(no subject)
Л. и Грушницкий стрелялись.
Стрелялись из-за какой-то совершенной глупости, но как-то все закрутилось, и отступать было уже поздно.
Дуэль, как и положено, должна была проходить в дуэльном доме - огромном непонятного назначения здании с высоким потолком, носившем такое же непонятное название - ангар. Что значит это слово - никто уже и не помнил. Кто-то из стариков бормотал что-то о какой-то, будто бы, реке, но какое отношение имеет река к дому? так все и списали на старческое.
Стреляться назначили на праздничной неделе ко дню Защитника, что Л. совсем не улыбалось - он хотел сэкономить на проезде к дуэльному дому, и добраться на казенном конторском возке, а сейчас, мало того, что придется переться бог знает куда, платить довольно прилично, портить себе праздники, так еще и средств остается в обрез, снова не получится у него сводить Беллу на сетевые битвы, цены на электричество поднялись третий раз за неделю, а стало быть, и билеты подорожали, и все это, конечно же, очень печально.
Раздумывая этак, Л. долго пытался поймать возок и сторговаться до дуэльного дома, промочил ноги, и когда добрался-таки по бездорожью в какой-то драной таратайке, щели которой были забиты картоном и рубероидом, до места, то был в таком же раскисшем состоянии, как и февральский снег, который заставлял встречные повозки выписывать сумасшедшие пируэты, лишь бы не столкнуться на дороге и не застрять на ночь до прибытия гайцов.
Кроме того, возничий отказался ждать окончания дуэли, и укатил. Перспектива торчать в дуэльном доме до утра без возможности сменить раскисшую обувь или вернуться домой после дуэли в лучшем случае к завтрашнему полудню, а при разыгравшейся метели и вообще через день, как ни странно, примирила Л. с реальностью - да пусть уж убьют, чем так маяться. Грушницкий, конечно, та еще сволочь, и гибнуть от его руки, конечно, позорно - да мертвому-то не все равно ли?
Л. пробрался к дуэльному дому, торчавшему чуть ли не посреди леса, молодые сосенки хороводили вокруг него, и даже росли на крыше.
Вошел. В нос ударило чем-то затхлым и сладковатым, мокрые грязные опилки чавкали под ногами. Полумрак. Кто-то в середине здания, под лампой, уже махал Л. рукой. Л. подошел - лысоватый человек среднего возраста, с худым нервным лицом, в круглых очках, назвался доктором - протянул руку для пожатия, отвел к столу с пистолетами.
Плохо было уже то, что по условиям дуэли оружие выбирал Грушницкий - Л. достался какой-то совсем игрушечный револьвер, очевидно, дамский, серебристый, с болтающимся барабаном и патронами размером с фалангу женского мизинца - таким разве что тараканов от скуки расстреливать… Тут же оказалось, что барабан еще и заедает - поэтому нужно будет каждый раз после выстрела переламывать револьвер, и вставлять патрон, а все шесть вставлять бесполезно.
По условиям, дуэль была до первой крови, но обычно, если дуэлянты мазали, то после третьего выстрела как-то скоренько сворачивали дело к замирению, пока народ, вечно толпящийся в дуэльном доме, не выкрикнул Красную Машу. Потому что, если уж Машу выкрикнули - то все, на дуэль можно было не ехать, а тихо притравить себя дома крысомором, да где же сейчас хорошего крысомору достанешь?
Подъехал Грушницкий. Даже здесь он был сволочь - явился на шикарном родительском возке, и возничий, конечно же, остался ждать. Доктор подозвал его и Л. и указал их дуэльный трек - возле стены, другие треки были заняты такими же дуэлянтами, показом весенней коллекции, столом с поминками, и еще возле самой стены, противоположной, в полутьме решали свои вопросы кавказцы - не то борьба, не то поочередное втыкание ножей друг в друга - видно не было, слышались только гортанные крики.
Л. забормотал мантровку: «пустое сердце бьется ровно, в руке не дрогнул пистолет» - мантровка была проверенная, бабуся говорила, что сам св. Владимир Дубровский, далекий предок, с этой мантровкой медведя убил; Владимир, конечно, не равноапостольный, а свой, местный, локальный святой, камерный даже, в Четьях не прописан, но вот мантровку-то имеет - значит, поможет. Точно поможет.
Разошлись. Оказалось, что по условиям Грушницкий может стрелять из-за ширмы, со слабой подсветкой, и силуэт его был еле виден. «Сон, что ли? - подумал Л., вертя в руке револьверчишко, - ширма, пистолет игрушечный… так ведь не бывает?» Сам Л. предпочел бы стреляться через платок исламизаторами*.
Но тут доктор объявил начало трека, и Л. замер. Пуля Грушницкого дзынькнула неожиданно и так высоко под потолком, что Л. даже испугаться не успел, и тут же выстрелил в ответ. В ширме появилась дырка. «Раз», - сказал про себя Л. Он перенес вес на другую ногу, и почувствовал, что наступил на что-то. Л. обернулся, и увидел труп старухи, обложенный льдом и чуть закиданный снегом - кто-то не стал отогревать землю костром, а оставил труп в дуэльном доме, как это часто бывало зимой - усопшего отпевали, и оставляли в холоде до наступления весны. Л. хотел было подать жалобу на нарушение трека, но увидел, что вынырнувшие из темноты служащие покивали ему успокаивающе, и оттащили труп в угол.
Второй и третий обмен пулями тоже ни к чему не привел. Л. опустил пистолет в ожидании решения о примирении, как вдруг доктор, нервно кусавший ногти, закачал головой и крикнул: «Красная Маша!»
В доме вдруг стало так тихо, что Л. показалось, будто он слышит, как шелестят в воздухе снежинки, падающие через дыру в потолке. Наконец, тишина так же резко кончилась, и все начали как-то излишне озабоченно суетиться. Л. улыбнулся - ну хоть какая-то определенность.
Вскоре дверь в дуэльный дом отворилась, и Л. услышал, как Красная Маша говорит кому-то, очевидно, продолжая начатый разговор: «… полноте, князь, какая такая Внутренняя Монголия? Есть только одна Внутренняя Монголия - это прогулочный дворик в улан-баторском централе. Еще есть Внутренняя Россия, Внутренняя Британия, et cetera. Нет только Внутреннего Монако, если я не путаю, они свои полномочия в этом вопросе делегировали Франции. Впрочем, что с них, бездуховных, возьмешь…»
В круге света в центре дома появилась девочка лет 10-11, в сопровождении высокого усатого господина. Л. увидел, что девочка одета в пихору с лиловой накидкой поверх и вышитые розами аккуратные белые валеночки в блестящих галошах. Руки девочка держала в муфте. Это и была Красная Маша, вернее, Коадъютор Сердечного Согласия, если официально, но все ее звали именно Красной Машей, потому что одна половина населения не могла выговорить слово коадъютор, а вторая не умела его написать.
Маша вытащила руки из муфточки, развела их в стороны, улыбнулась и сказала: «Здравствуйте, друзья!» Радостный выдох пронесся по дому.
- Что же это вы? Никак решить сами ничего не можете… - она помолчала. - Помню, я маленькой была…
Маша сняла муфту, накидку и пихору, передала их усатому господину, и заходила по кругу света, тыча перед собой раскрытыми ладонями.
«Верно говорят, будто нет никого страшней маленьких девочек», - подумал Л.
- Холода боялась, - продолжала Маша. - Отвез меня отец зимой на реку, вырезал прорубь, раздел и бросил туда. Я ору, реву, а папа меня веслом в прорубь окунает. Боишься холода - сама стань холодом. Потом я огня боялась - сама стала огнем.
Маша развела руки в стороны и стала похожа на птицу, собирающуюся взлететь. В руках у нее что-то поблескивало.
- Выросла - стала Михны бояться. Сама стала Михной, - Маша говорила все громче, и все быстрее бежала по кругу, разведя руки в стороны.
Вдруг она остановилась в центре круга света и быстро сказала:
Мене, текел и уфсин,
Квинтер, финтер, упарсин.
У попа была собака,
Оба умерли от рака.
Весь дом замер. Маша вдруг резко закрутилась на одной ноге, будто юла - и Л. услышал сначала резкий шелест, потом крик и треск разрываемой ткани - из-за ширмы выпал Грушницкий, заливая опилки кровью. В горле его торчал небольшой серп.
Маша стояла в круге и тяжело дышала. Усатый господин подал ей полотенце. Маша вытерла пот со лба, оделась, снова развела руки в стороны, улыбнулась, и сказала: «До свидания, друзья! С праздником Защитника вас!». Зал восторженно взревел, Маша поклонилась и ушла в сопровождении все того же господина.
«Повезло», - подумал Л. Его колотило. Он нашел свое пальто, отыскал кучу опилок посуше, зарылся в них и лег спать, вдыхая сосновый запах. Спать, спать, что может быть лучше?
_________
*Исламизатор - травматический пистолет типа «Осы». В 20** году было установлено, что точечный удар в определенную область мозга способствует возникновению внезапного религиозного экстаза. Название получил от травматов, используемых исламскими фанатиками, которые расписывали резиновые пули шахадой. Поскольку мало кто точно знал, где находится искомая область мозга, такое применение травматов часто приводило к смерти или инвалидности.
Существовали ли христианские аналоги исламизаторов? Да.
Стрелялись из-за какой-то совершенной глупости, но как-то все закрутилось, и отступать было уже поздно.
Дуэль, как и положено, должна была проходить в дуэльном доме - огромном непонятного назначения здании с высоким потолком, носившем такое же непонятное название - ангар. Что значит это слово - никто уже и не помнил. Кто-то из стариков бормотал что-то о какой-то, будто бы, реке, но какое отношение имеет река к дому? так все и списали на старческое.
Стреляться назначили на праздничной неделе ко дню Защитника, что Л. совсем не улыбалось - он хотел сэкономить на проезде к дуэльному дому, и добраться на казенном конторском возке, а сейчас, мало того, что придется переться бог знает куда, платить довольно прилично, портить себе праздники, так еще и средств остается в обрез, снова не получится у него сводить Беллу на сетевые битвы, цены на электричество поднялись третий раз за неделю, а стало быть, и билеты подорожали, и все это, конечно же, очень печально.
Раздумывая этак, Л. долго пытался поймать возок и сторговаться до дуэльного дома, промочил ноги, и когда добрался-таки по бездорожью в какой-то драной таратайке, щели которой были забиты картоном и рубероидом, до места, то был в таком же раскисшем состоянии, как и февральский снег, который заставлял встречные повозки выписывать сумасшедшие пируэты, лишь бы не столкнуться на дороге и не застрять на ночь до прибытия гайцов.
Кроме того, возничий отказался ждать окончания дуэли, и укатил. Перспектива торчать в дуэльном доме до утра без возможности сменить раскисшую обувь или вернуться домой после дуэли в лучшем случае к завтрашнему полудню, а при разыгравшейся метели и вообще через день, как ни странно, примирила Л. с реальностью - да пусть уж убьют, чем так маяться. Грушницкий, конечно, та еще сволочь, и гибнуть от его руки, конечно, позорно - да мертвому-то не все равно ли?
Л. пробрался к дуэльному дому, торчавшему чуть ли не посреди леса, молодые сосенки хороводили вокруг него, и даже росли на крыше.
Вошел. В нос ударило чем-то затхлым и сладковатым, мокрые грязные опилки чавкали под ногами. Полумрак. Кто-то в середине здания, под лампой, уже махал Л. рукой. Л. подошел - лысоватый человек среднего возраста, с худым нервным лицом, в круглых очках, назвался доктором - протянул руку для пожатия, отвел к столу с пистолетами.
Плохо было уже то, что по условиям дуэли оружие выбирал Грушницкий - Л. достался какой-то совсем игрушечный револьвер, очевидно, дамский, серебристый, с болтающимся барабаном и патронами размером с фалангу женского мизинца - таким разве что тараканов от скуки расстреливать… Тут же оказалось, что барабан еще и заедает - поэтому нужно будет каждый раз после выстрела переламывать револьвер, и вставлять патрон, а все шесть вставлять бесполезно.
По условиям, дуэль была до первой крови, но обычно, если дуэлянты мазали, то после третьего выстрела как-то скоренько сворачивали дело к замирению, пока народ, вечно толпящийся в дуэльном доме, не выкрикнул Красную Машу. Потому что, если уж Машу выкрикнули - то все, на дуэль можно было не ехать, а тихо притравить себя дома крысомором, да где же сейчас хорошего крысомору достанешь?
Подъехал Грушницкий. Даже здесь он был сволочь - явился на шикарном родительском возке, и возничий, конечно же, остался ждать. Доктор подозвал его и Л. и указал их дуэльный трек - возле стены, другие треки были заняты такими же дуэлянтами, показом весенней коллекции, столом с поминками, и еще возле самой стены, противоположной, в полутьме решали свои вопросы кавказцы - не то борьба, не то поочередное втыкание ножей друг в друга - видно не было, слышались только гортанные крики.
Л. забормотал мантровку: «пустое сердце бьется ровно, в руке не дрогнул пистолет» - мантровка была проверенная, бабуся говорила, что сам св. Владимир Дубровский, далекий предок, с этой мантровкой медведя убил; Владимир, конечно, не равноапостольный, а свой, местный, локальный святой, камерный даже, в Четьях не прописан, но вот мантровку-то имеет - значит, поможет. Точно поможет.
Разошлись. Оказалось, что по условиям Грушницкий может стрелять из-за ширмы, со слабой подсветкой, и силуэт его был еле виден. «Сон, что ли? - подумал Л., вертя в руке револьверчишко, - ширма, пистолет игрушечный… так ведь не бывает?» Сам Л. предпочел бы стреляться через платок исламизаторами*.
Но тут доктор объявил начало трека, и Л. замер. Пуля Грушницкого дзынькнула неожиданно и так высоко под потолком, что Л. даже испугаться не успел, и тут же выстрелил в ответ. В ширме появилась дырка. «Раз», - сказал про себя Л. Он перенес вес на другую ногу, и почувствовал, что наступил на что-то. Л. обернулся, и увидел труп старухи, обложенный льдом и чуть закиданный снегом - кто-то не стал отогревать землю костром, а оставил труп в дуэльном доме, как это часто бывало зимой - усопшего отпевали, и оставляли в холоде до наступления весны. Л. хотел было подать жалобу на нарушение трека, но увидел, что вынырнувшие из темноты служащие покивали ему успокаивающе, и оттащили труп в угол.
Второй и третий обмен пулями тоже ни к чему не привел. Л. опустил пистолет в ожидании решения о примирении, как вдруг доктор, нервно кусавший ногти, закачал головой и крикнул: «Красная Маша!»
В доме вдруг стало так тихо, что Л. показалось, будто он слышит, как шелестят в воздухе снежинки, падающие через дыру в потолке. Наконец, тишина так же резко кончилась, и все начали как-то излишне озабоченно суетиться. Л. улыбнулся - ну хоть какая-то определенность.
Вскоре дверь в дуэльный дом отворилась, и Л. услышал, как Красная Маша говорит кому-то, очевидно, продолжая начатый разговор: «… полноте, князь, какая такая Внутренняя Монголия? Есть только одна Внутренняя Монголия - это прогулочный дворик в улан-баторском централе. Еще есть Внутренняя Россия, Внутренняя Британия, et cetera. Нет только Внутреннего Монако, если я не путаю, они свои полномочия в этом вопросе делегировали Франции. Впрочем, что с них, бездуховных, возьмешь…»
В круге света в центре дома появилась девочка лет 10-11, в сопровождении высокого усатого господина. Л. увидел, что девочка одета в пихору с лиловой накидкой поверх и вышитые розами аккуратные белые валеночки в блестящих галошах. Руки девочка держала в муфте. Это и была Красная Маша, вернее, Коадъютор Сердечного Согласия, если официально, но все ее звали именно Красной Машей, потому что одна половина населения не могла выговорить слово коадъютор, а вторая не умела его написать.
Маша вытащила руки из муфточки, развела их в стороны, улыбнулась и сказала: «Здравствуйте, друзья!» Радостный выдох пронесся по дому.
- Что же это вы? Никак решить сами ничего не можете… - она помолчала. - Помню, я маленькой была…
Маша сняла муфту, накидку и пихору, передала их усатому господину, и заходила по кругу света, тыча перед собой раскрытыми ладонями.
«Верно говорят, будто нет никого страшней маленьких девочек», - подумал Л.
- Холода боялась, - продолжала Маша. - Отвез меня отец зимой на реку, вырезал прорубь, раздел и бросил туда. Я ору, реву, а папа меня веслом в прорубь окунает. Боишься холода - сама стань холодом. Потом я огня боялась - сама стала огнем.
Маша развела руки в стороны и стала похожа на птицу, собирающуюся взлететь. В руках у нее что-то поблескивало.
- Выросла - стала Михны бояться. Сама стала Михной, - Маша говорила все громче, и все быстрее бежала по кругу, разведя руки в стороны.
Вдруг она остановилась в центре круга света и быстро сказала:
Мене, текел и уфсин,
Квинтер, финтер, упарсин.
У попа была собака,
Оба умерли от рака.
Весь дом замер. Маша вдруг резко закрутилась на одной ноге, будто юла - и Л. услышал сначала резкий шелест, потом крик и треск разрываемой ткани - из-за ширмы выпал Грушницкий, заливая опилки кровью. В горле его торчал небольшой серп.
Маша стояла в круге и тяжело дышала. Усатый господин подал ей полотенце. Маша вытерла пот со лба, оделась, снова развела руки в стороны, улыбнулась, и сказала: «До свидания, друзья! С праздником Защитника вас!». Зал восторженно взревел, Маша поклонилась и ушла в сопровождении все того же господина.
«Повезло», - подумал Л. Его колотило. Он нашел свое пальто, отыскал кучу опилок посуше, зарылся в них и лег спать, вдыхая сосновый запах. Спать, спать, что может быть лучше?
_________
*Исламизатор - травматический пистолет типа «Осы». В 20** году было установлено, что точечный удар в определенную область мозга способствует возникновению внезапного религиозного экстаза. Название получил от травматов, используемых исламскими фанатиками, которые расписывали резиновые пули шахадой. Поскольку мало кто точно знал, где находится искомая область мозга, такое применение травматов часто приводило к смерти или инвалидности.
Существовали ли христианские аналоги исламизаторов? Да.