Мечты юного гражданина.
Из дневника Даниила Владимировича Фибиха.
1917 год.
7 марта (22 февраля).
Мы с Юрием едем летом снова в Крым, в Круглую бухту. Правда, это еще не решено. Я жду ответа от бабушки, согласна ли она на то, чтобы я приехал к ней с товарищем, но я думаю, что она против ничего иметь не будет.
Зато мне будет вдвойне веселее. Быть с хорошим товарищем, иметь живую душу, с которой можно было бы поговорить и поделиться, вместе с ним кататься на автомобиле, на катере, летать, все это страшно меня привлекает.
Всегда я чувствую себя в Крыму одиноким, и поэтому, несмотря на массу удовольствий, предоставляемых мне, я там скучал. Теперь будет не то. Хочу научиться править автомобилем и обращаться с мотором гидроплана, чтобы иметь возможность больше летать.
Конечно же буду переписываться с нашими, поддерживая связь с кружком, чтобы на будущий год снова всем собраться вместе и работать.
Нам надо будет сняться in corpore. Скажу об этом Коле, который имеет фотографический аппарат. Да и я сам давно уже не снимался...
15 марта (2 марта).
Настают великие события. Одним мгновенным громовым ударом Россия, в лице своей Думы, сбила с ног дряхлый колосс бюрократического самодержавия, тот колосс, который, возникнув при Петре, высшего своего развития достиг при Николае I и погиб теперь при Николае II.
Сегодня утром, когда я развернул газету, меня точно хватило обухом по голове. Ясно, черным по белому, было напечатано, что 27 февраля ночью организовался Исполнительный Комитет Государственной Думы, состоящий из 12 наиболее лучших, наиболее свободомыслящих членов, в том числе которые вошли которых Чхеидзе, Керенский, Милюков, Родзянко.
Этот комитет стал ныне Временным правительством, и по его распоряжению арестована вся свора министров - Протопопов, Штюрмер, Щегловитов и прочая сволочь.
Это громовой, великолепный, потрясающий первый шаг новой России. Кажется, в истории еще не было такого примера, чтобы парламент в лице своих лучших представителей одним внезапным, неожиданным мгновенным ударом сверг старое правительство, которое благодаря своей бездарности и дряхлости ввело страну в анархию. Россия была на краю гибели.
Голод, страшная дороговизна, мошенничества, каленые идиотские выходки правительства - вот к чему привело господство бюрократического самодержавия. И честь и слава Думе, что она в решительную минуту внезапно для всех, в ответ на приказ о роспуске, арестовала эту сволочь и организовала новое, чисто народное правительство.
Теперь скоро война, эта проклятая, надоевшая всем война, окончится. И тогда наступит эпоха коренной ломки всего старого и создание нового. Может быть, и мы, кружковцы, окажемся полезными.
Теперь все будет зависеть от тактики нового правительства. Если оно окажется на высоте своего положения (в чем я почти уверен), то в стране наступит спокойствие, к чему и призывает Исполнительный Комитет, война будет окончена в этом же году и наступит создание Новой России.
Но особенно интересна телеграмма к Царю Родзянко 26 февраля: "Положение серьезное: в столице анархия; правительство парализовано; транспорт, продовольствие и топливо пришли в полное расстройство; растет общее недовольство; на улицах происходит беспорядочная стрельба, частью войска стреляют друг в друга; необходимо немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием страны, составить новое правительство; медлить нельзя; всякое промедление смерти подобно; молю Бога, чтобы в этот час ответственность не пала на венценосца".
Итак, в то время как мы мирно коптим в Пензе, в России внутри льется кровь, начинается революция. 25 000 восставших солдат послало 26 февраля в Думу депутацию, узнать решение Государственной Думы. Начальником петроградского гарнизона стал член Думы полковник Энгельгардт, вступивший в свою должность в ночь на 28 февраля.
Да, первые шаги народа в лице его представителей блестящи. Посмотрим, что покажет будущее. Новое временное правительство призывает всех к порядку и спокойствию и в своем воззвании к железнодорожникам требует у них не только исполнения своего долга, но прямо подвига ради успешной работы для армии. Всем главнокомандующим разослан текст телеграммы к царю. Интересное время теперь мы переживаем!...
16 марта (3 марта).
Весть о неожиданной революции мгновенно разнеслась по всему городу. В гимназиях ученики и педагоги поздравляют друг друга и ведут между собою разговоры на эту тему. Телеграммы у газетчиков мгновенно расхватываются, причем платят по рублю за телеграмму. Но на улицах пока ничего не заметно. Тихо как обычно. Городовых нету почти.
Приходят все новые известия. Революция, громовая, блестящая, бескровная почти, революция в полном разгаре. Да, оправдались слова Жени.
Аресты министров и прочей камарильи продолжаются. В числе арестованных Горемыкин, Трёпов, Сухомлинов, председатель союза русского народа мерзавец Дубровин. Всех сановников отправляют в Петропавловскую крепость. Пусть-ка сидючи в казематах эти столпы отечества, посылавшие некогда туда сотни лучших людей России, узнают теперь прелести этой жизни. Организовался Совет рабочих депутатов (как и в 5-м году), который вместе с Исполнительным Комитетом призывает всю страну к спокойствию и полезной работе для армии.
Но поразительнее всего общая солидарность, общее уважение к Думе. Весь петроградский гарнизон, флотские экипажи на стороне народа. Даже казаки; даже конвой царя в полном составе явился в Думу, заявляя, что он на стороне ее и прося приставить караул к офицерам, не принявшим участие в восстании.
Члены Думы говорят горячие речи полкам, где их встречают с энтузиазмом. Родзянко и Керенский произнесли речи к юнкерам Михайловского артиллерийского училища, которые все поклялись, что Россия будет свободна.
Черт возьми, какие великие минуты переживает страна, а я, сидя тут, не могу этого видеть. Конечно, сейчас же возникли сплетни о том, что царь и царица арестованы (кстати, о Николае ни слуху, ни духу). В Кронштадте солдатами убит адм. Вирен, отец товарища пензенский губернатор Евренинов растерялся окончательно и махнул на все рукой.
Нет, я все не могу опомниться от восхищения и восторга гениальностью членов Думы, так блестяще совершивших этот великий, бескровный переворот. Одним ударом, ударом суворовским сбили с ног старое правительство и этим спасли Россию.
И захватив внезапно всю свору негодяев министров, запрятав их в крепость, Дума свергла окончательно темные силы. Где они? Их точно ветром сдуло. Страна ликует. Да, весна наступила...
19 марта (6 марта).
Какое прекрасное, счастливое время, какое великое историческое событие мы сейчас переживаем. Как рад я и доволен, что я сейчас сознательный, разумный человек, а не двухлетний ребенок и могу вполне наслаждаться событиями. Прав был полупьяный солдат, твердивший все время:
- Ваше благородие, Россия воскресла.
Да, она воскресла. Все то, к чему стремилась наша святая интеллигенция, наши герои революционеры, лучшая соль народа, за что они страдали, умирали, все это достигнуто. Первая ступень в царство вековечной мысли и света пройдена.
Программа наших социалистов по всей вероятности будет введена в жизнь Учредительным Собранием, которое в скором времени соберется. Да, а тогда еще один переворот, еще одна последняя революция, третья, и наступит царство социализма, царство труда и счастья.
Теперь зовут всех изгнанников и выпускают на волю всех политических. Скоро прибудут Плеханов, апостол анархизма Кропоткин, Лопатин, тот Герман Лопатин, который пытался воскресить партию "Народной Воли", уже здесь.
Он счастлив, видя исполнение того, за что он бился всю жизнь. Он был во время уличных петроградских беспорядков, вокруг него свистели пули, а он был рад погибнуть в эту минуту.
Теперь как-то радостно стало на душе. Идешь по улице, видишь солдат и офицеров, видишь публику и с теплым чувством думаешь:
- Все это наши. Это все братья и товарищи. Теперь нам ничто не страшно и теперь мы добились свободы. - Люди те и как будто не те. Что-то их изменило, хотя уличная жизнь почти та же, все же чувствуешь что-то иное.
Идет коренная ломка всего старого. В мгновение, в одно только мгновение все стало вверх дном, все перевернулось и изменилось. И Боже мой, как хорошо себя чувствуешь в это время.
Царь отказался от престола в пользу брата Михаила Александровича, который ждет пока приговора Учредительного Собрания. Но будет ли это конституционная монархия или республика, право, это неважно.
Суть здесь та, что монархизм с бюрократией исчез навеки, и наступила новая жизнь. Князь Львов, Керенский, Милюков, Гучков и др. члены Думы стали пока министрами, и надо сказать, первые их шаги на этом поприще блестящи...
22 марта (9 марта).
Никогда, кажется, я не чувствовал себя таким одиноким, как сейчас, в эти дни всеобщего братства и торжества. Наступило то, к чему я стремился, о чем мечтал почти всю свою недолгую жизнь, и теперь я выброшен совершенно за борт. Я чувствую себя совершенно непригодным, совершенно лишним и одиноким, страшно одиноким.
Право, я бы более рад был, если бы сейчас на улицах лилась кровь, если бы бились на баррикадах, т.к. тогда я мог бы принести пользу, мог хотя бы погибнуть. А теперь, когда все мои товарищи-кружковцы заняты службой в милиции, когда здесь организуются всевозможные партии и союзы, я чувствую себя отщепенцем.
Раньше, до революции, будучи в кружке, окруженный товарищами, творя известную работу, я и себя чувствовал человеком. Теперь же, когда исчезло самое для меня драгоценное - товарищеская семья (я в конце концов видел, что никакой практической пользы кружок наш не принесет), теперь я чувствую себя очень скверно.
Нет, я вижу, что мне необходимо излечиться от заикания. Трудный это путь, о какой трудный, но я должен пройти его. Немало я выстрадал в прошлом году, безуспешно стараясь вылечиться, и немало я перенес того, о чем никто в мире не знает, но, видно, снова я должен приняться за это, т.к. иначе я жить не имею права...
26 марта (13 марта).
Жизнь входит в спокойное русло, но это спокойствие относительно и условно. Каждый день, переживаемый нами, равняется нескольким годам, каждый день приносит все новые и новые известия, показывающие, что в государстве идет крупная ломка всего старого.
По выражению Яблоновского, сотрудника "Русского Слова", мы слышим ежедневно грохот геологических обвалов истории, обвалов грандиозных, поразительных, но мы к этому относимся вполне спокойно и сдержанно.
Иначе и быть не может. У нас нет времени заниматься этим. Объявлены свободы, долгожданные свободы слова, совести, действий, собраний, объявлено всеобщее равенство, нет ни дворян, ни крестьян, нет "благородий" и "превосходительств", есть только граждане, объявлено возвращение политических ссыльных и эмигрантов, отменена смертная казнь - все эти великие, громадные явления встречаются нами сдержанно.
И не потому, что Россия к этому равнодушна, а т.к. иначе быть не может и т.к. впереди у нас много важных, гигантских задач.
Теперь газеты полны известий об арестованной царской семье и о тех гадостях, которые происходили наверху, при дворе бывшего повелителя громадной России.
Теперь исчезла вся мишура, весь поддельный блеск, все сусальное золото, покрывающее священное недавно слово "царь", и обнаружилась во всей своей красоте подлая шайка нравственных да, пожалуй, и физических дегенератов, 300 лет и 3 года державших под ярмом Россию.
Невольно удивляешься, каким колдовством зачарован народ и не только народ, но и образованное общество, стонавшее под игом нескольких вырожденцев? Что ослепляло его? Что ему мешало сбросить с себя это проклятое ярмо, сбросить которое можно было так легко, как это показало недавнее?
Этот царь, пьянствующий в компании двух-трех собутыльников в то время, как в стране начинается анархия, находящийся под башмаком жены и сквозь пальцы смотрящий, как она на его глазах стала любовницей грязного мошенника-бродяги Распутина, и в то же время посылающий на смерть, на бойню сотни молодых жизней народа.
Эта царица-любовница пьяного и развратного мужика-мошенника, по своему произволу распоряжавшегося страной, верная немецкая шпионка. Эти царские дети - сын, болезненный и хилый, дочери - будущие любовницы все того же Распутина, и из них одна уже ставшая вместе со своею матерью его любовницей.
Наконец эта свора, эта подлая, жалкая челядь - министры, мошенничающие вместе с шайкой жуликов и продающие за несколько сребреников Россию, в то время когда она истекает кровью в борьбе со страшным врагом. И когда эта окровавленная, голодная Россия просит хлеба, в ответ летят пули из сотен заранее спрятанных пулеметов. Видывал ли мир когда-нибудь что более позорное и страшное?
Как эффектно и с каким треском рассыпалось на куски самодержавие - это учреждение, "соответствующее всей истории России". Как мгновенно слетела со своего высокого пьедестала эта шайка дегенератов, очутившаяся теперь в тюремных казематах. И наконец-то с ними поступят по делам их. Ничего не забудут. Око за око, зуб за зуб...
30 марта (17 марта).
Был вчера в Народном Доме, где впервые шла запрещенная пьеса Мережковского "Павел I". Перед началом первого акта за спущенный занавес вышел какой-то господин, видимо, режиссер и сказал несколько слов о "свободном театре".
Сюда же вышел оркестр драгун и заиграл Марсельезу. Когда затихли рукоплескания и крики, режиссер предложил приветствовать недавно прибывших сюда освобожденных политических, которые сейчас находятся в ложе комиссара.
Раздался гром аплодисментов. Вся толпа встала как один человек, и крики "ура" и рукоплескания не замолкали до тех пор, пока из ложи не вышел один из там сидевших. Это был высокий молодой еще человек в темной паре с красным бантиком на груди.
Он заговорил негромким, видимо, растроганным голосом. Он от лица своих товарищей благодарил "товарищей-граждан" за теплый прием, но они лично этого не заслужили. Гораздо больше пользы принесли другие многочисленные борцы за свободу. Снова овация.
Сама пьеса мне очень понравилась. Мережковскому удалось схватить весь тон той эпохи, но еще больше удалась ему обрисовка характеров героев. Павел, этот в сущности хороший, но несчастный человек, идеалист, романтик, последний рыцарь, но в то же время самодур и деспот, прусский грубый капрал, как живой, стоит перед глазами.
Что чувствовал этот человек, зная, что его собираются убить, и с минуты на минуту ожидая смерти? И вот когда он, этот несчастный, "бедный Павел", успокаивается и, наконец, после долгой бессонницы засыпает, шайка убийц врывается к нему и убивает его.
Да, "бедный Павел", "бедный Павел". Хорошо обрисованы характеры слабовольного, сентиментального Александра, читающего Руссо и мечтающего о жизни "в объятьях Натуры" и нечеловечески, дьявольски хитрого и коварного графа Палена, этого предателя и провокатора.
Играли, в общем, недурно. Что касается декораций и костюмов, то и они были удовлетворительны. В театре были из наших Мишель Сафронов, Артоболевский, Леля, Лида и Юля.
Я давно с нашими не виделся, т.к. они все заняты службой в милиции и ко мне совершенно не приходят. Поэтому я был очень доволен, увидев их. Подсел к Мишелю и заговорил с ним. Кстати, он странно относится за последнее время ко мне. Со мной он как-то неестественен, как будто чего-то смущается, конфузится. Не знаю, может быть, я его шокирую тем, что разговариваю с ним, и он стесняется моего заикания.
Я узнал от него, что кружок существовать будет и что в скором времени будет снова устроена вечеринка. Я этим очень доволен, но еще больше доволен последним, т.к. хочу поговорить с Лелей.
Что касается ее, то вчера мне пришлось с ней совершенно случайно заговорить. Т.к. речь моя сейчас весьма неважная, то я растерялся, смутился, весь вспыхнул и говорил в общем скверно. Конечно, это не могло мне доставить удовольствие.
Вчера были грандиозные похороны уроженца Пензы студента Тихона Осенникова, павшего одним из первых во время петроградских волнений.
Я не участвовал, т.к. обувь моя сейчас совершенно разорвалась, но по рассказам мамы, а также Миши, бывших там, я узнал, что это были грандиозные похороны. Никакой сановник, никакой генерал не удостаивался того, чего удостоился скромный, вчера еще неизвестный, солдат, павший смертью храбрых.
Чуть ли не весь город, не вся многотысячная толпа вышли встречать прибывшее тело Осенникова. Знамена, горы венков с красными лентами, музыка, похоронный гимн, речи над гробом - все было тут, в этих величавых похоронах, превратившихся в грозную манифестацию, в символ новой России. Недаром мечтали наши революционеры, жертвуя всем своим личным для общего, для той толпы, которая гнала и преследовала их.
Что время настанет, оценит ту кровь,
Которую льешь ты за брата.
Это время настало, хотя поздно, но настало, и толпа, мещанская, скотоподобная толпа теперь изъявляет свои запоздавшие восторги и благодарности.
Вообще удивительная метаморфоза произошла с нашим обывателем. Еще недавно дрожа за свою жалкую шкуру, он пуще всего боялся страшных слов: "революция", "беспорядки", "социализм"...
А ныне все это страшное для заячьего уха обывателя получило право самого широкого гражданства. Подобно тому, как грозная, мощная волна несет с собой всякий мусор, так сейчас всплыла наверх, подхваченная общим потоком и всякая дрянь.
Вся та сволочь, которая долгие годы систематично натравливала и верхи, и низы страны на интеллигенцию, которая все святое и великое оплевывала и обливала грязью, сейчас спешит выказать себя ярыми сторонниками Временного правительства, в то же время всячески стараясь сунуть палку в победную колесницу Революции.
И по сравнению с этой сволочью (иного имени я дать не могу) смело можно назвать честным человеком отца современной провокации Зубатова, который застрелился, видя торжество народа. Да, провокатор, предатель, шпион может в данном случае называться честным человеком.
А интересно сейчас самочувствие тех искренних правых, которые по недостатку ли умственного развития, или же вследствие своей ограниченности и своего убожества серьезно считали "бессмысленными мечтаниями", как выразился Николай II, все либеральные идеи. Как они чувствуют себя, видя, что все это превратилось в явь, что греза стала былью? А как себя чувствует арестованный Николай?...
https://prozhito.org/notes?date=%221917-01-01%22&diaries=%5B67%5D
[Даниил Владимирович Лучанинов (Фибих) (1900-1975) - писатель и журналист. Был корреспондентом "Известий".]
1917 год.
7 марта (22 февраля).
Мы с Юрием едем летом снова в Крым, в Круглую бухту. Правда, это еще не решено. Я жду ответа от бабушки, согласна ли она на то, чтобы я приехал к ней с товарищем, но я думаю, что она против ничего иметь не будет.
Зато мне будет вдвойне веселее. Быть с хорошим товарищем, иметь живую душу, с которой можно было бы поговорить и поделиться, вместе с ним кататься на автомобиле, на катере, летать, все это страшно меня привлекает.
Всегда я чувствую себя в Крыму одиноким, и поэтому, несмотря на массу удовольствий, предоставляемых мне, я там скучал. Теперь будет не то. Хочу научиться править автомобилем и обращаться с мотором гидроплана, чтобы иметь возможность больше летать.
Конечно же буду переписываться с нашими, поддерживая связь с кружком, чтобы на будущий год снова всем собраться вместе и работать.
Нам надо будет сняться in corpore. Скажу об этом Коле, который имеет фотографический аппарат. Да и я сам давно уже не снимался...
15 марта (2 марта).
Настают великие события. Одним мгновенным громовым ударом Россия, в лице своей Думы, сбила с ног дряхлый колосс бюрократического самодержавия, тот колосс, который, возникнув при Петре, высшего своего развития достиг при Николае I и погиб теперь при Николае II.
Сегодня утром, когда я развернул газету, меня точно хватило обухом по голове. Ясно, черным по белому, было напечатано, что 27 февраля ночью организовался Исполнительный Комитет Государственной Думы, состоящий из 12 наиболее лучших, наиболее свободомыслящих членов, в том числе которые вошли которых Чхеидзе, Керенский, Милюков, Родзянко.
Этот комитет стал ныне Временным правительством, и по его распоряжению арестована вся свора министров - Протопопов, Штюрмер, Щегловитов и прочая сволочь.
Это громовой, великолепный, потрясающий первый шаг новой России. Кажется, в истории еще не было такого примера, чтобы парламент в лице своих лучших представителей одним внезапным, неожиданным мгновенным ударом сверг старое правительство, которое благодаря своей бездарности и дряхлости ввело страну в анархию. Россия была на краю гибели.
Голод, страшная дороговизна, мошенничества, каленые идиотские выходки правительства - вот к чему привело господство бюрократического самодержавия. И честь и слава Думе, что она в решительную минуту внезапно для всех, в ответ на приказ о роспуске, арестовала эту сволочь и организовала новое, чисто народное правительство.
Теперь скоро война, эта проклятая, надоевшая всем война, окончится. И тогда наступит эпоха коренной ломки всего старого и создание нового. Может быть, и мы, кружковцы, окажемся полезными.
Теперь все будет зависеть от тактики нового правительства. Если оно окажется на высоте своего положения (в чем я почти уверен), то в стране наступит спокойствие, к чему и призывает Исполнительный Комитет, война будет окончена в этом же году и наступит создание Новой России.
Но особенно интересна телеграмма к Царю Родзянко 26 февраля: "Положение серьезное: в столице анархия; правительство парализовано; транспорт, продовольствие и топливо пришли в полное расстройство; растет общее недовольство; на улицах происходит беспорядочная стрельба, частью войска стреляют друг в друга; необходимо немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием страны, составить новое правительство; медлить нельзя; всякое промедление смерти подобно; молю Бога, чтобы в этот час ответственность не пала на венценосца".
Итак, в то время как мы мирно коптим в Пензе, в России внутри льется кровь, начинается революция. 25 000 восставших солдат послало 26 февраля в Думу депутацию, узнать решение Государственной Думы. Начальником петроградского гарнизона стал член Думы полковник Энгельгардт, вступивший в свою должность в ночь на 28 февраля.
Да, первые шаги народа в лице его представителей блестящи. Посмотрим, что покажет будущее. Новое временное правительство призывает всех к порядку и спокойствию и в своем воззвании к железнодорожникам требует у них не только исполнения своего долга, но прямо подвига ради успешной работы для армии. Всем главнокомандующим разослан текст телеграммы к царю. Интересное время теперь мы переживаем!...
16 марта (3 марта).
Весть о неожиданной революции мгновенно разнеслась по всему городу. В гимназиях ученики и педагоги поздравляют друг друга и ведут между собою разговоры на эту тему. Телеграммы у газетчиков мгновенно расхватываются, причем платят по рублю за телеграмму. Но на улицах пока ничего не заметно. Тихо как обычно. Городовых нету почти.
Приходят все новые известия. Революция, громовая, блестящая, бескровная почти, революция в полном разгаре. Да, оправдались слова Жени.
Аресты министров и прочей камарильи продолжаются. В числе арестованных Горемыкин, Трёпов, Сухомлинов, председатель союза русского народа мерзавец Дубровин. Всех сановников отправляют в Петропавловскую крепость. Пусть-ка сидючи в казематах эти столпы отечества, посылавшие некогда туда сотни лучших людей России, узнают теперь прелести этой жизни. Организовался Совет рабочих депутатов (как и в 5-м году), который вместе с Исполнительным Комитетом призывает всю страну к спокойствию и полезной работе для армии.
Но поразительнее всего общая солидарность, общее уважение к Думе. Весь петроградский гарнизон, флотские экипажи на стороне народа. Даже казаки; даже конвой царя в полном составе явился в Думу, заявляя, что он на стороне ее и прося приставить караул к офицерам, не принявшим участие в восстании.
Члены Думы говорят горячие речи полкам, где их встречают с энтузиазмом. Родзянко и Керенский произнесли речи к юнкерам Михайловского артиллерийского училища, которые все поклялись, что Россия будет свободна.
Черт возьми, какие великие минуты переживает страна, а я, сидя тут, не могу этого видеть. Конечно, сейчас же возникли сплетни о том, что царь и царица арестованы (кстати, о Николае ни слуху, ни духу). В Кронштадте солдатами убит адм. Вирен, отец товарища пензенский губернатор Евренинов растерялся окончательно и махнул на все рукой.
Нет, я все не могу опомниться от восхищения и восторга гениальностью членов Думы, так блестяще совершивших этот великий, бескровный переворот. Одним ударом, ударом суворовским сбили с ног старое правительство и этим спасли Россию.
И захватив внезапно всю свору негодяев министров, запрятав их в крепость, Дума свергла окончательно темные силы. Где они? Их точно ветром сдуло. Страна ликует. Да, весна наступила...
19 марта (6 марта).
Какое прекрасное, счастливое время, какое великое историческое событие мы сейчас переживаем. Как рад я и доволен, что я сейчас сознательный, разумный человек, а не двухлетний ребенок и могу вполне наслаждаться событиями. Прав был полупьяный солдат, твердивший все время:
- Ваше благородие, Россия воскресла.
Да, она воскресла. Все то, к чему стремилась наша святая интеллигенция, наши герои революционеры, лучшая соль народа, за что они страдали, умирали, все это достигнуто. Первая ступень в царство вековечной мысли и света пройдена.
Программа наших социалистов по всей вероятности будет введена в жизнь Учредительным Собранием, которое в скором времени соберется. Да, а тогда еще один переворот, еще одна последняя революция, третья, и наступит царство социализма, царство труда и счастья.
Теперь зовут всех изгнанников и выпускают на волю всех политических. Скоро прибудут Плеханов, апостол анархизма Кропоткин, Лопатин, тот Герман Лопатин, который пытался воскресить партию "Народной Воли", уже здесь.
Он счастлив, видя исполнение того, за что он бился всю жизнь. Он был во время уличных петроградских беспорядков, вокруг него свистели пули, а он был рад погибнуть в эту минуту.
Теперь как-то радостно стало на душе. Идешь по улице, видишь солдат и офицеров, видишь публику и с теплым чувством думаешь:
- Все это наши. Это все братья и товарищи. Теперь нам ничто не страшно и теперь мы добились свободы. - Люди те и как будто не те. Что-то их изменило, хотя уличная жизнь почти та же, все же чувствуешь что-то иное.
Идет коренная ломка всего старого. В мгновение, в одно только мгновение все стало вверх дном, все перевернулось и изменилось. И Боже мой, как хорошо себя чувствуешь в это время.
Царь отказался от престола в пользу брата Михаила Александровича, который ждет пока приговора Учредительного Собрания. Но будет ли это конституционная монархия или республика, право, это неважно.
Суть здесь та, что монархизм с бюрократией исчез навеки, и наступила новая жизнь. Князь Львов, Керенский, Милюков, Гучков и др. члены Думы стали пока министрами, и надо сказать, первые их шаги на этом поприще блестящи...
22 марта (9 марта).
Никогда, кажется, я не чувствовал себя таким одиноким, как сейчас, в эти дни всеобщего братства и торжества. Наступило то, к чему я стремился, о чем мечтал почти всю свою недолгую жизнь, и теперь я выброшен совершенно за борт. Я чувствую себя совершенно непригодным, совершенно лишним и одиноким, страшно одиноким.
Право, я бы более рад был, если бы сейчас на улицах лилась кровь, если бы бились на баррикадах, т.к. тогда я мог бы принести пользу, мог хотя бы погибнуть. А теперь, когда все мои товарищи-кружковцы заняты службой в милиции, когда здесь организуются всевозможные партии и союзы, я чувствую себя отщепенцем.
Раньше, до революции, будучи в кружке, окруженный товарищами, творя известную работу, я и себя чувствовал человеком. Теперь же, когда исчезло самое для меня драгоценное - товарищеская семья (я в конце концов видел, что никакой практической пользы кружок наш не принесет), теперь я чувствую себя очень скверно.
Нет, я вижу, что мне необходимо излечиться от заикания. Трудный это путь, о какой трудный, но я должен пройти его. Немало я выстрадал в прошлом году, безуспешно стараясь вылечиться, и немало я перенес того, о чем никто в мире не знает, но, видно, снова я должен приняться за это, т.к. иначе я жить не имею права...
26 марта (13 марта).
Жизнь входит в спокойное русло, но это спокойствие относительно и условно. Каждый день, переживаемый нами, равняется нескольким годам, каждый день приносит все новые и новые известия, показывающие, что в государстве идет крупная ломка всего старого.
По выражению Яблоновского, сотрудника "Русского Слова", мы слышим ежедневно грохот геологических обвалов истории, обвалов грандиозных, поразительных, но мы к этому относимся вполне спокойно и сдержанно.
Иначе и быть не может. У нас нет времени заниматься этим. Объявлены свободы, долгожданные свободы слова, совести, действий, собраний, объявлено всеобщее равенство, нет ни дворян, ни крестьян, нет "благородий" и "превосходительств", есть только граждане, объявлено возвращение политических ссыльных и эмигрантов, отменена смертная казнь - все эти великие, громадные явления встречаются нами сдержанно.
И не потому, что Россия к этому равнодушна, а т.к. иначе быть не может и т.к. впереди у нас много важных, гигантских задач.
Теперь газеты полны известий об арестованной царской семье и о тех гадостях, которые происходили наверху, при дворе бывшего повелителя громадной России.
Теперь исчезла вся мишура, весь поддельный блеск, все сусальное золото, покрывающее священное недавно слово "царь", и обнаружилась во всей своей красоте подлая шайка нравственных да, пожалуй, и физических дегенератов, 300 лет и 3 года державших под ярмом Россию.
Невольно удивляешься, каким колдовством зачарован народ и не только народ, но и образованное общество, стонавшее под игом нескольких вырожденцев? Что ослепляло его? Что ему мешало сбросить с себя это проклятое ярмо, сбросить которое можно было так легко, как это показало недавнее?
Этот царь, пьянствующий в компании двух-трех собутыльников в то время, как в стране начинается анархия, находящийся под башмаком жены и сквозь пальцы смотрящий, как она на его глазах стала любовницей грязного мошенника-бродяги Распутина, и в то же время посылающий на смерть, на бойню сотни молодых жизней народа.
Эта царица-любовница пьяного и развратного мужика-мошенника, по своему произволу распоряжавшегося страной, верная немецкая шпионка. Эти царские дети - сын, болезненный и хилый, дочери - будущие любовницы все того же Распутина, и из них одна уже ставшая вместе со своею матерью его любовницей.
Наконец эта свора, эта подлая, жалкая челядь - министры, мошенничающие вместе с шайкой жуликов и продающие за несколько сребреников Россию, в то время когда она истекает кровью в борьбе со страшным врагом. И когда эта окровавленная, голодная Россия просит хлеба, в ответ летят пули из сотен заранее спрятанных пулеметов. Видывал ли мир когда-нибудь что более позорное и страшное?
Как эффектно и с каким треском рассыпалось на куски самодержавие - это учреждение, "соответствующее всей истории России". Как мгновенно слетела со своего высокого пьедестала эта шайка дегенератов, очутившаяся теперь в тюремных казематах. И наконец-то с ними поступят по делам их. Ничего не забудут. Око за око, зуб за зуб...
30 марта (17 марта).
Был вчера в Народном Доме, где впервые шла запрещенная пьеса Мережковского "Павел I". Перед началом первого акта за спущенный занавес вышел какой-то господин, видимо, режиссер и сказал несколько слов о "свободном театре".
Сюда же вышел оркестр драгун и заиграл Марсельезу. Когда затихли рукоплескания и крики, режиссер предложил приветствовать недавно прибывших сюда освобожденных политических, которые сейчас находятся в ложе комиссара.
Раздался гром аплодисментов. Вся толпа встала как один человек, и крики "ура" и рукоплескания не замолкали до тех пор, пока из ложи не вышел один из там сидевших. Это был высокий молодой еще человек в темной паре с красным бантиком на груди.
Он заговорил негромким, видимо, растроганным голосом. Он от лица своих товарищей благодарил "товарищей-граждан" за теплый прием, но они лично этого не заслужили. Гораздо больше пользы принесли другие многочисленные борцы за свободу. Снова овация.
Сама пьеса мне очень понравилась. Мережковскому удалось схватить весь тон той эпохи, но еще больше удалась ему обрисовка характеров героев. Павел, этот в сущности хороший, но несчастный человек, идеалист, романтик, последний рыцарь, но в то же время самодур и деспот, прусский грубый капрал, как живой, стоит перед глазами.
Что чувствовал этот человек, зная, что его собираются убить, и с минуты на минуту ожидая смерти? И вот когда он, этот несчастный, "бедный Павел", успокаивается и, наконец, после долгой бессонницы засыпает, шайка убийц врывается к нему и убивает его.
Да, "бедный Павел", "бедный Павел". Хорошо обрисованы характеры слабовольного, сентиментального Александра, читающего Руссо и мечтающего о жизни "в объятьях Натуры" и нечеловечески, дьявольски хитрого и коварного графа Палена, этого предателя и провокатора.
Играли, в общем, недурно. Что касается декораций и костюмов, то и они были удовлетворительны. В театре были из наших Мишель Сафронов, Артоболевский, Леля, Лида и Юля.
Я давно с нашими не виделся, т.к. они все заняты службой в милиции и ко мне совершенно не приходят. Поэтому я был очень доволен, увидев их. Подсел к Мишелю и заговорил с ним. Кстати, он странно относится за последнее время ко мне. Со мной он как-то неестественен, как будто чего-то смущается, конфузится. Не знаю, может быть, я его шокирую тем, что разговариваю с ним, и он стесняется моего заикания.
Я узнал от него, что кружок существовать будет и что в скором времени будет снова устроена вечеринка. Я этим очень доволен, но еще больше доволен последним, т.к. хочу поговорить с Лелей.
Что касается ее, то вчера мне пришлось с ней совершенно случайно заговорить. Т.к. речь моя сейчас весьма неважная, то я растерялся, смутился, весь вспыхнул и говорил в общем скверно. Конечно, это не могло мне доставить удовольствие.
Вчера были грандиозные похороны уроженца Пензы студента Тихона Осенникова, павшего одним из первых во время петроградских волнений.
Я не участвовал, т.к. обувь моя сейчас совершенно разорвалась, но по рассказам мамы, а также Миши, бывших там, я узнал, что это были грандиозные похороны. Никакой сановник, никакой генерал не удостаивался того, чего удостоился скромный, вчера еще неизвестный, солдат, павший смертью храбрых.
Чуть ли не весь город, не вся многотысячная толпа вышли встречать прибывшее тело Осенникова. Знамена, горы венков с красными лентами, музыка, похоронный гимн, речи над гробом - все было тут, в этих величавых похоронах, превратившихся в грозную манифестацию, в символ новой России. Недаром мечтали наши революционеры, жертвуя всем своим личным для общего, для той толпы, которая гнала и преследовала их.
Что время настанет, оценит ту кровь,
Которую льешь ты за брата.
Это время настало, хотя поздно, но настало, и толпа, мещанская, скотоподобная толпа теперь изъявляет свои запоздавшие восторги и благодарности.
Вообще удивительная метаморфоза произошла с нашим обывателем. Еще недавно дрожа за свою жалкую шкуру, он пуще всего боялся страшных слов: "революция", "беспорядки", "социализм"...
А ныне все это страшное для заячьего уха обывателя получило право самого широкого гражданства. Подобно тому, как грозная, мощная волна несет с собой всякий мусор, так сейчас всплыла наверх, подхваченная общим потоком и всякая дрянь.
Вся та сволочь, которая долгие годы систематично натравливала и верхи, и низы страны на интеллигенцию, которая все святое и великое оплевывала и обливала грязью, сейчас спешит выказать себя ярыми сторонниками Временного правительства, в то же время всячески стараясь сунуть палку в победную колесницу Революции.
И по сравнению с этой сволочью (иного имени я дать не могу) смело можно назвать честным человеком отца современной провокации Зубатова, который застрелился, видя торжество народа. Да, провокатор, предатель, шпион может в данном случае называться честным человеком.
А интересно сейчас самочувствие тех искренних правых, которые по недостатку ли умственного развития, или же вследствие своей ограниченности и своего убожества серьезно считали "бессмысленными мечтаниями", как выразился Николай II, все либеральные идеи. Как они чувствуют себя, видя, что все это превратилось в явь, что греза стала былью? А как себя чувствует арестованный Николай?...
https://prozhito.org/notes?date=%221917-01-01%22&diaries=%5B67%5D
[Даниил Владимирович Лучанинов (Фибих) (1900-1975) - писатель и журналист. Был корреспондентом "Известий".]