Лизатотерапия для товарища Сталина
Жил в Москве в 20-30-х годах прошлого века, в доме 16 по Старопименовскому переулку, квартира 5, Игнатий Николаевич Казаков. Дом был не простой, а номенклатурный - в нем жили, к примеру, артист Леонид Утесов и знаменитый партизан, а затем чекист Дмитрий Медведев (его именем потом эту улицу и назвали, но впоследствии переименовали обратно). Знаменит был и Игнатий Казаков. Славу ему принес изобретенный им метод лечения дисфункции желез внутренней секреции - так называемая лизатотерапия. Доктор Казаков воздействовал на организм посредством введения в него лизата - препарата соответствующей железы.
По некоторым сведениям, сам Сталин прошел курс лечения лизатами по поводу хронического псориаза. Снадобье помогло, и специально для Казакова в Москве был создан Научно-исследовательский институт обмена веществ и эндокринных расстройств. Это было привилегированное, совершенно закрытое для простых смертных лечебное учреждение, роскошью обстановки и питания не уступавшее лучшим клиникам Европы. Казаков купался в лучах славы и был недосягаем для научной критики. Его пациентами были представители высшего политического руководства, особенно те, кого волновало угасание сексуальной потенции, - на вершинах власти это особенно обидно. Надо полагать, ему не раз приходилось в тиши смотрового кабинета выслушивать интимные откровения советских сановников.
- Я - известный общественный деятель, профессор!
Что же теперь делать?
- Господа!.. Нельзя же так! Нужно сдерживать себя! Сколько ей лет?
- Четырнадцать, профессор…
Игнатий Николаевич Казаков
Преемник Генриха Ягоды Николай Ежов: сначала первый вроде бы пытался отравить второго, потом «выяснилось», что сам Ежов приказал обрызгать свою квартиру ртутью, но «понарошку»
Ну разумеется. Именно доктор Казаков - тот самый «маг и чародей», прототип профессора Преображенского из повести Булгакова «Собачье сердце». В фигуре же «известного общественного деятеля», собирающегося в командировку в Лондон, усматривают сходство с Христианом Раковским, полпредом РСФСР в Англии. «Ах, господа, господа!..» Стоит ли говорить, что, пользуясь покровительством высокопоставленных пациентов, «кудесник» омоложения с легкостью отражал наскоки революционных швондеров.
В декабре 1937 года казаковскому благоденствию наступил конец - псориаз разыгрался с прежней силой. Профессор был арестован и включен в число обвиняемых по делу о правотроцкистском блоке Бухарина - Рыкова. Казакову и еще двум лечившим советскую элиту докторам, Льву Левину и Дмитрию Плетневу, вменялось умерщвление председателя ОГПУ Вячеслава Менжинского, председателя ВСНХ Валериана Куйбышева и писателя Максима Горького. Действовали они будто бы с исключительным хитроумием - под видом лечения вредительски ослабляли организм пациента, с тем чтобы лишить его сил сопротивляться недугам. Приказы шайке лейб-лекарей отдавал, по версии обвинения, заместитель Менжинского Генрих Ягода, стремившийся занять место шефа.
То был первый опыт создания зловещего образа врачей-убийц. Игнатий Николаевич Казаков, как и его «сообщники» Левин и Плетнев, был признан виновным, приговорен к высшей мере и расстрелян спустя двое суток после вынесения приговора, 15 марта 1938 года. В феврале 1988 года реабилитирован.
Пародийное описание того, как те же лица уморили до смерти Максима Горького, можно найти в «Скотном дворе» Джорджа Оруэлла, где две овцы «признались, что они довели до смерти старого барана, одного из самых преданных поклонников Наполеона, заставляя его бегать вокруг костра, когда он задыхался от приступов кашля».
По некоторым сведениям, сам Сталин прошел курс лечения лизатами по поводу хронического псориаза. Снадобье помогло, и специально для Казакова в Москве был создан Научно-исследовательский институт обмена веществ и эндокринных расстройств. Это было привилегированное, совершенно закрытое для простых смертных лечебное учреждение, роскошью обстановки и питания не уступавшее лучшим клиникам Европы. Казаков купался в лучах славы и был недосягаем для научной критики. Его пациентами были представители высшего политического руководства, особенно те, кого волновало угасание сексуальной потенции, - на вершинах власти это особенно обидно. Надо полагать, ему не раз приходилось в тиши смотрового кабинета выслушивать интимные откровения советских сановников.
- Я - известный общественный деятель, профессор!
Что же теперь делать?
- Господа!.. Нельзя же так! Нужно сдерживать себя! Сколько ей лет?
- Четырнадцать, профессор…
Игнатий Николаевич Казаков
Преемник Генриха Ягоды Николай Ежов: сначала первый вроде бы пытался отравить второго, потом «выяснилось», что сам Ежов приказал обрызгать свою квартиру ртутью, но «понарошку»
Ну разумеется. Именно доктор Казаков - тот самый «маг и чародей», прототип профессора Преображенского из повести Булгакова «Собачье сердце». В фигуре же «известного общественного деятеля», собирающегося в командировку в Лондон, усматривают сходство с Христианом Раковским, полпредом РСФСР в Англии. «Ах, господа, господа!..» Стоит ли говорить, что, пользуясь покровительством высокопоставленных пациентов, «кудесник» омоложения с легкостью отражал наскоки революционных швондеров.
В декабре 1937 года казаковскому благоденствию наступил конец - псориаз разыгрался с прежней силой. Профессор был арестован и включен в число обвиняемых по делу о правотроцкистском блоке Бухарина - Рыкова. Казакову и еще двум лечившим советскую элиту докторам, Льву Левину и Дмитрию Плетневу, вменялось умерщвление председателя ОГПУ Вячеслава Менжинского, председателя ВСНХ Валериана Куйбышева и писателя Максима Горького. Действовали они будто бы с исключительным хитроумием - под видом лечения вредительски ослабляли организм пациента, с тем чтобы лишить его сил сопротивляться недугам. Приказы шайке лейб-лекарей отдавал, по версии обвинения, заместитель Менжинского Генрих Ягода, стремившийся занять место шефа.
То был первый опыт создания зловещего образа врачей-убийц. Игнатий Николаевич Казаков, как и его «сообщники» Левин и Плетнев, был признан виновным, приговорен к высшей мере и расстрелян спустя двое суток после вынесения приговора, 15 марта 1938 года. В феврале 1988 года реабилитирован.
Пародийное описание того, как те же лица уморили до смерти Максима Горького, можно найти в «Скотном дворе» Джорджа Оруэлла, где две овцы «признались, что они довели до смерти старого барана, одного из самых преданных поклонников Наполеона, заставляя его бегать вокруг костра, когда он задыхался от приступов кашля».