Гибель Надежды Аллилуевой
Существует несколько версий самоубийства Н. Аллилуевой, которые различаются лишь несущественными деталями. В книге Светланы Аллилуевой «Двадцать писем к другу» приводятся рассказы няни Светланы, а также Полины Жемчужиной. Обе женщины решились поведать дочери Сталина об обстоятельствах смерти ее матери лишь в 1955 году, когда они избавились от многолетнего страха перед Сталиным. Согласно этим рассказам, экономка семьи К. В. Тиль, которая по утрам обычно будила Надежду Сергеевну, первой увидела ее в крови возле кровати с зажатым в руке маленьким пистолетом [1]
Надежда Аллилуева. (1901-1932)
В ужасе она позвала няню из детской. Женщины положили тело на постель и привели его в порядок. Потом они вызвали жившего рядом секретаря ЦИК СССР Авеля Енукидзе, друга семьи Сталина, а также коменданта Кремля К. В. Паукера и Полину Жемчужину. Через несколько минут пришли Ворошилов и Молотов. Лишь после этого разбудили Сталина, спавшего в небольшом кабинете на диване. Сталин был потрясен. На столике лежало письмо Надежды, адресованное мужу. Он взял его, но не стал читать, сунул в карман. В последующие дни Сталин был в тяжелом состоянии, и его боялись оставлять одного. Отчаяние и горе сменялись у него приступами гнева и злобы, причиной которых было, вероятно, письмо жены, о содержании которого Сталин ни с кем не говорил.
Непосредственным поводом к самоубийству стала ссора Сталина и его жены на банкете в Кремле по случаю 15-летия Октябрьской революции. Очень давно я записал рассказ близкого знакомого А. Енукидзе. Согласно ему, Сталин запаздывал на банкет. Когда он пришел, Надежда сделала ему насмешливое замечание. Сталин вспылил и ответил грубостью. Он курил иногда не трубку, а папиросы. В порыве злобы он неожиданно бросил непотухшую папиросу в лицо жене. Окурок попал в вырез платья. Вытолкнув его, Надежда вскочила и покинула банкет. Примерно то же самое писала в воспоминаниях и вдова Бухарина А. М. Ларина: «В ноябре 1932 г., придя домой из института, я застала там Н. И. (Бухарина)...
Я увидела его взволнованного, бледного. Они тепло относились друг к другу - Н. И. и Надежда Сергеевна; тайно она разделяла взгляды Н. И., связанные с коллективизацией, и как-то улучила удобный момент, чтобы сказать ему об этом. Надежда Сергеевна была человеком скромным и добрым, хрупкой душевной организации и привлекательной внешности. Она всегда страдала от деспотического и грубого характера Сталина… 7 ноября Н. И. видел ее на банкете в честь 15-летия Октябрьской революции.
Как рассказывал Н. И., полупьяный Сталин бросал в лицо Надежде Сергеевне окурки и апельсиновые корки. Она не выдержала такой грубости, поднялась и ушла до окончания банкета… Утром Надежда Сергеевна была обнаружена мертвой». По свидетельству П. Жемчужиной, она вышла из-за стола сразу же после Надежды, чтобы не оставлять ее одну. Они несколько раз обошли Кремлевский дворец, беседуя, пока Надежда, по мнению ее подруги, не успокоилась. Тогда они разошлись по домам. Но есть свидетельство о том, что свое письмо Сталину Надежда написала заранее, еще за несколько дней до праздников.
Надежда Аллилуева и Иосиф Сталин
Смерть Н. С. Аллилуевой породила множество легенд и слухов, включая и слухи об убийстве Сталиным своей жены. Не подкрепленные никакими серьезными свидетельствами и фактами, они не заслуживают подробного опровержения. Однако, придуманные явными врагами Сталина, они неоднократно приводились как в вульгарной, так и в серьезной советологической литературе. Так, например, известный французский ученый и публицист Борис Суварин, принимавший участие в создании Французской компартии и Коминтерна, но позднее порвавший с коммунистическим движением, написал и издал еще в 1935 году одну из первых и лучших по тем временам биографий Сталина - «Жизнь Сталина».
В 1977 году Б. Суварин переиздал эту книгу без изменений, но с обширным новым предисловием и примечаниями, а также обзором большей части новой литературы о Сталине, где он приветствует издание двух книг дочери Сталина, замечая при этом: «Она верит в самоубийство своей матери, Надежды; но она повторяет то, что говорилось в Кремле, где все лгут, между тем как версия о самоубийстве, приемлемая в свое время (и принятая даже в этой книге), неофициально отклонена в кремлевских кругах и опровергается вескими доказательствами». Суварин, однако, не приводит этих «веских доказательств».
Версию об убийстве Сталиным своей жены выдвигает также Лидия Шатуновская в книге «Жизнь в Кремле». Жена одного из крупных хозяйственников, семья которого жила недалеко от Кремля в так называемом Доме на набережной, Л. Шатуновская перемешала в своих воспоминаниях реальные факты и множество слухов и сплетен, а то и прямых выдумок о тайнах Кремля. Ссылаясь на беседу с женой Серго Орджоникидзе Зинаидой Гавриловной, Шатуновская утверждает, что пулевое отверстие находилось на затылке, что исключает версию самоубийства Надежды Аллилуевой. На этом основании Шатуновская «реконструирует» картину последнего разговора Сталина и его жены, результатом которого был «приступ неукротимого гнева..
Он потерял контроль над собой, и когда Надежда повернулась, чтобы выйти из кабинета, он выстрелил ей в затылок… Быть может, Надежда была убита не в кабинете Сталина, а в своей спальне. Значения это не имеет, но в том, что она была убита, и притом выстрелом в затылок, у меня сомнений нет, ибо я располагаю свидетельством, полученным от единственного, быть может, человека, который близко видел тело Надежды Аллилуевой».
Надежда Аллилуева с сыном Василием
В данном случае речь идет не о невольных ошибках, а о сознательном вымысле. Л. Шатуновская не была ни членом партии, ни подругой Зинаиды Орджоникидзе, и при крайней осторожности Зинаиды Гавриловны она никогда не стала бы откровенничать с малознакомой женщиной о смерти жены Сталина. Можно отметить также, что 3. Г. Орджоникидзе умерла еще в 1966 году, т. е. за 15 лет до выхода книги Шатуновской. Историки знают, чего стоят ссылки на свидетельства давно умерших людей. Шатуновской не было известно, однако, что еще в начале 60-х годов Зинаида Гавриловна давала подробные письменные показания о преступлениях Сталина для специальной комиссии при ЦК КПСС, созданной по инициативе Хрущева. Жена Орджоникидзе очень много знала и рассказывала. Но в этих рассказах нет и намека на убийство Сталиным Надежды Аллилуевой.
Кроме того, известно, что внимательный осмотр тела Надежды Аллилуевой производился не ее знакомыми, а главным врачом Кремлевской больницы А. Канелем, а также врачами Л. Левиным и Д. Плетневым. Их убеждали подписать бюллетень о смерти Н. Аллилуевой от аппендицита, но все трое отказались. В 1932 году это не имело для врачей никаких последствий, так как атмосфера в стране и Кремле еще существенно отличалась от той обстановки, которая сложилась там в 1936-1937 гг. Кремль закрыли для простых людей, но он был местом жизни и работы как самих «вождей», так и части обслуги.
На Западе еще не существовало «советологии» и «кремленологии», и о жизни в СССР и в Кремле распространялись, особенно в белоэмигрантских кругах, самые нелепые слухи. Еще в 60-х годах в моих руках оказалась книга «Сталин», изданная на русском языке в 1930 г. в Риге. Автор ее, скрывший свое имя под псевдонимом Эссад-Бей, утверждал, что Сталин, подобно восточному деспоту, держит свою жену взаперти в большой квартире и что никто из других обитателей Кремля ее никогда не видел. Между тем в небольшой кремлевской «общине» все хорошо знали друг друга, и каких-либо семейных тайн было очень мало. Хорошо все знал и пытался всем угодить также комендант Кремля К. В. Паукер.
От широкой советской общественности можно было скрыть самоубийство жены Сталина. Но для узкого круга семей, живших в Кремле, такого рода событие не могло быть тайной, как не могло оно быть тайной и для большой семьи Аллилуевых. Характерно, что члены этой семьи не только не осуждали Сталина за смерть Надежды, но их первым побуждением стало желание как-то помочь ему пережить обрушившуюся на него трагедию. Срочно вернувшийся из Берлина Павел Аллилуев на несколько лет поселился снова на даче Сталина. Тот иногда начинал говорить с ним о Надежде. Он чувствовал себя порой виноватым и пытался как-то оправдаться перед братом покойной. «Я все делал, как она хотела. Могла ходить куда угодно, покупать все, что хотела. Чего ей не хватало? Смотри!» Сталин выдвинул незапертый ящик письменного стола. Он был набит червонцами.
Английский историк и советолог Р. Конквест утверждал в своей знаменитой книге, что после смерти Надежды ее брат Павел потерял доверие Сталина.
«Брат Надежды, старый большевик Павел Аллилуев, - писал Конквест, - был политическим комиссаром в бронетанковых войсках. Его взяли под особое наблюдение. Позже он рассказывал старому знакомому, что со времени смерти сестры его не допускали к Сталину и кремлевский пропуск был у него отобран. Ему стало ясно, что, по мнению Ягоды и Паукера, он стал опасным для Сталина в том смысле, что мог отомстить за сестру».
Эти утверждения также основаны на ложных слухах. В Москве живут два сына Павла Аллилуева, и один из них, А. П. Аллилуев, доктор медицинских наук, рассказывал мне о жизни своей семьи, в том числе и о жизни на даче Сталина в 1933-1936 гг., где мальчиком он несколько раз встречался со Сталиным. Лишь в 1935 году Сталин перебрался на специально построенную для него дачу в Кунцеве. После убийства Кирова было принято специальное постановление «Об охране вождей», и вся система охраны Сталина изменилась, а количество специальных подразделений стало непрерывно увеличиваться.
В Кунцеве уже не гостили неделями и месяцами ни Сванидзе, ни Аллилуевы. Зубалово не опустело, но жили здесь другие люди. Семья Павла Аллилуева перебралась на огромную дачу Анастаса Микояна - это также было очень красивое и крупное купеческое имение под Москвой. Но и теперь Павел мог свободно проходить в Кремль и навещать Сталина на его московской квартире. «На квартиру к нам в Кремль еще заходили оба Сванидзе, дядя Павлуша и Реденсы, - свидетельствует Светлана Аллилуева. - Но без мамы это было уже не то. Все распалось - и дом, и отношения взаимной заинтересованности и дружбы».
Официальные сообщения о смерти Н. С. Аллилуевой были опубликованы во всех центральных газетах 10 и 11 ноября 1932 года.
«ЦК ВКП(б) с прискорбием доводит до сведения товарищей, что в ночь на 9 ноября скончалась активный и преданный член партии тов. Надежда Сергеевна Аллилуева».
Это сообщение, как и фотография Н. Аллилуевой, было помещено в траурной рамке. Здесь же публиковались и многочисленные некрологи. «…Не стало дорогого, близкого нам товарища, человека прекрасной души. От нас ушла еще молодая, полная сил и бесконечно преданная партии и революции большевичка...
Память о Надежде Сергеевне как о преданнейшей большевичке, жене, близком друге и верной помощнице тов. Сталина будет всегда нам дорога». Под этим некрологом стояли подписи Екатерины Ворошиловой, Полины Жемчужиной, Зинаиды Орджоникидзе, Доры Хазан, Марии Каганович, Татьяны Постышевой, Ашхен Микоян, а также всех членов Политбюро и А. Енукидзе. В некрологе от коллектива Промышленной академии говорилось: «...1 декабря Надежда Сергеевна должна была закончить Всесоюзную промышленную академию и Менделеевский институт искусственного волокна. Болезненное состояние не могло приостановить ее большевистского упорства в учебе...»
Сталин с женой Надеждой Аллилуевой и Ворошилов с женой Екатериной на юге, 1932 год.
Комиссию по организации похорон возглавил А. Енукидзе, в нее вошли также К. Паукер и представители Промакадемии. Гроб с телом Н. Аллилуевой был установлен в Большом зале здания ЦИК СССР на Красной площади (ныне здание ГУМа). С утра 10 ноября был открыт доступ для всех, кто хотел проститься с покойной. Похороны были назначены на 11 ноября на Новодевичьем кладбище. Ни в одном некрологе не говорилось о причинах смерти Аллилуевой. Писали лишь о «неожиданной кончине», «преждевременной смерти», «смерть вырвала», «смерть скосила» и т. п. Все это не могло не породить волны противоречивых слухов. Даже Ромен Роллан, посетивший Москву в 1936 году и расспрашивавший М. Горького о смерти Надежды Аллилуевой, записал в своем дневнике, что жена Сталина отравилась.
11 ноября газеты сообщали о прощании с Аллилуевой: «Скорбью льются звуки оркестра. Меняется почетный караул. Вот правдисты, в среде которых работала Надежда Сергеевна. Вот слушатели Промакадемии, где она училась. Вот близкие, друзья и товарищи. Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов, Постышев, Орджоникидзе, Киров, Калинин, Енукидзе. Тянется лента людей…»
Сталин появился в самом начале панихиды. Он подошел к гробу и поцеловал покойную в лоб. Затем сделал неожиданный жест, как бы отталкивая гроб от себя, и отчетливо произнес: «Она ушла как враг». После этого покинул зал и больше не приходил ни на панихиду, ни на похороны. За гробом на следующий день шел Авель Енукидзе, рядом был Алеша Сванидзе, и те, кто видел процессию со стороны, принимали их за Сталина.
Но Сталин и потом ни разу не побывал на могиле жены, а замечательный памятник покойной был изваян скульптором И. Д. Шадром по заказу семьи Аллилуевых. Поклонники Сталина позднее утверждали, что тот нередко по ночам приходил на могилу супруги и при свете прожекторов молча сидел здесь по нескольку часов. Эту же версию можно встретить и в очерках такого противника Сталина, как А. Антонов-Овсеенко. Он утверждает, что Сталин посещал могилу жены несколько лет подряд и всегда в один день - второго мая. Для этого в стене близ могилы будто бы прорубили специальные ворота и ввели систему пропусков. Эпизод с ночным посещением могилы Надежды Аллилуевой Сталиным под свет прожекторов попал и в американский фильм «Сталин». Но все это легенды.
И после похорон Надежды Аллилуевой, на которых первым выступил Л. Каганович, газеты продолжали публиковать соболезнования Сталину. От ЦК ВЛКСМ, от Московского горкома ВКП(б), от ЦК Французской компартии, от Исполкома Коминтерна. Вильгельм Пик, Клара Цеткин и Эрнст Тельман прислали телеграмму от революционных рабочих Германии. Отдельно выразил свое соболезнование Лаврентий Берия. 12 ноября в «Заре Востока» откликнулась на смерть невестки и горе сына мать Сталина Екатерина Георгиевна Джугашвили. Протокол не предусматривал соболезнований от дипломатов и государственных деятелей. Все же телеграмму Сталину прислали Председатель Совета Министров Турецкой республики Исмет-паша и его жена. Только 16 ноября в «Правде» появилось письмо Н. К. Крупской:
«Дорогой Иосиф Виссарионович! В эти дни как-то все думается о вас и хочется пожать вам руку. Тяжело терять близкого человека. И мне вспоминается пара разговоров с вами в кабинете Ильича во время его болезни. Они мне тогда придали мужества. Еще раз жму руку. Н. Крупская».
* * *
Я [Рой Медведев] не могу согласиться с комментариями, которые дает этому письму Лариса Васильева, но не буду повторять их. Еще через день короткую телеграмму прислал из Италии М. Горький. 18 ноября Сталин через печать выразил «сердечную благодарность» всем организациям и отдельным лицам, приславшим ему соболезнования по поводу «кончины моего близкого друга и товарища Надежды Сергеевны Аллилуевой-Сталиной». Впервые в печати появилось сочетание этих двух фамилий.
Вскоре после смерти жены Сталин обменялся квартирами с Бухариным. В прежней квартире он жить уже не хотел или не мог. Удалили из Кремля или даже сослали некоторых работников из обслуги, которые хорошо знали семью Сталина. Но только в 1937-1938 гг. были арестованы и погибли почти все родственники как первой, так и второй жены Сталина. Был расстрелян как Александр Сванидзе, так и Авель Енукидзе. По приказу Сталина расстреляли коменданта Кремля К. Паукера, он знал слишком много. Старшая сестра Надежды Анна Аллилуева, а также Полина Жемчужина были арестованы и сосланы уже после войны. Сталин все реже встречался со своими детьми, а многих внуков не видел никогда. Он остался вдовцом до конца жизни. У него были короткие и не слишком частые связи с отдельными женщинами, но никто из них не мог повлиять на его поведение или образ жизни.
Иосиф Сталин и Надежда Аллилуева. Так они выглядели, когда у них завязался роман.1917 год.
В разговорах он никогда не вспоминал о жене, но после войны неожиданно распорядился сделать две увеличенные во много раз фотографии Надежды Аллилуевой. Одна из этих фотографий стояла на столе в его домашнем кабинете в Кремле, другую повесили в спальне на даче в Кунцеве. Сталин сохранил свободу отцу Надежды и своему другу по подполью Сергею Аллилуеву, но никогда с ним не встречался. У него больше не было семьи, и неделями он жил в полном одиночестве. Во время праздников или на Новый год Сталин приглашал к себе многих руководителей партии и правительства, генералов и адмиралов. Все они приезжали к нему на ночные застолья, но без жен, позднее здесь могла появляться ненадолго лишь дочь Сталина Светлана, которая мало что унаследовала от своей матери, но оставила в своих книгах лучшее описание жизни и трагической гибели Надежды Сергеевны Аллилуевой.
Октябрь 1992 г.
Из книги Роя Медведева "Они окружали Сталина"
[1] - Когда Павел Аллилуев, участник Гражданской войны, военный инженер и комиссар Автобронетанкового управления в Наркомате обороны, уезжая по делам за границу, спросил Надежду, что ей привезти, она попросила его не о косметике или одежде, а о небольшом револьвере. Павел вскоре привез ей дамский «браунинг» с патронами. Надежда скрыла этот подарок от мужа и друзей, хотя владение оружием в то время было делом обычным для большевиков. Почти у всех ответственных работников были револьверы разных марок и моделей. Еще со времен Гражданской войны повелось, что лучшим подарком за военные, а то и гражданские отличия был хороший пистолет. У Ворошилова и Буденного имелись целые арсеналы разного оружия, но каждый член Политбюро держал в своем столе один или два револьвера. Даже такой мирный человек, как Бухарин, хранил дома два пистолета, на одном из которых была пластинка с надписью: «Дорогому Бухарчику от Клима Ворошилова». Не только охотничьи ружья, но и хорошие револьверы были у Сталина - дома в Кремле и в Зубалове. Немало оружия было у рядовых коммунистов, у советского и комсомольского актива. Но для женщин - членов партии наличие пистолета и в те времена было редким, хотя и не столь уж необычным делом. Поэтому Павел вовсе не удивился просьбе своей сестры.
Надежда Аллилуева. (1901-1932)
В ужасе она позвала няню из детской. Женщины положили тело на постель и привели его в порядок. Потом они вызвали жившего рядом секретаря ЦИК СССР Авеля Енукидзе, друга семьи Сталина, а также коменданта Кремля К. В. Паукера и Полину Жемчужину. Через несколько минут пришли Ворошилов и Молотов. Лишь после этого разбудили Сталина, спавшего в небольшом кабинете на диване. Сталин был потрясен. На столике лежало письмо Надежды, адресованное мужу. Он взял его, но не стал читать, сунул в карман. В последующие дни Сталин был в тяжелом состоянии, и его боялись оставлять одного. Отчаяние и горе сменялись у него приступами гнева и злобы, причиной которых было, вероятно, письмо жены, о содержании которого Сталин ни с кем не говорил.
Непосредственным поводом к самоубийству стала ссора Сталина и его жены на банкете в Кремле по случаю 15-летия Октябрьской революции. Очень давно я записал рассказ близкого знакомого А. Енукидзе. Согласно ему, Сталин запаздывал на банкет. Когда он пришел, Надежда сделала ему насмешливое замечание. Сталин вспылил и ответил грубостью. Он курил иногда не трубку, а папиросы. В порыве злобы он неожиданно бросил непотухшую папиросу в лицо жене. Окурок попал в вырез платья. Вытолкнув его, Надежда вскочила и покинула банкет. Примерно то же самое писала в воспоминаниях и вдова Бухарина А. М. Ларина: «В ноябре 1932 г., придя домой из института, я застала там Н. И. (Бухарина)...
Я увидела его взволнованного, бледного. Они тепло относились друг к другу - Н. И. и Надежда Сергеевна; тайно она разделяла взгляды Н. И., связанные с коллективизацией, и как-то улучила удобный момент, чтобы сказать ему об этом. Надежда Сергеевна была человеком скромным и добрым, хрупкой душевной организации и привлекательной внешности. Она всегда страдала от деспотического и грубого характера Сталина… 7 ноября Н. И. видел ее на банкете в честь 15-летия Октябрьской революции.
Как рассказывал Н. И., полупьяный Сталин бросал в лицо Надежде Сергеевне окурки и апельсиновые корки. Она не выдержала такой грубости, поднялась и ушла до окончания банкета… Утром Надежда Сергеевна была обнаружена мертвой». По свидетельству П. Жемчужиной, она вышла из-за стола сразу же после Надежды, чтобы не оставлять ее одну. Они несколько раз обошли Кремлевский дворец, беседуя, пока Надежда, по мнению ее подруги, не успокоилась. Тогда они разошлись по домам. Но есть свидетельство о том, что свое письмо Сталину Надежда написала заранее, еще за несколько дней до праздников.
Надежда Аллилуева и Иосиф Сталин
Смерть Н. С. Аллилуевой породила множество легенд и слухов, включая и слухи об убийстве Сталиным своей жены. Не подкрепленные никакими серьезными свидетельствами и фактами, они не заслуживают подробного опровержения. Однако, придуманные явными врагами Сталина, они неоднократно приводились как в вульгарной, так и в серьезной советологической литературе. Так, например, известный французский ученый и публицист Борис Суварин, принимавший участие в создании Французской компартии и Коминтерна, но позднее порвавший с коммунистическим движением, написал и издал еще в 1935 году одну из первых и лучших по тем временам биографий Сталина - «Жизнь Сталина».
В 1977 году Б. Суварин переиздал эту книгу без изменений, но с обширным новым предисловием и примечаниями, а также обзором большей части новой литературы о Сталине, где он приветствует издание двух книг дочери Сталина, замечая при этом: «Она верит в самоубийство своей матери, Надежды; но она повторяет то, что говорилось в Кремле, где все лгут, между тем как версия о самоубийстве, приемлемая в свое время (и принятая даже в этой книге), неофициально отклонена в кремлевских кругах и опровергается вескими доказательствами». Суварин, однако, не приводит этих «веских доказательств».
Версию об убийстве Сталиным своей жены выдвигает также Лидия Шатуновская в книге «Жизнь в Кремле». Жена одного из крупных хозяйственников, семья которого жила недалеко от Кремля в так называемом Доме на набережной, Л. Шатуновская перемешала в своих воспоминаниях реальные факты и множество слухов и сплетен, а то и прямых выдумок о тайнах Кремля. Ссылаясь на беседу с женой Серго Орджоникидзе Зинаидой Гавриловной, Шатуновская утверждает, что пулевое отверстие находилось на затылке, что исключает версию самоубийства Надежды Аллилуевой. На этом основании Шатуновская «реконструирует» картину последнего разговора Сталина и его жены, результатом которого был «приступ неукротимого гнева..
Он потерял контроль над собой, и когда Надежда повернулась, чтобы выйти из кабинета, он выстрелил ей в затылок… Быть может, Надежда была убита не в кабинете Сталина, а в своей спальне. Значения это не имеет, но в том, что она была убита, и притом выстрелом в затылок, у меня сомнений нет, ибо я располагаю свидетельством, полученным от единственного, быть может, человека, который близко видел тело Надежды Аллилуевой».
Надежда Аллилуева с сыном Василием
В данном случае речь идет не о невольных ошибках, а о сознательном вымысле. Л. Шатуновская не была ни членом партии, ни подругой Зинаиды Орджоникидзе, и при крайней осторожности Зинаиды Гавриловны она никогда не стала бы откровенничать с малознакомой женщиной о смерти жены Сталина. Можно отметить также, что 3. Г. Орджоникидзе умерла еще в 1966 году, т. е. за 15 лет до выхода книги Шатуновской. Историки знают, чего стоят ссылки на свидетельства давно умерших людей. Шатуновской не было известно, однако, что еще в начале 60-х годов Зинаида Гавриловна давала подробные письменные показания о преступлениях Сталина для специальной комиссии при ЦК КПСС, созданной по инициативе Хрущева. Жена Орджоникидзе очень много знала и рассказывала. Но в этих рассказах нет и намека на убийство Сталиным Надежды Аллилуевой.
Кроме того, известно, что внимательный осмотр тела Надежды Аллилуевой производился не ее знакомыми, а главным врачом Кремлевской больницы А. Канелем, а также врачами Л. Левиным и Д. Плетневым. Их убеждали подписать бюллетень о смерти Н. Аллилуевой от аппендицита, но все трое отказались. В 1932 году это не имело для врачей никаких последствий, так как атмосфера в стране и Кремле еще существенно отличалась от той обстановки, которая сложилась там в 1936-1937 гг. Кремль закрыли для простых людей, но он был местом жизни и работы как самих «вождей», так и части обслуги.
На Западе еще не существовало «советологии» и «кремленологии», и о жизни в СССР и в Кремле распространялись, особенно в белоэмигрантских кругах, самые нелепые слухи. Еще в 60-х годах в моих руках оказалась книга «Сталин», изданная на русском языке в 1930 г. в Риге. Автор ее, скрывший свое имя под псевдонимом Эссад-Бей, утверждал, что Сталин, подобно восточному деспоту, держит свою жену взаперти в большой квартире и что никто из других обитателей Кремля ее никогда не видел. Между тем в небольшой кремлевской «общине» все хорошо знали друг друга, и каких-либо семейных тайн было очень мало. Хорошо все знал и пытался всем угодить также комендант Кремля К. В. Паукер.
От широкой советской общественности можно было скрыть самоубийство жены Сталина. Но для узкого круга семей, живших в Кремле, такого рода событие не могло быть тайной, как не могло оно быть тайной и для большой семьи Аллилуевых. Характерно, что члены этой семьи не только не осуждали Сталина за смерть Надежды, но их первым побуждением стало желание как-то помочь ему пережить обрушившуюся на него трагедию. Срочно вернувшийся из Берлина Павел Аллилуев на несколько лет поселился снова на даче Сталина. Тот иногда начинал говорить с ним о Надежде. Он чувствовал себя порой виноватым и пытался как-то оправдаться перед братом покойной. «Я все делал, как она хотела. Могла ходить куда угодно, покупать все, что хотела. Чего ей не хватало? Смотри!» Сталин выдвинул незапертый ящик письменного стола. Он был набит червонцами.
Английский историк и советолог Р. Конквест утверждал в своей знаменитой книге, что после смерти Надежды ее брат Павел потерял доверие Сталина.
«Брат Надежды, старый большевик Павел Аллилуев, - писал Конквест, - был политическим комиссаром в бронетанковых войсках. Его взяли под особое наблюдение. Позже он рассказывал старому знакомому, что со времени смерти сестры его не допускали к Сталину и кремлевский пропуск был у него отобран. Ему стало ясно, что, по мнению Ягоды и Паукера, он стал опасным для Сталина в том смысле, что мог отомстить за сестру».
Эти утверждения также основаны на ложных слухах. В Москве живут два сына Павла Аллилуева, и один из них, А. П. Аллилуев, доктор медицинских наук, рассказывал мне о жизни своей семьи, в том числе и о жизни на даче Сталина в 1933-1936 гг., где мальчиком он несколько раз встречался со Сталиным. Лишь в 1935 году Сталин перебрался на специально построенную для него дачу в Кунцеве. После убийства Кирова было принято специальное постановление «Об охране вождей», и вся система охраны Сталина изменилась, а количество специальных подразделений стало непрерывно увеличиваться.
В Кунцеве уже не гостили неделями и месяцами ни Сванидзе, ни Аллилуевы. Зубалово не опустело, но жили здесь другие люди. Семья Павла Аллилуева перебралась на огромную дачу Анастаса Микояна - это также было очень красивое и крупное купеческое имение под Москвой. Но и теперь Павел мог свободно проходить в Кремль и навещать Сталина на его московской квартире. «На квартиру к нам в Кремль еще заходили оба Сванидзе, дядя Павлуша и Реденсы, - свидетельствует Светлана Аллилуева. - Но без мамы это было уже не то. Все распалось - и дом, и отношения взаимной заинтересованности и дружбы».
Официальные сообщения о смерти Н. С. Аллилуевой были опубликованы во всех центральных газетах 10 и 11 ноября 1932 года.
«ЦК ВКП(б) с прискорбием доводит до сведения товарищей, что в ночь на 9 ноября скончалась активный и преданный член партии тов. Надежда Сергеевна Аллилуева».
Это сообщение, как и фотография Н. Аллилуевой, было помещено в траурной рамке. Здесь же публиковались и многочисленные некрологи. «…Не стало дорогого, близкого нам товарища, человека прекрасной души. От нас ушла еще молодая, полная сил и бесконечно преданная партии и революции большевичка...
Память о Надежде Сергеевне как о преданнейшей большевичке, жене, близком друге и верной помощнице тов. Сталина будет всегда нам дорога». Под этим некрологом стояли подписи Екатерины Ворошиловой, Полины Жемчужиной, Зинаиды Орджоникидзе, Доры Хазан, Марии Каганович, Татьяны Постышевой, Ашхен Микоян, а также всех членов Политбюро и А. Енукидзе. В некрологе от коллектива Промышленной академии говорилось: «...1 декабря Надежда Сергеевна должна была закончить Всесоюзную промышленную академию и Менделеевский институт искусственного волокна. Болезненное состояние не могло приостановить ее большевистского упорства в учебе...»
Сталин с женой Надеждой Аллилуевой и Ворошилов с женой Екатериной на юге, 1932 год.
Комиссию по организации похорон возглавил А. Енукидзе, в нее вошли также К. Паукер и представители Промакадемии. Гроб с телом Н. Аллилуевой был установлен в Большом зале здания ЦИК СССР на Красной площади (ныне здание ГУМа). С утра 10 ноября был открыт доступ для всех, кто хотел проститься с покойной. Похороны были назначены на 11 ноября на Новодевичьем кладбище. Ни в одном некрологе не говорилось о причинах смерти Аллилуевой. Писали лишь о «неожиданной кончине», «преждевременной смерти», «смерть вырвала», «смерть скосила» и т. п. Все это не могло не породить волны противоречивых слухов. Даже Ромен Роллан, посетивший Москву в 1936 году и расспрашивавший М. Горького о смерти Надежды Аллилуевой, записал в своем дневнике, что жена Сталина отравилась.
11 ноября газеты сообщали о прощании с Аллилуевой: «Скорбью льются звуки оркестра. Меняется почетный караул. Вот правдисты, в среде которых работала Надежда Сергеевна. Вот слушатели Промакадемии, где она училась. Вот близкие, друзья и товарищи. Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов, Постышев, Орджоникидзе, Киров, Калинин, Енукидзе. Тянется лента людей…»
Сталин появился в самом начале панихиды. Он подошел к гробу и поцеловал покойную в лоб. Затем сделал неожиданный жест, как бы отталкивая гроб от себя, и отчетливо произнес: «Она ушла как враг». После этого покинул зал и больше не приходил ни на панихиду, ни на похороны. За гробом на следующий день шел Авель Енукидзе, рядом был Алеша Сванидзе, и те, кто видел процессию со стороны, принимали их за Сталина.
Но Сталин и потом ни разу не побывал на могиле жены, а замечательный памятник покойной был изваян скульптором И. Д. Шадром по заказу семьи Аллилуевых. Поклонники Сталина позднее утверждали, что тот нередко по ночам приходил на могилу супруги и при свете прожекторов молча сидел здесь по нескольку часов. Эту же версию можно встретить и в очерках такого противника Сталина, как А. Антонов-Овсеенко. Он утверждает, что Сталин посещал могилу жены несколько лет подряд и всегда в один день - второго мая. Для этого в стене близ могилы будто бы прорубили специальные ворота и ввели систему пропусков. Эпизод с ночным посещением могилы Надежды Аллилуевой Сталиным под свет прожекторов попал и в американский фильм «Сталин». Но все это легенды.
И после похорон Надежды Аллилуевой, на которых первым выступил Л. Каганович, газеты продолжали публиковать соболезнования Сталину. От ЦК ВЛКСМ, от Московского горкома ВКП(б), от ЦК Французской компартии, от Исполкома Коминтерна. Вильгельм Пик, Клара Цеткин и Эрнст Тельман прислали телеграмму от революционных рабочих Германии. Отдельно выразил свое соболезнование Лаврентий Берия. 12 ноября в «Заре Востока» откликнулась на смерть невестки и горе сына мать Сталина Екатерина Георгиевна Джугашвили. Протокол не предусматривал соболезнований от дипломатов и государственных деятелей. Все же телеграмму Сталину прислали Председатель Совета Министров Турецкой республики Исмет-паша и его жена. Только 16 ноября в «Правде» появилось письмо Н. К. Крупской:
«Дорогой Иосиф Виссарионович! В эти дни как-то все думается о вас и хочется пожать вам руку. Тяжело терять близкого человека. И мне вспоминается пара разговоров с вами в кабинете Ильича во время его болезни. Они мне тогда придали мужества. Еще раз жму руку. Н. Крупская».
* * *
Я [Рой Медведев] не могу согласиться с комментариями, которые дает этому письму Лариса Васильева, но не буду повторять их. Еще через день короткую телеграмму прислал из Италии М. Горький. 18 ноября Сталин через печать выразил «сердечную благодарность» всем организациям и отдельным лицам, приславшим ему соболезнования по поводу «кончины моего близкого друга и товарища Надежды Сергеевны Аллилуевой-Сталиной». Впервые в печати появилось сочетание этих двух фамилий.
Вскоре после смерти жены Сталин обменялся квартирами с Бухариным. В прежней квартире он жить уже не хотел или не мог. Удалили из Кремля или даже сослали некоторых работников из обслуги, которые хорошо знали семью Сталина. Но только в 1937-1938 гг. были арестованы и погибли почти все родственники как первой, так и второй жены Сталина. Был расстрелян как Александр Сванидзе, так и Авель Енукидзе. По приказу Сталина расстреляли коменданта Кремля К. Паукера, он знал слишком много. Старшая сестра Надежды Анна Аллилуева, а также Полина Жемчужина были арестованы и сосланы уже после войны. Сталин все реже встречался со своими детьми, а многих внуков не видел никогда. Он остался вдовцом до конца жизни. У него были короткие и не слишком частые связи с отдельными женщинами, но никто из них не мог повлиять на его поведение или образ жизни.
Иосиф Сталин и Надежда Аллилуева. Так они выглядели, когда у них завязался роман.1917 год.
В разговорах он никогда не вспоминал о жене, но после войны неожиданно распорядился сделать две увеличенные во много раз фотографии Надежды Аллилуевой. Одна из этих фотографий стояла на столе в его домашнем кабинете в Кремле, другую повесили в спальне на даче в Кунцеве. Сталин сохранил свободу отцу Надежды и своему другу по подполью Сергею Аллилуеву, но никогда с ним не встречался. У него больше не было семьи, и неделями он жил в полном одиночестве. Во время праздников или на Новый год Сталин приглашал к себе многих руководителей партии и правительства, генералов и адмиралов. Все они приезжали к нему на ночные застолья, но без жен, позднее здесь могла появляться ненадолго лишь дочь Сталина Светлана, которая мало что унаследовала от своей матери, но оставила в своих книгах лучшее описание жизни и трагической гибели Надежды Сергеевны Аллилуевой.
Октябрь 1992 г.
Из книги Роя Медведева "Они окружали Сталина"
[1] - Когда Павел Аллилуев, участник Гражданской войны, военный инженер и комиссар Автобронетанкового управления в Наркомате обороны, уезжая по делам за границу, спросил Надежду, что ей привезти, она попросила его не о косметике или одежде, а о небольшом револьвере. Павел вскоре привез ей дамский «браунинг» с патронами. Надежда скрыла этот подарок от мужа и друзей, хотя владение оружием в то время было делом обычным для большевиков. Почти у всех ответственных работников были револьверы разных марок и моделей. Еще со времен Гражданской войны повелось, что лучшим подарком за военные, а то и гражданские отличия был хороший пистолет. У Ворошилова и Буденного имелись целые арсеналы разного оружия, но каждый член Политбюро держал в своем столе один или два револьвера. Даже такой мирный человек, как Бухарин, хранил дома два пистолета, на одном из которых была пластинка с надписью: «Дорогому Бухарчику от Клима Ворошилова». Не только охотничьи ружья, но и хорошие револьверы были у Сталина - дома в Кремле и в Зубалове. Немало оружия было у рядовых коммунистов, у советского и комсомольского актива. Но для женщин - членов партии наличие пистолета и в те времена было редким, хотя и не столь уж необычным делом. Поэтому Павел вовсе не удивился просьбе своей сестры.