями, если бы стража вовремя не подоспела.
Посмотрел король на такое, пригнал в провинцию добрую треть своей армии, расквартировал солдат по домам да велел поднимать хозяйство.
Луну спустя снова приехал король в дальнюю провинцию. Вояки с возложенной на них задачей справились с радостью, поля в провинции были засеяны, дома отремонтированы, по чистым улицам бегали сытые детишки да ковыляли довольные старики со старухами. Взрослых жителей в городах и селах по-прежнему видно не было, они так и не покинули центральной площади.
Снова поехал король на площадь. Из множества тысяч населения в живых осталась жалкая группка грязных оборванцев, еле державшихся на ногах и с ненавистью глядевших на короля. Жители провинции, сказал король, зачем вы так мучаете себя? Вы можете вернуться в свои дома к прежней жизни. Я велел солдатам пахать ваши земли, поддерживать в ваших жилищах чистоту и порядок, и помогать вашим семьям, чтобы они не умерли с голоду. Земли, дома и семьи по-прежнему принадлежат вам, никто из вас не будет наказан, никто не будет должен королю, я помогал вам даром, и вы добровольно можете принять мой дар.
Старший из оставшихся в живых жителей провинции сунул под нос королю костлявую дулю. Тиран и кровопийца, ты не заставишь нас плясать под свою дудку! Лучше мы сдохнем!
Король освободил расквартированных по селам солдат от армейской службы, наделил их землей и имуществом и вернулся в столицу. А через неделю оставшиеся взрослые жители дальней провинции умерли, не сходя с площади и показывая удивленным небесам дулю.
Спустя одну луну выросли на главной площади самого большого в провинции города расписные шатры, полные добра. Дорогие ткани и пышные меха, драгоценные украшения и редкие духи были в одних шатрах. Другие шатры ломились от заморских яств и волшебных снадобий, от мебели и ковров, от посуды, детских игрушек и богатой упряжи, от книг и музыкальных инструментов, и от множества полезных в хозяйстве вещей. Тут же в шатрах были учителя музыки и танцев, преподаватели естественных и точных наук, и лучшие ремесленники королевства, готовые обучить всех желающих своему мастерству.
Глашатаи объявили сбор всего взрослого населения на главной площади. Сам король вышел к народу провинции и сказал, что сейчас каждый может по собственному желанию зайти в любой шатер и даром забрать себе, что его душе угодно. Взять можно как добром, так и знаниями, а равно тем и другим, сие дело добровольное. Никаких дополнительных поборов я с вас не возьму, это мой вам подарок из королевской казны. Мне для своего народа ничего не жалко! Народ провинции подозрительно молчал, не двигаясь с места.
Король сел в карету и уехал в столицу, а вечером гонцы донесли, что народ на площади начал рвать на себе волосья, страшно выть и биться головами о мостовую. Кричали, что король опять все решил за них, и силой заставляет их брать негодные вещи, отобранные у нищих и прокаженных в столице. Хотя у них самих все есть и им никаких подачек не надо!
Целую луну доносили королю о сборище на провинциальной площади. Народ не расходился, продолжал неистовствовать, поносил короля да закидывал шатры гнилыми овощами. Осерчал король, велел шатры убрать и все добро из провинции вывезти да вернуть в казну.
Пуще прежнего начали бесноваться на площади, кричали вслед уезжающим повозкам, что король отбирает у них последнее, нажитое непосильным трудом и заработанное потом и кровью.
Две луны спустя король снова объезжал свое королевство и нашел дальнюю провинцию в крайнем запустении. Взрослые жители продолжали клясть на площади короля, голодая и истязая себя в знак протеста, а малые дети да старики не могли сами поднять хозяйство, и начали уже пухнуть с голоду. Вышел король на площадь, пытался вразумить подданных, но те только плевали в него, да побили бы камнями, если бы стража вовремя не подоспела.
Посмотрел король на такое, пригнал в провинцию добрую треть своей армии, расквартировал солдат по домам да велел поднимать хозяйство.
Луну спустя снова приехал король в дальнюю провинцию. Вояки с возложенной на них задачей справились с радостью, поля в провинции были засеяны, дома отремонтированы, по чистым улицам бегали сытые детишки да ковыляли довольные старики со старухами. Взрослых жителей в городах и селах по-прежнему видно не было, они так и не покинули центральной площади.
Снова поехал король на площадь. Из множества тысяч населения в живых осталась жалкая группка грязных оборванцев, еле державшихся на ногах и с ненавистью глядевших на короля. Жители провинции, сказал король, зачем вы так мучаете себя? Вы можете вернуться в свои дома к прежней жизни. Я велел солдатам пахать ваши земли, поддерживать в ваших жилищах чистоту и порядок, и помогать вашим семьям, чтобы они не умерли с голоду. Земли, дома и семьи по-прежнему принадлежат вам, никто из вас не будет наказан, никто не будет должен королю, я помогал вам даром, и вы добровольно можете принять мой дар.
Старший из оставшихся в живых жителей провинции сунул под нос королю костлявую дулю. Тиран и кровопийца, ты не заставишь нас плясать под свою дудку! Лучше мы сдохнем!
Король освободил расквартированных по селам солдат от армейской службы, наделил их землей и имуществом и вернулся в столицу. А через неделю оставшиеся взрослые жители дальней провинции умерли, не сходя с площади и показывая удивленным небесам дулю.