Глазами ребенка.
Сегодня целый день отвечала на один вопрос: "Как ты видишь одним глазом?"
Как-как... Да не знаю я как, не поверите. Точно так же я не знаю, как вы видите двумя глазами, даже представить себе это не могу, если честно.
С самого рождения у меня были проблемы со зрением. Их было две, и обе заставляли родителей нервничать. Во-первых, я почти не видела правым глазом, а во-вторых, левый у меня отчаянно косил вниз. Ну, не то что бы я им постоянно косилась, а просто распологался он на лице неровно. Яся, правда, говорит, что это моя изюминка, но ее послушать - так я вообще больше на кекс похожа, нежели на девочку.
Примерно лет до 5 мои глазные проблемы волновали только маму с папой и докторов, мне же было совершенно фиолетово, как я там смотрю и чем. Ну, сами понимаете, первые шаги, то, се, первая козявка в носу, первые жизненные открытия, первые три детских садика... Детские сады я меняла очень часто, но вот причину не помню, хоть режьте. Наверное, мне там атмосфера не нравилась. Ну, а может, я просто дралась там, как черт.
Так вот, до 5 лет. А потом меня вдруг отдали в "специальный" детский садик для детей со всякими глазными болячками, и вот тут началось адово адище и кошмар всего моего детства номер раз. Нет, вовсе не мальчик Паша. И даже не мальчик Миша, хоть он меня порядком доставал. Нет, это была "рыбка".
Рыбка - это такой большой кусок лейкопластыря в форме эллипса, который добрая тетенька воспитательница наклеивала мне на очко (а я таки носила очки в толстой пластмассовой оправе). На левое очко. На то очко, через которое я, собственно, и смотрела, прошу заметить. На весь (!) день. Наверное, они хотели так мне помочь, как-то стимулировать правый глаз. Но атрофия зрительного нерва была непоколебима. Рыбка до сих пор вспоминается с содроганием.
Вообще, диагнозов мне ставили очень и очень много. Большинство врачей говорили действительно об атрофии зрительного нерва, часть думала, что это катаракта, еще часть - что повреждение хрусталика. Единодушно, правда, все сходились на том, что случай неоперабельный, и единственное, что можно сделать - косметическая операция для устранения косоглазия. Она мне, правда, была тогда нужна, как галстук с кроликами. То есть нафиг не.
Дальше уже было сложнее. Дальше помню, как мама плакала, когда выходила из кабинета директора английской школы, в которую меня не взяли. Сказали, что у них нагрузка большая да и отвечать они за меня не готовы. А я, между прочим, читала отнюдь не по слогам, писала прописью и складывала-вычитала, как юный Лобачевский. А мама плакала тогда от злости, от обиды.
Когда пошла в школу, начался действительно ужас. Мальчишки открыто дразнили "косоглазой" и "очкастой", еще и толкнуть, и ударить норовили. Я в ответ ругалась их же словами и дралась - но никогда не жаловалась. Даже маме никогда - не принято было. И еще я в детстве почти не плакала, только когда кричали. А так - ни-ни. Поэтому теперь чуть что - реву белугой, особенно в кино и над книжками. Недавно вот над "Русским репортером" рыдала.
Ох, как хотелось тогда операцию! Чтоб раз - и все, и нету. Опять же, все проблемы для меня были в косоглазии, то, что я не вижу правым глазом, я вообще как-то не замечала. Но врачи говорили, что рано, рано, что только после 18 - и заставляли делать гимнастику для глаз, от которой меня тошнило. ("Пасмаааатри влеееево... За паааальцем... Ввеееерх...")
Продолжалось это класса до 5. Потом я почему-то сняла очки, так их больше и не надев, да и одноклассники допетрили, что 5 класс не 4, что здесь пятерок нахаляву нет, а потому с отличницей лучше дружить. Ну, а самый жестокий "класс коррекции" к тому времени уже как-то рассосался в улицах - в школе я почти никого из тех, кто меня пинал, не видела.
А потом я вообще ушла в другую школу. И там почему-то никто не замечал, что у меня глаза неровно посажены и что по утрам один постоянно прищурен.
И потом никто не замечал.
и потом.
А потом косоглазие как-то само исчезло, осталась только атрофия, которую можно заметить только внимательно вглядевшись в правый глаз: у меня радужка врезается в зрачок, "протыкает" его. Но это мало кто замечает.
А "как я вижу одним глазом"... Да черт его знает, как я им вижу! Хреново вижу, признаться. Особенно номера автобусов - это вообще моя беда. Но, вот честное слово, я от этого почему-то совсем не страдаю. и мама уже не страдает. И папа.
Как-как... Да не знаю я как, не поверите. Точно так же я не знаю, как вы видите двумя глазами, даже представить себе это не могу, если честно.
С самого рождения у меня были проблемы со зрением. Их было две, и обе заставляли родителей нервничать. Во-первых, я почти не видела правым глазом, а во-вторых, левый у меня отчаянно косил вниз. Ну, не то что бы я им постоянно косилась, а просто распологался он на лице неровно. Яся, правда, говорит, что это моя изюминка, но ее послушать - так я вообще больше на кекс похожа, нежели на девочку.
Примерно лет до 5 мои глазные проблемы волновали только маму с папой и докторов, мне же было совершенно фиолетово, как я там смотрю и чем. Ну, сами понимаете, первые шаги, то, се, первая козявка в носу, первые жизненные открытия, первые три детских садика... Детские сады я меняла очень часто, но вот причину не помню, хоть режьте. Наверное, мне там атмосфера не нравилась. Ну, а может, я просто дралась там, как черт.
Так вот, до 5 лет. А потом меня вдруг отдали в "специальный" детский садик для детей со всякими глазными болячками, и вот тут началось адово адище и кошмар всего моего детства номер раз. Нет, вовсе не мальчик Паша. И даже не мальчик Миша, хоть он меня порядком доставал. Нет, это была "рыбка".
Рыбка - это такой большой кусок лейкопластыря в форме эллипса, который добрая тетенька воспитательница наклеивала мне на очко (а я таки носила очки в толстой пластмассовой оправе). На левое очко. На то очко, через которое я, собственно, и смотрела, прошу заметить. На весь (!) день. Наверное, они хотели так мне помочь, как-то стимулировать правый глаз. Но атрофия зрительного нерва была непоколебима. Рыбка до сих пор вспоминается с содроганием.
Вообще, диагнозов мне ставили очень и очень много. Большинство врачей говорили действительно об атрофии зрительного нерва, часть думала, что это катаракта, еще часть - что повреждение хрусталика. Единодушно, правда, все сходились на том, что случай неоперабельный, и единственное, что можно сделать - косметическая операция для устранения косоглазия. Она мне, правда, была тогда нужна, как галстук с кроликами. То есть нафиг не.
Дальше уже было сложнее. Дальше помню, как мама плакала, когда выходила из кабинета директора английской школы, в которую меня не взяли. Сказали, что у них нагрузка большая да и отвечать они за меня не готовы. А я, между прочим, читала отнюдь не по слогам, писала прописью и складывала-вычитала, как юный Лобачевский. А мама плакала тогда от злости, от обиды.
Когда пошла в школу, начался действительно ужас. Мальчишки открыто дразнили "косоглазой" и "очкастой", еще и толкнуть, и ударить норовили. Я в ответ ругалась их же словами и дралась - но никогда не жаловалась. Даже маме никогда - не принято было. И еще я в детстве почти не плакала, только когда кричали. А так - ни-ни. Поэтому теперь чуть что - реву белугой, особенно в кино и над книжками. Недавно вот над "Русским репортером" рыдала.
Ох, как хотелось тогда операцию! Чтоб раз - и все, и нету. Опять же, все проблемы для меня были в косоглазии, то, что я не вижу правым глазом, я вообще как-то не замечала. Но врачи говорили, что рано, рано, что только после 18 - и заставляли делать гимнастику для глаз, от которой меня тошнило. ("Пасмаааатри влеееево... За паааальцем... Ввеееерх...")
Продолжалось это класса до 5. Потом я почему-то сняла очки, так их больше и не надев, да и одноклассники допетрили, что 5 класс не 4, что здесь пятерок нахаляву нет, а потому с отличницей лучше дружить. Ну, а самый жестокий "класс коррекции" к тому времени уже как-то рассосался в улицах - в школе я почти никого из тех, кто меня пинал, не видела.
А потом я вообще ушла в другую школу. И там почему-то никто не замечал, что у меня глаза неровно посажены и что по утрам один постоянно прищурен.
И потом никто не замечал.
и потом.
А потом косоглазие как-то само исчезло, осталась только атрофия, которую можно заметить только внимательно вглядевшись в правый глаз: у меня радужка врезается в зрачок, "протыкает" его. Но это мало кто замечает.
А "как я вижу одним глазом"... Да черт его знает, как я им вижу! Хреново вижу, признаться. Особенно номера автобусов - это вообще моя беда. Но, вот честное слово, я от этого почему-то совсем не страдаю. и мама уже не страдает. И папа.