5 (+ еще 5 в качестве бонуса) книг для чтения в кризис
Оригинал взят у dimagubin в 5 (+ еще 5 в качестве бонуса) книг для чтения в кризис
Юра Сапрыкин недавно признался, что у него после Крыма случилась немота - он ничего не мог писать. Со многими так. Мы, может, пишем что-то личное в дневник, поскольку оно не лживо, но идет камнепад, и мы не понимаем, что, как, откуда, с какой силой, какие обрушиваются горы, - информации не хватает, а та, что есть, доверия не заслуживает, и мы немеем.
В кризис у меня повторился такой период немоты, - отплевывался в твиттере.
Сейчас хаос начинает понемногу структурироваться (после последней пресс-конференции, например, стало ясно, что Путин окончательно поставил знак равенства между собой и страной, - и, следовательно, все, что против него, а против него весь ход истории, теперь будет трактоваться как антироссийская деятельность), но я все же еще обожду.
Пока что получите витаминную дозу антикризисного. Текст мастерски сверстан в рамках нового проекта "Росбалта" "Петербургский авангард", но я ниже даю простую бумажную форму.
5 (+5) КНИГ ОТ ДМИТРИЯ ГУБИНА ДЛЯ ЧТЕНИЯ В КРИЗИС
«Кризис» по-гречески значит «преодоление». То есть чтобы выйти из кризиса, нужно что-то преодолеть - в том числе и в себе. Например, пересмотреть свои взгляды на деньги, экономику, политику, ход мировой истории и место своей страны в мире. А иногда не пересмотреть, а просто получить: это когда взглядов нет. Выходу из кризиса способствуют 5 выдающихся книг, читать которые в наши дни - сущее наслаждение.
1. Нассим Талеб. Черный лебедь
Знаменитый биржевой брокер, мультимиллионер и эдакий хиппи от экономики (он вдоволь издевается над экономическими прогнозами нобелевских лауреатов, не ставя их лауреатство ни в цент) создал бестселлер о том, что экономика постиндустриального мира представляет собой мир крайностей, эдакий Крайнестан, где отсутствует понятие справедливости, где победитель получает все, проигравший - ничего, где не действует аристотелева логика и где обильно гнездятся Черные Лебеди. Черные Лебеди - это совершенно непредсказуемые (хотя легко объяснимые задним числом) события, имеющие колоссальные последствия. Например, обрушение рубля на 35% за пару дней и превращение России из «островка стабильности» в то, чем мы являемся сейчас - это результат прилета Черного Лебедя. И даже если вы далеки от экономики (но но жадны до наук), вам наверняка будет интересна главка, полная издевок и насмешек над кривой среднего распределения Гаусса - с параллельным панегириком фракталам Мандельброта.
Bonus. Адепты Талеба (а его почитателем трудно не стать) сегодня взахлеб читают только что переведенную на русский язык «Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса». В добрый путь, - извлекайте!
2. Элвин Тоффлер. Третья волна
Написанная 35 лет назад, книга американского социолога поражает многим, начиная с предсказания социальных сетей (правда, тогда в домохозяйствах США уже было 200,000 компьютеров, тогда как в СССР - 0). Или доказательством, что утверждение нуклеарной семьи (мечты Мизулиной) и единых школьных учебников (мечты Путина) было спровоцировано потребностями стандартизированного индустриального производства. Но главное, что потрясает у Тоффлера - это парадигма, состоящая в том, что история цивилизации состоит из трех волн: сельскохозяйственной, индустриальной, постиндустриальной. Эти волны резко отличаются по своим законам, и ты их либо понимаешь (и тогда ты на гребне волны), либо игнорируешь (и тогда тебя смывает). Эта концепция удивительным образом примиряет коммунистов с либералами (Тоффлер классифицирует Сталина как человека второй волны, который как умел - а умел кроваво - превращал СССР в индустриальную державу. В отличие от Мао Цзэдуна, который тоже как умел, и тоже кроваво, закреплял Китай в феодальном статусе). И эта же концепция приводит к выводу, что Путин, увы, куда ближе к Мао, чем к Сталину: он тоже законопачивают все щели, дабы в Россию не проникла Третья Волна. Как выглядит дамба под ударом волны, можно наблюдать ныне у любого обменного пункта.
Bonus. Книга Тоффлера написана в популярном на Западе футурологическом жанре, аналогов которому в России нет. Еще один великолепный образчик этого жанра - «Следующие 100 лет», написанные главой американского частного разведывательного агентства STRATFOR Джорджем Фридманом. В писавшейся 6 лет назад книге Фридман описал военную экспансию России на Украину, равно как и последующий коллапс страны вплоть до полного распада.
3. Макс Вебер. Протестантская этика и дух капитализма
Знаменитому немецкому социолог было 3 года, когда вышел первый том марксова «Капитала», однако он объяснял происходящие грандиозные исторические процессы (т.е., в терминах Тоффлера, пришествие Второй Волны) не с позиций экономического детерминизма, а с точки зрения представлений субъектов экономики, то есть людей. Грубо говоря, как люди представляют себе добро и зло - так и будет устроена их экономическая жизнь. Позже метод Вебера будет назван «понимающей социологией». Читая Вебера, поминутно бьешь по лбу: ну конечно! Для протестанта честный упорный труд - это то же, что для православного покаяние. И если западный человек работает, условно говоря, боясь и славя Бога, то православный - условно говоря, боясь и славя Отечество… А дальше мысли перетекают в совершенную крамолу: уж не потому ли мы так горячо одобрили историю с Крымом, что Отечество у русских важнее Бога, а благом Отечества может быть оправдано все, даже воровство?
Bonus. Марксизм все больше входит в моду среди восточноевропейских интеллектуалов (а среди интеллектуалов Гарварда и Принстона он из моды и не выходил). Так что имеет смысл после Вебера прочитать его антипода, Маркса. А если четыре кирпича «Капитала» не осилить, то хотя бы «Маркс. Инструкция по применению» Даниэля Бенсаида.
4. Даниел Ергин. Добыча
Показательно, что главная в мире книга про добычу, перегонку и продажу нефти написана американцем с русской фамилией (unfortunately for us, Mr. Yergin doesn’t speak Russian). Колоссальнейшая история добычи нефти (от Рокфеллера в Пенсильвании и Нобелей на Каспии до Хусейна в Ираке) написана как детектив, после которого пресны даже приключения Эраста Фандорина в насквозь пропитанном бакинской нефтью историческом детективе «Черный город». Когда читаешь у Ергина про садящуюся на нефтяную иглу Америку полуторавековой давности, начинаешь хохотать в голос: «Цены, которые составляли $10 за баррель в январе 1861 года, опустились до 50 центов к июню и до 10 центов к концу 1861 года. Множество было разорено…» А чего стоят свидетельства современников об американских нравах времен нефтяной лихорадки! «Суд бездействует, адвокатура развращена, общество расколото, и все наши привычки, понятия и связи перевернулись вверх дном в отчаянной погоне за богатством…» «Добыча» для русского человека будет, пожалуй, посильнее «Фауста» Гёте.
Bonus. Предисловие к русскому изданию «Добычи» написано Вагитом Алекперовым, Ергина включает в список своих любимых книг Билл Гейтс. Однако для тех, кому труд по освоению 800 страниц тяжек, можно порекомендовать 250-страничную «Нефть. Чудовище и сокровище» Андрея Остальского, - гражданина Великобритании и бывшего главреда Русской службы Би-Би-Си (сохранившего, впрочем, российский паспорт).
5. Найл Фергюсон. Восхождение денег
Один из двух переводчиков одного из главных мировых экономических бестселлеров - Александр Коляндр, нынешний корреспондент The Wall Street Journal (тот самый, который спросил Путина про личную ответственность за крах рубля на последней пресс-конференции). Поэтому довольно сложный экономический текст понятен и гуманитарию. В книге нет почти ничего про бытовую историю денег (ракушки, шкурки белок и т.д.): это история их внутреннего усложнения, история становления деривативов (и крахов, как это произошло с закладными на недвижимость в США). Трюк, иллюстрирующий разницу между денежным агрегатом М0 (выпущенными наличными) и М1 (наличными + производными) может повторить в кругу друзей каждый, продемонстрировав на голубых глазах изумленной публики, как тысяча рублей размножается до десятков тысяч. После Фергюсона ясно, зачем Набиуллина повышала учетную ставку, куда улетел рубль и как современная финансовая система устроена. Рубль улетел, кстати, потому, что деньги - это расписки доверия.
Bonus. Андрей Остальский умудрился отметиться и здесь, издав куда более простую и тонкую книгу «Краткая история денег» (Остальский, кстати, когда-то участвовал в появлении «Финансовых Известий» - совместного проекта старых умных «Известий» (не путать с сегодняшними) и Financial Times). Книга идеально подойдет усаженному за реферат школьнику, да и половине взрослых, познанием о финансах не сильно отличающихся от детей.
Юра Сапрыкин недавно признался, что у него после Крыма случилась немота - он ничего не мог писать. Со многими так. Мы, может, пишем что-то личное в дневник, поскольку оно не лживо, но идет камнепад, и мы не понимаем, что, как, откуда, с какой силой, какие обрушиваются горы, - информации не хватает, а та, что есть, доверия не заслуживает, и мы немеем.
В кризис у меня повторился такой период немоты, - отплевывался в твиттере.
Сейчас хаос начинает понемногу структурироваться (после последней пресс-конференции, например, стало ясно, что Путин окончательно поставил знак равенства между собой и страной, - и, следовательно, все, что против него, а против него весь ход истории, теперь будет трактоваться как антироссийская деятельность), но я все же еще обожду.
Пока что получите витаминную дозу антикризисного. Текст мастерски сверстан в рамках нового проекта "Росбалта" "Петербургский авангард", но я ниже даю простую бумажную форму.
5 (+5) КНИГ ОТ ДМИТРИЯ ГУБИНА ДЛЯ ЧТЕНИЯ В КРИЗИС
«Кризис» по-гречески значит «преодоление». То есть чтобы выйти из кризиса, нужно что-то преодолеть - в том числе и в себе. Например, пересмотреть свои взгляды на деньги, экономику, политику, ход мировой истории и место своей страны в мире. А иногда не пересмотреть, а просто получить: это когда взглядов нет. Выходу из кризиса способствуют 5 выдающихся книг, читать которые в наши дни - сущее наслаждение.
1. Нассим Талеб. Черный лебедь
Знаменитый биржевой брокер, мультимиллионер и эдакий хиппи от экономики (он вдоволь издевается над экономическими прогнозами нобелевских лауреатов, не ставя их лауреатство ни в цент) создал бестселлер о том, что экономика постиндустриального мира представляет собой мир крайностей, эдакий Крайнестан, где отсутствует понятие справедливости, где победитель получает все, проигравший - ничего, где не действует аристотелева логика и где обильно гнездятся Черные Лебеди. Черные Лебеди - это совершенно непредсказуемые (хотя легко объяснимые задним числом) события, имеющие колоссальные последствия. Например, обрушение рубля на 35% за пару дней и превращение России из «островка стабильности» в то, чем мы являемся сейчас - это результат прилета Черного Лебедя. И даже если вы далеки от экономики (но но жадны до наук), вам наверняка будет интересна главка, полная издевок и насмешек над кривой среднего распределения Гаусса - с параллельным панегириком фракталам Мандельброта.
Bonus. Адепты Талеба (а его почитателем трудно не стать) сегодня взахлеб читают только что переведенную на русский язык «Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса». В добрый путь, - извлекайте!
2. Элвин Тоффлер. Третья волна
Написанная 35 лет назад, книга американского социолога поражает многим, начиная с предсказания социальных сетей (правда, тогда в домохозяйствах США уже было 200,000 компьютеров, тогда как в СССР - 0). Или доказательством, что утверждение нуклеарной семьи (мечты Мизулиной) и единых школьных учебников (мечты Путина) было спровоцировано потребностями стандартизированного индустриального производства. Но главное, что потрясает у Тоффлера - это парадигма, состоящая в том, что история цивилизации состоит из трех волн: сельскохозяйственной, индустриальной, постиндустриальной. Эти волны резко отличаются по своим законам, и ты их либо понимаешь (и тогда ты на гребне волны), либо игнорируешь (и тогда тебя смывает). Эта концепция удивительным образом примиряет коммунистов с либералами (Тоффлер классифицирует Сталина как человека второй волны, который как умел - а умел кроваво - превращал СССР в индустриальную державу. В отличие от Мао Цзэдуна, который тоже как умел, и тоже кроваво, закреплял Китай в феодальном статусе). И эта же концепция приводит к выводу, что Путин, увы, куда ближе к Мао, чем к Сталину: он тоже законопачивают все щели, дабы в Россию не проникла Третья Волна. Как выглядит дамба под ударом волны, можно наблюдать ныне у любого обменного пункта.
Bonus. Книга Тоффлера написана в популярном на Западе футурологическом жанре, аналогов которому в России нет. Еще один великолепный образчик этого жанра - «Следующие 100 лет», написанные главой американского частного разведывательного агентства STRATFOR Джорджем Фридманом. В писавшейся 6 лет назад книге Фридман описал военную экспансию России на Украину, равно как и последующий коллапс страны вплоть до полного распада.
3. Макс Вебер. Протестантская этика и дух капитализма
Знаменитому немецкому социолог было 3 года, когда вышел первый том марксова «Капитала», однако он объяснял происходящие грандиозные исторические процессы (т.е., в терминах Тоффлера, пришествие Второй Волны) не с позиций экономического детерминизма, а с точки зрения представлений субъектов экономики, то есть людей. Грубо говоря, как люди представляют себе добро и зло - так и будет устроена их экономическая жизнь. Позже метод Вебера будет назван «понимающей социологией». Читая Вебера, поминутно бьешь по лбу: ну конечно! Для протестанта честный упорный труд - это то же, что для православного покаяние. И если западный человек работает, условно говоря, боясь и славя Бога, то православный - условно говоря, боясь и славя Отечество… А дальше мысли перетекают в совершенную крамолу: уж не потому ли мы так горячо одобрили историю с Крымом, что Отечество у русских важнее Бога, а благом Отечества может быть оправдано все, даже воровство?
Bonus. Марксизм все больше входит в моду среди восточноевропейских интеллектуалов (а среди интеллектуалов Гарварда и Принстона он из моды и не выходил). Так что имеет смысл после Вебера прочитать его антипода, Маркса. А если четыре кирпича «Капитала» не осилить, то хотя бы «Маркс. Инструкция по применению» Даниэля Бенсаида.
4. Даниел Ергин. Добыча
Показательно, что главная в мире книга про добычу, перегонку и продажу нефти написана американцем с русской фамилией (unfortunately for us, Mr. Yergin doesn’t speak Russian). Колоссальнейшая история добычи нефти (от Рокфеллера в Пенсильвании и Нобелей на Каспии до Хусейна в Ираке) написана как детектив, после которого пресны даже приключения Эраста Фандорина в насквозь пропитанном бакинской нефтью историческом детективе «Черный город». Когда читаешь у Ергина про садящуюся на нефтяную иглу Америку полуторавековой давности, начинаешь хохотать в голос: «Цены, которые составляли $10 за баррель в январе 1861 года, опустились до 50 центов к июню и до 10 центов к концу 1861 года. Множество было разорено…» А чего стоят свидетельства современников об американских нравах времен нефтяной лихорадки! «Суд бездействует, адвокатура развращена, общество расколото, и все наши привычки, понятия и связи перевернулись вверх дном в отчаянной погоне за богатством…» «Добыча» для русского человека будет, пожалуй, посильнее «Фауста» Гёте.
Bonus. Предисловие к русскому изданию «Добычи» написано Вагитом Алекперовым, Ергина включает в список своих любимых книг Билл Гейтс. Однако для тех, кому труд по освоению 800 страниц тяжек, можно порекомендовать 250-страничную «Нефть. Чудовище и сокровище» Андрея Остальского, - гражданина Великобритании и бывшего главреда Русской службы Би-Би-Си (сохранившего, впрочем, российский паспорт).
5. Найл Фергюсон. Восхождение денег
Один из двух переводчиков одного из главных мировых экономических бестселлеров - Александр Коляндр, нынешний корреспондент The Wall Street Journal (тот самый, который спросил Путина про личную ответственность за крах рубля на последней пресс-конференции). Поэтому довольно сложный экономический текст понятен и гуманитарию. В книге нет почти ничего про бытовую историю денег (ракушки, шкурки белок и т.д.): это история их внутреннего усложнения, история становления деривативов (и крахов, как это произошло с закладными на недвижимость в США). Трюк, иллюстрирующий разницу между денежным агрегатом М0 (выпущенными наличными) и М1 (наличными + производными) может повторить в кругу друзей каждый, продемонстрировав на голубых глазах изумленной публики, как тысяча рублей размножается до десятков тысяч. После Фергюсона ясно, зачем Набиуллина повышала учетную ставку, куда улетел рубль и как современная финансовая система устроена. Рубль улетел, кстати, потому, что деньги - это расписки доверия.
Bonus. Андрей Остальский умудрился отметиться и здесь, издав куда более простую и тонкую книгу «Краткая история денег» (Остальский, кстати, когда-то участвовал в появлении «Финансовых Известий» - совместного проекта старых умных «Известий» (не путать с сегодняшними) и Financial Times). Книга идеально подойдет усаженному за реферат школьнику, да и половине взрослых, познанием о финансах не сильно отличающихся от детей.