Старинная эстонская легенда об адской кильке
Господа!
Сегодня, благодаря великолепнейшему darkmeister я стала героиней его рассказа, в очередной раз подтвердив своё звание музы. Поскольку далеко не каждый из вас знаком с Темнейшим и его творчеством, хотя я уже неоднократно вам всячески рекомендовала это сделать, я считаю просто своим долгом стащить к себе этот шедевр!
Итак, расказ.
Шурша мехами и туманами, леди Матильда неторопливо вошла в таверну и уселась за центральный столик.
- Бо-о-же мо-о-ой! - стремительно, насколько это возможно для эстонца, подлетел хозяин таверны. - Летти Мати-иильда! Какккая честтть для нас!
Леди Матильда снисходительно кивнула.
- Что-о буддете-е-е заккказывать? - подобострастно осведомился хозяин.
- Что нибудь аутентичное, с национальным эстонским колоритом.
- Неужелли шпротты?
- Фи. - Леди Матильда шутливо швырнула в хозяина вилкой и на секунду задумалась. - Вот, к примеру, знаменитую копчёную балтийскую кильку… эй, что с вами?
Хозяин таверны, закатив глаза, шлёпнулся на пол и хаотично сучил конечностями, время от времени плюясь пеной. Леди Матильда с любопытством попинала его в живот изящной ножкой в ещё более изящной туфельке. Хозяин не среагировал.
- И что это означает? - поинтересовалась леди Матильда в пространство.
Двое официантов шустро уволокли хозяина в подсобку. Третий склонился в поклоне.
- Не извольте беспокоиться, леди Матильда. Это, видите ли, последствия одного старинного проклятия. Что заказывать будете?
- Я передумала. Сёмгу на гриле. С базиликом.
- Сию секунду распоряжусь. Извольте обождать.
- Обожду, - величественно кивнула леди Матильда. - А пока мой заказ готовится - удовлетворите моё любопытство. Что за проклятье и почему оно не лечится?
Официант перекинул крахмальную салфетку на другую руку и начал повествование.
- Рассказывают, что пару-тройку столетий тому назад при нашем Доминиканском монастыре было… ну, церковное ПТУ, что ли. Молодые послушники изучали основы теологии, помогали при службах и тому подобное. И был среди них один школяр по имени Маттиас. Молился он не весьма прилежно, учился и того хуже, но старался из училища не вылететь, ибо имел кое-какой корыстный и пакостный интерес.
Дело в том, что в монастырской библиотеке был закрытая секция. И хранилось там несколько чёрных гримуаров. Не с целью использования, упаси боже, а дабы знать деяния и умения врага рода человеческого, так сказать в лицо. Естественно, доступ в эту запретную секцию был только у настоятеля, да приезжающие высшие чины могли посетить её, если возникала некая надобность.
А нерадивый Маттиас ухитрился втихаря подобрать ключ.
Скотина.
В общем, днём Маттиас изображал более-менее приличного послушника, а ночью читал запретное и нехорошее. И даже кое-чему научился.
Я ж говорю, скотина.
И вот однажды вечером, будучи отпущен в город под предлогом потренироваться в уличных проповедях, нерадивый Маттиас, разумеется, никаких проповедей читать не стал, а отправился прямо в кабак с целью предаться греху пьянства, коему греху и позволил овладеть собой в очень малое время. Под воздействием употреблённого негодный Маттиас стал несколько невоздержан на язык, и начал задираться к посетителям.
В заведении в это время добродетельно ужинал тремя кружками пива один благочестивый рыбак. Услышав обращённые к нему оскорбительные словоформы, рыбак кротко дал негодному Маттиасу в морду. Маттиас улетел к противоположной стенке, после чего заполз под ближайший стол и больше не отсвечивал.
Ибо истинная добродетель всегда превозможет непотребную хулу. А то, что благочестивый рыбак в плечах был шире Маттиаса раза в три, никакой роли не играет, плащом святого Томаса клянусь!
Другой на месте Маттиаса раскаялся бы и задумался о своём поведении, но вы же помните, что он был готовым кандидатом в геенну огненную. Поэтому раскаиваться он посчитал ниже своего достоинства, а вместо этого выследил рыбака, и дождавшись, когда тот на рассвете пошёл в море на промысел, встал на берегу и послал благочестивому рыбаку страшное проклятье.
Всё это могло кончиться для благочестивого рыбака очень плохо, и не вернулся бы он домой, и рыдала бы горько жена рыбака, и плакали бы навзрыд малые детишки рыбака, и горестно протух бы в пустой лодке сегодняшний улов рыбака, но нерадивый Маттиас был нерадив во всём. Даже в изучении тёмного искусства. Поэтому он промахнулся, и адресованное рыбаку проклятье просвистело мимо. Как пуля, и ага. Но задело постороннюю безгрешную душу.
Увы, тёмное проклятье шмякнулось в воду и попало в маленькую кильку-девственницу, которая мирно плавала себе мимо и была вообще не при делах.
Проклятие пролилось в неё жгучей черноватой смолой с вкраплениями тёмно-зелёных искр.
Сперва килька мучительно умерла. А потом возродилась, если это можно назвать возрождением. Более точным термином будет «поднятая». А ещё более точным - «восставшая из праха»
Тело её исказилось до неузнаваемости. Все внутренности исчезли, став совершенно не нужны. Чешуя трансформировалась в прочнейшую сеть, плавники и помощневшие челюсти стали металлическими и лишь кое-где на адском теле болтались куски кожи. Свиной. Толстой.
Килька-лич сурово глянула незрячими глазами на город и поплыла к нему как по натянутой струне. Всё живое в море спешило убраться с её пути. А кильку вело лишь одно стремление - убивать людей в тёмных рясах.
Нежить выбралась на сушу и, неуклюже перебирая металлическими плавниками, направилась к монастырю. Дышать личу было нечем и незачем. Адская рыбина облюбовала тёмный переулок, прогрызла металлическую решётку водостока, спряталась там и стала ждать темноты.
По утрам в окрестностях монастыря стали находить трупы юных послушников. Характер ран свидетельствовал, что они были загрызены какой-то некрупной тварью. Добрые доминиканцы провели специальный молебен, но ховающейся в канализации кильке он никакого вреда не принёс.
Седьмой жертвой нежити стал лично нерадивый Маттиас. Его смерть показалась кильке особенно вкусной. Потом она ещё долго рвала его труп на клочки, испытывая непривычное для себя удовольствие.
Душа негодного Маттиаса, разумеется, отправилась прямиком в ад. И жалеть его было некому, незачем и неохота, честно сказать. Так ему и надо. Бездарный лентяй.
Таллиннский муниципалитет уже подумывал вызывать бригаду спецназа из Ватикана, раз местные доминиканцы не справляются. Но тут на сцене появился настоящий герой, и поставил смачную точку в этой мрачной ситуации.
История даже сохранила его имя. Героя звали Арво, и по специальности он был трактирщик.
Арво возвращался от кузнеца, забрав у него свой заказ. Две новые шумовки. Можно было пройти по большой освещённой улице, но переулком было короче. А поскольку Арво выполнял в своём трактире ещё обязанности вышибалы, опасных переулков он не боялся от слова «совсем».
Разумеется, тёмной рясы на трактирщике не было. Но проклятая килька уже вошла во вкус убийства и перестала придерживаться каких-либо критериев. Она выпрыгнула из водостока и напала на одинокого прохожего.
Ха. Напасть-то она напала, да не на такого напала! Вы когда-нибудь видели трактирщика, который бы испугался рыбу, пусть сколько угодно зубастую? Ах, у неё ещё глаза светятся красным? Да плевать.
Фехтование на шумовках - старинное боевое искусство трактирщиков. У Арво был чёрный пояс по этой дисциплине. В общем, адская рыбина не продержалась против трактирщика и одного раунда. Внимательно рассмотрев поверженного противника, Арво с грустью констатировал, что рыбина не годится даже в суп. Поэтому он отнёс тварь к монахам, где её и упокоили по всем правилам. Тушку обезвреженной нежити Арво вытребовал себе и приколотил над входом в трактир в качестве вывески. Собственно, леди Матильда, разве вы не обратили на неё внимание?
- А что за припадки у хозяина этого заведения? - полюбопытствовала леди Матильда, с интересом дослушав легенду до конца.
- Аллергия, изволите ли видеть. На слово «килька». Как только услышит - тут же брык на пол и дёргается. Да ничего страшного, мы все привыкли.
- Но проклятье-то тут причём?
- Видите ли, леди Матильда, когда храбрый трактирщик Арво сражался с диавольской килькой, она его всё-таки несколько раз укусила. С тех пор у них в роду и возникла эта аллергия, и передаётся потомкам. А нынешний хозяин - какой-то там праправнук этого славного Арво.
- Всё это крайне любопытно, - сказала леди Матильда, элегантно доставая из коллекционной сумочки золотой «Паркер» и блокнот с обложкой серебряного тиснения. - Я, пожалуй, пока эту историю запишу. Там мой заказ скоро?
Сегодня, благодаря великолепнейшему darkmeister я стала героиней его рассказа, в очередной раз подтвердив своё звание музы. Поскольку далеко не каждый из вас знаком с Темнейшим и его творчеством, хотя я уже неоднократно вам всячески рекомендовала это сделать, я считаю просто своим долгом стащить к себе этот шедевр!
Итак, расказ.
Шурша мехами и туманами, леди Матильда неторопливо вошла в таверну и уселась за центральный столик.
- Бо-о-же мо-о-ой! - стремительно, насколько это возможно для эстонца, подлетел хозяин таверны. - Летти Мати-иильда! Какккая честтть для нас!
Леди Матильда снисходительно кивнула.
- Что-о буддете-е-е заккказывать? - подобострастно осведомился хозяин.
- Что нибудь аутентичное, с национальным эстонским колоритом.
- Неужелли шпротты?
- Фи. - Леди Матильда шутливо швырнула в хозяина вилкой и на секунду задумалась. - Вот, к примеру, знаменитую копчёную балтийскую кильку… эй, что с вами?
Хозяин таверны, закатив глаза, шлёпнулся на пол и хаотично сучил конечностями, время от времени плюясь пеной. Леди Матильда с любопытством попинала его в живот изящной ножкой в ещё более изящной туфельке. Хозяин не среагировал.
- И что это означает? - поинтересовалась леди Матильда в пространство.
Двое официантов шустро уволокли хозяина в подсобку. Третий склонился в поклоне.
- Не извольте беспокоиться, леди Матильда. Это, видите ли, последствия одного старинного проклятия. Что заказывать будете?
- Я передумала. Сёмгу на гриле. С базиликом.
- Сию секунду распоряжусь. Извольте обождать.
- Обожду, - величественно кивнула леди Матильда. - А пока мой заказ готовится - удовлетворите моё любопытство. Что за проклятье и почему оно не лечится?
Официант перекинул крахмальную салфетку на другую руку и начал повествование.
- Рассказывают, что пару-тройку столетий тому назад при нашем Доминиканском монастыре было… ну, церковное ПТУ, что ли. Молодые послушники изучали основы теологии, помогали при службах и тому подобное. И был среди них один школяр по имени Маттиас. Молился он не весьма прилежно, учился и того хуже, но старался из училища не вылететь, ибо имел кое-какой корыстный и пакостный интерес.
Дело в том, что в монастырской библиотеке был закрытая секция. И хранилось там несколько чёрных гримуаров. Не с целью использования, упаси боже, а дабы знать деяния и умения врага рода человеческого, так сказать в лицо. Естественно, доступ в эту запретную секцию был только у настоятеля, да приезжающие высшие чины могли посетить её, если возникала некая надобность.
А нерадивый Маттиас ухитрился втихаря подобрать ключ.
Скотина.
В общем, днём Маттиас изображал более-менее приличного послушника, а ночью читал запретное и нехорошее. И даже кое-чему научился.
Я ж говорю, скотина.
И вот однажды вечером, будучи отпущен в город под предлогом потренироваться в уличных проповедях, нерадивый Маттиас, разумеется, никаких проповедей читать не стал, а отправился прямо в кабак с целью предаться греху пьянства, коему греху и позволил овладеть собой в очень малое время. Под воздействием употреблённого негодный Маттиас стал несколько невоздержан на язык, и начал задираться к посетителям.
В заведении в это время добродетельно ужинал тремя кружками пива один благочестивый рыбак. Услышав обращённые к нему оскорбительные словоформы, рыбак кротко дал негодному Маттиасу в морду. Маттиас улетел к противоположной стенке, после чего заполз под ближайший стол и больше не отсвечивал.
Ибо истинная добродетель всегда превозможет непотребную хулу. А то, что благочестивый рыбак в плечах был шире Маттиаса раза в три, никакой роли не играет, плащом святого Томаса клянусь!
Другой на месте Маттиаса раскаялся бы и задумался о своём поведении, но вы же помните, что он был готовым кандидатом в геенну огненную. Поэтому раскаиваться он посчитал ниже своего достоинства, а вместо этого выследил рыбака, и дождавшись, когда тот на рассвете пошёл в море на промысел, встал на берегу и послал благочестивому рыбаку страшное проклятье.
Всё это могло кончиться для благочестивого рыбака очень плохо, и не вернулся бы он домой, и рыдала бы горько жена рыбака, и плакали бы навзрыд малые детишки рыбака, и горестно протух бы в пустой лодке сегодняшний улов рыбака, но нерадивый Маттиас был нерадив во всём. Даже в изучении тёмного искусства. Поэтому он промахнулся, и адресованное рыбаку проклятье просвистело мимо. Как пуля, и ага. Но задело постороннюю безгрешную душу.
Увы, тёмное проклятье шмякнулось в воду и попало в маленькую кильку-девственницу, которая мирно плавала себе мимо и была вообще не при делах.
Проклятие пролилось в неё жгучей черноватой смолой с вкраплениями тёмно-зелёных искр.
Сперва килька мучительно умерла. А потом возродилась, если это можно назвать возрождением. Более точным термином будет «поднятая». А ещё более точным - «восставшая из праха»
Тело её исказилось до неузнаваемости. Все внутренности исчезли, став совершенно не нужны. Чешуя трансформировалась в прочнейшую сеть, плавники и помощневшие челюсти стали металлическими и лишь кое-где на адском теле болтались куски кожи. Свиной. Толстой.
Килька-лич сурово глянула незрячими глазами на город и поплыла к нему как по натянутой струне. Всё живое в море спешило убраться с её пути. А кильку вело лишь одно стремление - убивать людей в тёмных рясах.
Нежить выбралась на сушу и, неуклюже перебирая металлическими плавниками, направилась к монастырю. Дышать личу было нечем и незачем. Адская рыбина облюбовала тёмный переулок, прогрызла металлическую решётку водостока, спряталась там и стала ждать темноты.
По утрам в окрестностях монастыря стали находить трупы юных послушников. Характер ран свидетельствовал, что они были загрызены какой-то некрупной тварью. Добрые доминиканцы провели специальный молебен, но ховающейся в канализации кильке он никакого вреда не принёс.
Седьмой жертвой нежити стал лично нерадивый Маттиас. Его смерть показалась кильке особенно вкусной. Потом она ещё долго рвала его труп на клочки, испытывая непривычное для себя удовольствие.
Душа негодного Маттиаса, разумеется, отправилась прямиком в ад. И жалеть его было некому, незачем и неохота, честно сказать. Так ему и надо. Бездарный лентяй.
Таллиннский муниципалитет уже подумывал вызывать бригаду спецназа из Ватикана, раз местные доминиканцы не справляются. Но тут на сцене появился настоящий герой, и поставил смачную точку в этой мрачной ситуации.
История даже сохранила его имя. Героя звали Арво, и по специальности он был трактирщик.
Арво возвращался от кузнеца, забрав у него свой заказ. Две новые шумовки. Можно было пройти по большой освещённой улице, но переулком было короче. А поскольку Арво выполнял в своём трактире ещё обязанности вышибалы, опасных переулков он не боялся от слова «совсем».
Разумеется, тёмной рясы на трактирщике не было. Но проклятая килька уже вошла во вкус убийства и перестала придерживаться каких-либо критериев. Она выпрыгнула из водостока и напала на одинокого прохожего.
Ха. Напасть-то она напала, да не на такого напала! Вы когда-нибудь видели трактирщика, который бы испугался рыбу, пусть сколько угодно зубастую? Ах, у неё ещё глаза светятся красным? Да плевать.
Фехтование на шумовках - старинное боевое искусство трактирщиков. У Арво был чёрный пояс по этой дисциплине. В общем, адская рыбина не продержалась против трактирщика и одного раунда. Внимательно рассмотрев поверженного противника, Арво с грустью констатировал, что рыбина не годится даже в суп. Поэтому он отнёс тварь к монахам, где её и упокоили по всем правилам. Тушку обезвреженной нежити Арво вытребовал себе и приколотил над входом в трактир в качестве вывески. Собственно, леди Матильда, разве вы не обратили на неё внимание?
- А что за припадки у хозяина этого заведения? - полюбопытствовала леди Матильда, с интересом дослушав легенду до конца.
- Аллергия, изволите ли видеть. На слово «килька». Как только услышит - тут же брык на пол и дёргается. Да ничего страшного, мы все привыкли.
- Но проклятье-то тут причём?
- Видите ли, леди Матильда, когда храбрый трактирщик Арво сражался с диавольской килькой, она его всё-таки несколько раз укусила. С тех пор у них в роду и возникла эта аллергия, и передаётся потомкам. А нынешний хозяин - какой-то там праправнук этого славного Арво.
- Всё это крайне любопытно, - сказала леди Матильда, элегантно доставая из коллекционной сумочки золотой «Паркер» и блокнот с обложкой серебряного тиснения. - Я, пожалуй, пока эту историю запишу. Там мой заказ скоро?