Книга свиная, собака бродячая...
"Подвал бродячей собаки" - так называлось литературно-артистическое кабаре,
которое открылось 31 декабря 1911 года в Петербурге.
Вся тогдашняя столичная богема - поэты, художники, артисты отправились туда встречать Новый год.
Как встретишь Новый год, так его и проведёшь...
А тот 1912 год, надо полагать, встретили так хорошо,
что потом целых 3 года столичной богеме было где потусоваться по ночам.
Ну и правда, не ложиться же спать: утром ведь не пахать и не к станку...
Собирались за полночь, расходились под утро.
Завсегдатаями были Алексей Толстой, Анна Ахматова, Николай Гумилёв, Осип Мандельштам, Михаил Кузмин.
Художник Сергей Судейкин расписал стены подвала диковинными яркими цветами и птицами,
а Мстислав Добужинский нарисовал герб - собака лапой опирается на античную маску.
Были танцовщицы Тамара Карсавина и Ольга Глебова-Судейкина,
режиссёры Мейерхольд и Евреинов.
И ещё много-много кто был тут в ту новогоднюю ночь, а потом и все последующие ночи...
"Благодаря "Собаке" мы стали совсем ночными", - вспоминал поэт Владимир Пяст.
И другие участники оставили про "Бродячую собаку" ностальгически-тёплые воспоминания в своих мемуарах.
Ахматова написала два противоречивых (вроде как и "невесело", но в то же время "любила те сборища") стиха, посвящённых "Бродячей собаке"
-----------
"Все мы бражники здесь, блудницы, как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы томятся по облакам.
Ты куришь чёрную трубку, так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку, чтоб казаться ещё стройней..."
----------
И позже -
----------
"Да, я любила их те сборища ночные,
на маленьком столе стаканы ледяные,
над чёрным кофеем пахучий, зимний жар,
весёлость едкую литературной шутки
и друга первый взгляд, беспомощный и жуткий".
----------
Словом, была там атмосфера поголовной влюблённости, страсти, ревности и измен.
Ну и творческое начало тоже было, конечно.
А в стихотворении Ахматовой про бражников и блудниц любопытна заключительная строчка-констатация:
"А та, что сейчас танцует, непременно будет в аду".
Наверное, был этот танец настолько фривольным, что за него - прямо в ад...
Так Ахматова написала про танцовщицу Тамару Карсавину.
Её называли "королевой "Бродячей собаки"" (фото из своб. доступа):
Закрыли кафе в марте 1915 года. Со скандалом.
11 февраля 1915 года (уже война идёт больше полугода)
21-летний Маяковский бросил со сцены оскорбительное "Вам" -
------
"Вам, проживающим за оргией оргию,
Имеющим ванную и тёплый клозет!
Как вам не стыдно о представленных к Георгию
Вычитывать из столбцов газет?..."
------
Закончив выступление, Маяковский спокойно стоял на сцене и курил сигару под гневные крики зрителей.
фото из своб. доступа
Зрители - это те, кто платил за вход для себя и за буфет - для творческих людей.
Богема творческие люди за вход не платили, так в "подвале" было заведено с самого начала.
В тот день среди зрителей было много заводчиков, предпринимателей и других "богатых буратин".
Словом, подвальное возмущение (оскорбляют! за свои же деньги!) вышло в город.
В марте 1915-го в подвал пожаловали городовые с проверкой.
Проверка обнаружила незаконную торговлю спиртным во время объявленного в стране сухого закона.
Плюс карточные игры - тоже незаконные.
Кафе закрыли. Так закончилась эпоха "бражниц и блудниц".
В 1941-1945-х здесь было бомбоубежище.
В перестройку хлынула волна эмигрантских мемуаров, арт-кафе "Бродячая собака" было на слуху.
И в 2001 году на волне интереса к дореволюционной России, "которую мы потеряли"
и к Серебряному веку с его небожителями, подвал был отреставрирован, расширен и вновь открыт.
А "Свиной книгой" посетители прозвали огромную книгу в толстом кожаном (свином) переплёте,
которая лежала на тумбе при входе в подвал.
Хозяином книги был Борис Константинович Пронин (1875-1946), отец-основатель этого арт-кабаре,
актёр и театральный деятель.
Встречая очередного гостя (или гостью) он подталкивал их к этой "летописи":
чтоб они записали или зарисовали что-то своё недавно сочинённое. Или что-нибудь - экспромтом.
Вот фото Пронина, примерно год 1910:
Фото современного вида подвала - мои, 2020 год
которое открылось 31 декабря 1911 года в Петербурге.
Вся тогдашняя столичная богема - поэты, художники, артисты отправились туда встречать Новый год.
Как встретишь Новый год, так его и проведёшь...
А тот 1912 год, надо полагать, встретили так хорошо,
что потом целых 3 года столичной богеме было где потусоваться по ночам.
Ну и правда, не ложиться же спать: утром ведь не пахать и не к станку...
Собирались за полночь, расходились под утро.
Завсегдатаями были Алексей Толстой, Анна Ахматова, Николай Гумилёв, Осип Мандельштам, Михаил Кузмин.
Художник Сергей Судейкин расписал стены подвала диковинными яркими цветами и птицами,
а Мстислав Добужинский нарисовал герб - собака лапой опирается на античную маску.
Были танцовщицы Тамара Карсавина и Ольга Глебова-Судейкина,
режиссёры Мейерхольд и Евреинов.
И ещё много-много кто был тут в ту новогоднюю ночь, а потом и все последующие ночи...
"Благодаря "Собаке" мы стали совсем ночными", - вспоминал поэт Владимир Пяст.
И другие участники оставили про "Бродячую собаку" ностальгически-тёплые воспоминания в своих мемуарах.
Ахматова написала два противоречивых (вроде как и "невесело", но в то же время "любила те сборища") стиха, посвящённых "Бродячей собаке"
-----------
"Все мы бражники здесь, блудницы, как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы томятся по облакам.
Ты куришь чёрную трубку, так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку, чтоб казаться ещё стройней..."
----------
И позже -
----------
"Да, я любила их те сборища ночные,
на маленьком столе стаканы ледяные,
над чёрным кофеем пахучий, зимний жар,
весёлость едкую литературной шутки
и друга первый взгляд, беспомощный и жуткий".
----------
Словом, была там атмосфера поголовной влюблённости, страсти, ревности и измен.
Ну и творческое начало тоже было, конечно.
А в стихотворении Ахматовой про бражников и блудниц любопытна заключительная строчка-констатация:
"А та, что сейчас танцует, непременно будет в аду".
Наверное, был этот танец настолько фривольным, что за него - прямо в ад...
Так Ахматова написала про танцовщицу Тамару Карсавину.
Её называли "королевой "Бродячей собаки"" (фото из своб. доступа):
Закрыли кафе в марте 1915 года. Со скандалом.
11 февраля 1915 года (уже война идёт больше полугода)
21-летний Маяковский бросил со сцены оскорбительное "Вам" -
------
"Вам, проживающим за оргией оргию,
Имеющим ванную и тёплый клозет!
Как вам не стыдно о представленных к Георгию
Вычитывать из столбцов газет?..."
------
Закончив выступление, Маяковский спокойно стоял на сцене и курил сигару под гневные крики зрителей.
фото из своб. доступа
Зрители - это те, кто платил за вход для себя и за буфет - для творческих людей.
Богема творческие люди за вход не платили, так в "подвале" было заведено с самого начала.
В тот день среди зрителей было много заводчиков, предпринимателей и других "богатых буратин".
Словом, подвальное возмущение (оскорбляют! за свои же деньги!) вышло в город.
В марте 1915-го в подвал пожаловали городовые с проверкой.
Проверка обнаружила незаконную торговлю спиртным во время объявленного в стране сухого закона.
Плюс карточные игры - тоже незаконные.
Кафе закрыли. Так закончилась эпоха "бражниц и блудниц".
В 1941-1945-х здесь было бомбоубежище.
В перестройку хлынула волна эмигрантских мемуаров, арт-кафе "Бродячая собака" было на слуху.
И в 2001 году на волне интереса к дореволюционной России, "которую мы потеряли"
и к Серебряному веку с его небожителями, подвал был отреставрирован, расширен и вновь открыт.
А "Свиной книгой" посетители прозвали огромную книгу в толстом кожаном (свином) переплёте,
которая лежала на тумбе при входе в подвал.
Хозяином книги был Борис Константинович Пронин (1875-1946), отец-основатель этого арт-кабаре,
актёр и театральный деятель.
Встречая очередного гостя (или гостью) он подталкивал их к этой "летописи":
чтоб они записали или зарисовали что-то своё недавно сочинённое. Или что-нибудь - экспромтом.
Вот фото Пронина, примерно год 1910:
Фото современного вида подвала - мои, 2020 год