Безрадостное деревенское
Вернулся из Буткана. Небольшое медленно умирающее село на Мезени. Занимался мелкими хозяйственными работами, на одну из которых мама позвала помощника. Точнее, я был у него помощником из-за травмированной руки.
Работника с утра потряхивало после вчерашнего, но держался молодцом, работал быстро, хотя и не аккуратно. Во время перекуров я пил чай с конфетами, а он - водку с теми же конфетами. Такой вот эстет.
Ругал последними словами нарколога за то, что тот не дает ему справку, что он не алкоголик, без которого его не берут на работу вахтовым методом. 38 лет мужику, жена недавно уехала от него к маме. Помогает своей уже взрослой дочери нянчиться с ее сыном.
После работы сели за стол. Он категорически отказывался от нормальной еды (мяса, рыбы, картошки), продолжал потихонечку пить и закусывать сладким. Как я понял, он быстрее пьянел таким способом.
- Ешь, дурень! А то ведь умрешь, здоровья никакого нет! - мама говорит.
- Скорей бы, - отвечает. И не шутит, хотя и пьяный.
Никаких надежд, никакого будущего. Какой-то кромешный ад. Яркая иллюстрация жизни без Бога.
Работника с утра потряхивало после вчерашнего, но держался молодцом, работал быстро, хотя и не аккуратно. Во время перекуров я пил чай с конфетами, а он - водку с теми же конфетами. Такой вот эстет.
Ругал последними словами нарколога за то, что тот не дает ему справку, что он не алкоголик, без которого его не берут на работу вахтовым методом. 38 лет мужику, жена недавно уехала от него к маме. Помогает своей уже взрослой дочери нянчиться с ее сыном.
После работы сели за стол. Он категорически отказывался от нормальной еды (мяса, рыбы, картошки), продолжал потихонечку пить и закусывать сладким. Как я понял, он быстрее пьянел таким способом.
- Ешь, дурень! А то ведь умрешь, здоровья никакого нет! - мама говорит.
- Скорей бы, - отвечает. И не шутит, хотя и пьяный.
Никаких надежд, никакого будущего. Какой-то кромешный ад. Яркая иллюстрация жизни без Бога.