Прибалтика-ближайший об'ект германской экспансии
( О книге Kurt Freytag «Raum deutscher Zukunft - greuzland im Osten» - «Страна немецкой будущности - пограничные области на Востоке»).
В литературе германского неоимпериализма Прибалтике уделено исключительное внимание. Это не случайно, так как балтийские лимитрофы, в первую очередь Эстония, Латвия и Литва, - бывшие «Остзейские провинции», - являются ближайшим об'ектом захватнических планов фашистской Германии. Об этом свидетельствуют активизация гитлеровской дипломатии в лимитрофах. активная работа фашистских эмиссаров в Прибалтике, установленная последними событиями в Эстонии, Мемеле, Литвы и Латвии тесная связь германского фашизма с местными фашистскими организациями в лимитрофах, политический и экономический нажим фашистской Германии на балтийские государства.
Об этом же империалистическом «Drang nach Osten» (экспансия на Восток) германского фашизма свидетельствует обильная литература, выпушенная за последний год в Германии, в той или иной вариации «обосновывающая» немецкие притязания на лимитрофы. Далеко не случайно также, что эта литература появляется именно теперь, в канун второго тура империалистических войн. Небесполезно вспомнить, что накануне первой мировой империалистической войны германский книжный рынок тоже был наводнен книгами, целью которых было «научно» оправдать агрессивные планы немецкого империализма в отношении Прибалтики.
Достаточно указать на книгу Отто Танненберга «Grossdeutchland» («Великогермания»), вышедшую в 1911 г. и выдвинувшую пресловутый проект аграрного переселения немцев из Восточной Пруссии в Прибалтику. Если сравнить эту литературу с нынешней фашистской литературой «новых крестоносцев», бросается в глаза полное сходство (зачастую и терминологическое) в обосновании захватнических устремлений старого и «нового» германского империализма.
Рецензируемая книга Фрейтага является в этом отношении типичным образом. Империалистический характер этой книги выпирает уже из ее оформления. Чего стоит одно название книги: «Страна немецкой будущности - пограничные области на Востоке». Можно подумать, что речь идет о Восточной Пруссии. Нет. Книга посвящена Польше, Латвии, Эстонии и Литве, свыше 15 лет существующим как самостоятельные государственные образования!
Уже само название книги вскрывает аппетиты фашистской Германии! Характер книги неплохо иллюстрируется также её «мотто» (девиз), взятым из основного сочинения фашистской идеологии - «Моей борьбы» Гитлера: «Для Германии единственная возможность осуществления здоровой земельной политики в приобретении новой территории в самой Европе… Если захотеть новых земель в Европе, тогда снова ... продвигаться по пути бывших с... Немецкий меч должен был расчистить дорогу немецкому плугу, а немецкую нацию обеспечить хлебом насущным»
Как бы желая расшифровать конкретный смысл этой крестоносной фразеологии, автор (или издательство) снабдил книгу суперобложкой, на которой дается квинтэссенция всей книги. Эта суперобложка, пожалуй, интересней всей книги в целом, ибо она свидетельствует о той степени откровенности, до которой дошли идеологи германского неоимпериализма. Вот несколько выдержек: «Пограничные области манят нас и взывают: в будущем не должно быть больше «народа без пространства…»
Восток будет стоять в фокусе внешней политики Германии, так как Гитлер писал: если речь идет о колонизации для Германии, то она возможна только в Европе и только ва Востоке. Эта книга посвящена поездке по странам немецкой судьбы и тоски («deutcher sehnsucht Schicksalsland»): Литве, Латвии, Эстонии и Польше».
Столь откровенные заявления, правда, плохо гармонируют с другими заявлениями лидеров фашистской Германии о миролюбии «третьей империи», но они неплохо иллюстрируют ряд далеко немиролюбивых действий фашистской Германии в Прибалтике (достаточно указать на финансирование из германских источников «движения ветеранов» в Эстонии, на тесную связь Берлина с лапуасцами в Финляндии, активность гитлеровцев в Мемельской области, инспирированный из Тильзита недавний путч Вольдемараса в Ковно и т. д. и т. п.).
Но перейдем к самой книге. Как изображает Фрейтаг Польшу и Прибалтику - объект немецкой «тоски и судьбы»? Скажем прямо: весьма неприглядно. По Фрейтагу, единственные культурные очаги в Польше и лимитрофах - это рудименты «великой эры» крестоносцев: лютеранские церкви, замки, рыцарские поместья, поселения колонистов. Все остальное - Азия, грязь, вонь… Больше всего в этом отношении достается Польше.
Автор не скрывает своей «расистский» ненависти к самостоятельной Польше. Эта ненависть «выросла из первооснов народной души. Из боев за гегемонию на Востоке, из столкновения двух различных в своих характерных особенностях народных групп. Это противоречие выросло в открытый огонь… Веками Западная Пруссия была полем брани между славянами и немцами. До вчерашнего, до сегодняшнего дня. Извечная озлобленная борьба. Будет ли когда-нибудь мир? - Ибо эта ненависть подлинна. Это не пустой пограничный спор, она глубоко расистская. Здесь славянство, здесь германцы…» (стр. 27-28).
Эта истерическая фразеология характерна для всего очерка о Польше. Она, как видит читатель, очень мало гармонирует с польско-германским флиртом и с недавними медоточивыми речами Геббельса в Варшаве. Проезжая по Польскому коридору, автор видит «два мира»: «с одной стороны (немецкой. - М. Г.) провинцию с развитыми дорогами, чистыми селами и городами, наполненными высовоодухотворенной жизнью…
И напротив - другая страна, и которой должны быть присоединены эти провинции, примитивная, большей частью некультивированная, - коротко, страна, которой понадобится по крайней мере столетие, чтобы достигнуть уровня Западной Пруссии, Силезии и всех остальных отторгнутых немецких земель». Мимоходом Фрейтаг дает небезынтересные сценки из жизни современной Польши, говоря в частности о потрясающей нищете 2,5-миллионного еврейского населения, о борьбе за национальное самоопределение украииского и белорусского населения, о зверских репрессиях в отношении нацменьшинств.
Общее свое впечатление о Польше Фрейтаг резюмирует следующим образом: "Грабежи, хищения, нападения на угольные транспорты, приведшие к военной охране железных дорог, стачки государственных служащих, вызванные неуплатой жалованья, осадное положение - всё это характеризует отчаянное хозяйственное положение Польши. Пусть в военном отношении Польша сегодня «готова» (очевидно, для войны с Германией - М. Г.), в экономическом и организационном отношениях она сильно отстает» (стр. 89-90).
Более благосклонно автор расценивает положение в Литве. Эта «благосклонность» объясняется наиболее откровенными захватнические устремлениями фашистской Германии в отношении именно этого участка балтийских лимитрофов. Фрейтаг приводит подсчеты германских экспертов, согласно которым одна Литва при «немецкой организации» могла бы прокормить всю Германию. Одновременно Литва является относительно значительным рынком сбыта германских товаров.
Рисуя заманчивые перспективы включения Литвы в сферу влияния Германии, Фрейтаг пишет: "Было бы глупо смотреть аботно на те великие перспвы, аются для германского народа на территории, за которую наши предки когда-то так ожесточенно дрались» (стр. 110). Автор с огорчением констатирует, что «пробуждение Востока» после мировой войны разрушило все колонизаторские планы старого германского империализма.
С грустью душевной Фрейтаг вынужден признать также неудачу «стараний» генерала фон-дер-Гольца, попытавшегося, как известно, уже после разгрома вильгельмовской монархии в 1919 г. спасти владения немецких юнкеров в Прибалтике, опираясь на шейдеманское правительство и используя знаменитую авантюру Бермондта-Авалова. Любопытна концовка очерка о Литве: автор сообщает о благоговении, навеянном созерцанием могил немецких солдат, павших в Литве в прошлую империалистическую войну: «Они двинулись на Восток, подобно их предкам столетия тому назад, и подобно им они пролили свою кровь в литовскую землю. Наша судьба связана с ними, с немцами - нашими братьям!" (стр.151).
Язык явно предвоенный...
Не менее откровенные империалистические устремления фашиетской Германии автор высказывает в очерках, посвященных Латви и и Эстонии. Они озаглавлены весьма красочно: «Терра Марианна - страна немецкого ордена». Первые путевые впечатления Фрейтага при поездке в Латвию вызывают у него восторженные панегирики «великой древней германской культуре». Вся Латвия, за исключением Латгалии, по Фрейтагу, окружена немецким прошлым:
«Немецкие строения, немецкие города, гордые немецкие фамилии, замки, и люди, которые в своем жестком диалекте своего второго отечества (так развязно глашатай розенберговских империалистических планов говорит о латышах, их языке и родине. М. Г.), говоря на языке своих предков, - все они рисуют обворожительную картину: немецкая отчизна, венсукая стряна» (стр. 153-154 ). Однако… «по усам течет, а в рот не попадает». Фрейтаг с искренней горечью добавляет: «Это немецкая и в то же время не немецкая земля. Немцы потеряли людей этой страны. Держась от них (т. е. от латышей. --- М. Г.) в .............. их вклинить в себя…»
Фрейтаг здесь, мягко выражаясь, явно фальсифицирует историю: «немцы не только не держались в стороне от народа», но веками самым зверским образом на своих дворянских латифунднях угнетали латышей. Именно этим об'ясняется глубокая ненависть латышских трудящихся масс к немецким юнкерам и их пынешним покровителям в гитлеровской Германии. Сам автор вынужден признать, что в эту мрачную эпоху «Терры Марианны» (нынешние Латвия и Эстония представляли в средние века своеобразное епископское государство, где орденоносцы выполняли военные и полицейские функции) «народ безмолвствовал, он был ничем, товаром, крепостным крестьянином» (стр. 156).
Вынужденный признать, что ненависть латышского народа к немцам обусловлена социально-историческими причинами, Фрейтаг одновременно подчеркивает, что балтийские немцы в своей борьбе за реставрацию былого могущества при поддержке Германии не должны пойти ни на какие компромиссы с латышами. Он с восторгом рассказывает, что в одном из рижских буржуазных салонов, где присутствовали латыши, балтийцы-немцы и немцы из Германия, когда речь зашла о том, что одна балтийская немка вышла замуж за латыша, поднялась молодая балтийская баронесса и яростно заявила: «Если бы мне латыш сделал предложение, я бы ему ответила хлыстом». Приводя этот случай, Фрейтаг добавляет:
«Такие и аналогичные инциденты не единичны. В глазах старого балтийского населения латыши, независимо от занимаемых ими постов, не признаются общественно-равноценными, а являются выскочками, в которых можно очень легко разглядеть рабство их предков». Эти откровенные признания Фрейтага весьма выпукло подчеркивают антинародный характер политики той влиятельной части латышской буржуазия, которая льет воду на мельницу балтийских юнкеров…
О том, какую силу последние представляли при царизме, говорят следующие данные, приводимые в книге Фрейтага: в Эстонии 58% земельной площади, а именно 2,5 млн. га, находились в руках крупных землевладельцев. Вся эта земля распределялась между 600 дворянскими фамилиями (стр. 312). Иными словами, на каждого балтийского помещика приходилось в среднем по 4 тыс. га!
Если учесть, что под влиянием Октябрьской революции эстонская буржуазия, так же как и латвийская, вынуждена была уменьшить эти земли, становится понятной скорбь Фрейтага о былой мощи балтийского юнкерства. Но Фрейтаг не только скорбит прошлом: он взывает к будущему, он агитирует за возврат «прежних веселых времен».
Осматривая Ревель, Фрейтаг не может воздержаться от следующих откровений: «Мы кровь от крови тех, которые тут сражались, тут колонизировали, тут культивировали, которые несли с собой миссию Германии. Жизнь, пульсировавшая в этом городе, была жизнью немецких людей, наших предков. Они двинулись сюда, чтобы завоевать место, пространство для следующих поколений, для нас, для тебя, для меня (стр. 226).
Это язык откровенных захватчиков, современных фашистских конкистадоров. К этому языку должны прислушаться не только трудящиеся массы Советского союза, но в первую очередь трудящиеся массы Прибалтики, ибо на их голову в первую очередь пытаются обрушить свой удар новоявленные крестоносцы, выполняющие волю наиболее агрессивных элементов германского монополистического капитализма.
Фрейтаг откровенно разоблачает эти захватнические планы. Заканчивая свою книгу, он пишет: «Слишком долго мы присматривались бездеятельно к Востоку... Вновь восставший Восток лежит между Россией и Германией. Только присоединившись (Anschluss) к 70 млн. немцев, давших ему культуру, oн сумеет удержаться». Польза книги Фрейтага именно в её откровенности. Эта откровенность поможет трудящимся балтийских лимитрофов, пережившим вековой гнет немецких «культуртрегеров», правильно разобраться в истинном смысле новых притязаний германского империализма н побудит их еще энергии* ней искать в Советском союзе опору в борьбе за свою национальную не* зависимость я за свое социальное освобождение.
М. Герцбах, "Большевик",1934