Front 282 (©squadette)
В течение последней недели ноосфера внезапно сильно порадовала мой эстетический антисемитизм.
Сначала очень хороший человек разместила у себя объявление о поиске ведущего для детского утренника. Мероприятие описывалось как "Утренник про праздник суккот, для умных детей в возр. 5-8 лет." Это само собой не могло не срифмоваться у меня с феноменом, хорошо известным в антропологии:
Самоназвание - оравэтԓьэт (люди, в единственном числе оравэтԓьэн) или ԓыгъоравэтԓьэт (настоящие люди, в единственном числе ԓыгъоравэтԓьэн - в русской передаче луораветлан).
Потом уважаемый ivan_gandhi вывесил у себя в ЖЖ по приколу вот этот вот постер (тыкable; упоминание в самом низу почесавшегося Атланта тоже радует):
Это конечно рифмуется просто с невообразимой толщины пластом истории и литературы. Цитировать Дедушку я не буду, ибо по-немецки не с руки, а цитировать Дедушку по-английски - только уподобляться тому незабвенному эстонскому активисту, что переводил Дедушку с русского. Да и закон об оскорблении чувств Годвина наша родная Государственная Дума глядишь да и примет со дня на день. Обращусь поэтому к пластам постарше Дедушки, намекну на "Heart of Darkness" Иосифа нашего Корженевского, и для краткости выпишу сильно затасканный кусок колониальной поэзии:
Blood thought he knew the native mind; He said you must be firm, but kind. A mutiny resulted. I shall never forget the way That Blood stood upon this awful day Preserved us all from death. He stood upon a little mound Cast his lethargic eyes around, And said beneath his breath: “Whatever happens, we have got The Maxim Gun, and they have not.”
Можно вспомнить недавно цитированного мной с подачи ygam тысячника, но лучше всех по вопросу как обычно высказался ivand - четыре года назад, во время очередной войны цивилизованного чума с нецивилизованным:
Обсуждал на днях с некоей девушкой творчество Меира Шалева. Ну, то есть, как обсуждал, она говорила, я слушал.
- Если, - говорила она, - верить Меиру Шалеву, - евреи - очень хорошие люди. Просто удивительные какие-то люди. Они так точно понимают, что главное в жизни...
- Ну, - ответил я.
- Но ведь евреи, которых мы знаем, а знаем мы их много, они совсем не такие.
- Ага, - согласился я.
- Может, он писатель хороший, - продолжила собеседница. - А может, евреи, про которых он пишет, уже все умерли, и нам достались какие-то другие евреи.