Пророчество
Воскресенье утра. Туман неохотно на небо пятится,
Размышляя, как половчей солнцу маску на нос надеть.
У соседей моих внизу до сих пор куролесит пятница.
То ли свадьба, то ли развод, то ли просто вчерашний день.
Заорал под горой петух. Что-то дикое, заполошное.
Чтобы выползти на балкон, за футболкою лезу в шкаф.
Под окном кошаки в траве выясняют, чей секс роскошнее.
И собака их диалог завершает солидным «гафф».
Я смотрю на седой рассвет, вспоминая улыбку мамину,
Облака так похожи там, высоко, на морской отлив.
Вдруг взрывается тишина. И земля стонет зверем раненым,
Осыпая в садах листву с розовеющих цветом слив.
Распахнулись дороги в ад, солнце пыльным мешком украдено,
Потерялся в ночи петух. Замерла в берегах река.
И несется по небу вскачь злой квартет беспощадных всадников .
И ломается горизонт, и рассвет превращен в закат.
Просыпаюсь. Смотрю в окно, ожидая увидеть зарево.
- Спи, родная. Ну что, кошмар? Это же понарошку все.
Я целую его ладонь. Время в нашей постели замерло.
Но печален собаки взгляд. Она видела тот же сон.
Размышляя, как половчей солнцу маску на нос надеть.
У соседей моих внизу до сих пор куролесит пятница.
То ли свадьба, то ли развод, то ли просто вчерашний день.
Заорал под горой петух. Что-то дикое, заполошное.
Чтобы выползти на балкон, за футболкою лезу в шкаф.
Под окном кошаки в траве выясняют, чей секс роскошнее.
И собака их диалог завершает солидным «гафф».
Я смотрю на седой рассвет, вспоминая улыбку мамину,
Облака так похожи там, высоко, на морской отлив.
Вдруг взрывается тишина. И земля стонет зверем раненым,
Осыпая в садах листву с розовеющих цветом слив.
Распахнулись дороги в ад, солнце пыльным мешком украдено,
Потерялся в ночи петух. Замерла в берегах река.
И несется по небу вскачь злой квартет беспощадных всадников .
И ломается горизонт, и рассвет превращен в закат.
Просыпаюсь. Смотрю в окно, ожидая увидеть зарево.
- Спи, родная. Ну что, кошмар? Это же понарошку все.
Я целую его ладонь. Время в нашей постели замерло.
Но печален собаки взгляд. Она видела тот же сон.