(no subject)
Когда холодно, за 30, и такая погода держится недели две - время начинает замерзать. Сначала вымерзает лишняя влага из настоящего, и дни, плотно сбитые, как мячи для пионербола, пугающе быстро, с легким хлопком меняют друг друга.
Потом замерзает прошлое, сначала створаживается в подобие холодца, который вполне себе можно резать ножом, а потом становится более плотным, как рахат-лукум, и таким же белесым. Дни, не насыщенные событиями, замерзают в лед, прозрачный или цвета бульона. И тогда их можно увидеть сложенными в сенях, вместе с намороженными плитками молока, пельменями, колобками фарша и квашеной капустой. Конторские приносят его на работу, и часов в 10 утра раздается клич: Девки, айдате чай с яблоками пить!
Задастые пятидесятилетние «девки» крошат в чай яблоки, кусочки замороженного прошлого, достают домашнее варенье из лесной клубники - и сутки их удлиняются на пару часов…
А еще в лед замерзают дни, не наполненные ничем, кроме какого-либо чувства - счастья или там, любви. Получается такой радужный лед, его можно наколоть на этакие небольшие монпансьешки, и рассасывать весь день. Челюсть немеет, во рту остается неуловимое послевкусие - невозможно понять, чем ты тогда был так счастлив или, вот, любил же - а сейчас что? Но все равно, приятно - как после хорошего, красивого сна, который не можешь вспомнить, и пока вспоминаешь - все исчезает