СЛЕТ ВАСИЛИС
к проекту № 152 в Заповеднике Сказок
- …Не так уж часто мы встречаемся. - Василиса Микулишна, деловито расстилая коврик, захваченный из дома, бормотала себе под нос, - А ведь сродные все. И у всех дела, заботы… Вот и хорошо придумали. Сами, без детей, без мужиков. - Она распахнула скатерку и поставила под куст корзинку, полную домашних вкусностей.
Дело в том, что давным-давно они решили собираться здесь, на ровной круглой полянке, неподалеку от лесного озера. Никто не в гостях, никто не хозяйничает изо всех сил, стараясь не ударить в грязь лицом. И так хорошо было посидеть беззаботно денек, поболтать, поделиться новостями и полезными секретами.
Василиса нетерпеливо оглянулась по сторонам: она, как обычно, прибыла самой первой, чуть пораньше. Но уж время, пора бы и подругам появиться.
Словно услыхав ее мысли, точно у коврика явилась Василиса Премудрая. Усмехнувшись, она махнула широким рукавом и на скатерти встали мисы с разными явствами, поднос с запеченным осетром и несколько запотевших кувшинов.
Василиса Микулишна с легкой завистью молвила:
- Эх, а у меня так не получается…
- Зато ты в другом мастерица. Вон, от твоих пирожков дух по всей поляне. Слюнки так и бегут…
Следом явилась Василиса Прекрасная. Припоздав, зато с эффектной вспышкой, осыпавшейся яркими разноцветными искрами. Она добавила на стол новомодных восточных блюд - ярко-оранжевую кашу со множеством маленьких мисочек разноцветной подливки и какие-то круглые штучки, завернутые в листики и с непонятной начинкой. Разложила складной стульчик и уселась, аккуратно расправив праздничный сарафан.
Василиса Микулишна завертела головой, вглядываясь в безоблачное небо, и почти тут же на поляну с негромким жужжанием опустилась деревянная ступа. Все три Василисы бросились встречать тетку. Та все еще использовала древнее средство передвижения, никак не желая менять установившиеся привычки.
Тетка Василиса плюхнула на импровизированный стол подозрительный глиняный горшок, булькающий и исходящий паром. Микулишна с Василисой Премудрой едва не столкнулись лбами, спеша проверить его содержимое. И, успокоенные, глянули друг на друга: «Нет, показалось, все в порядке».
Рассевшись вокруг соблазнительного стола, Василисы отдали должное кулинарному мастерству каждой, осторожно оставив в стороне теткин горшок. Василиса Микулишна, дожевывая пирожок с вязигой, углядела на руке прекрасной сестрицы тяжелый браслет, искусно сделанный в виде ящерицы:
- Ух ты, красотень какая! Это кто ж тебе такое сработал?
Прекрасная легким движением коснулась украшения, словно погладив его:
- Это, девчата, целая история.
- А мы сюда, между прочим, собрались, чтоб новости-то и послушать.
- Ну, так слушайте.
Примерно с месяц тому, в одну из весенних ночей, я почему-то спала очень беспокойно. Просыпалась, крутилась с боку на бок, снова проваливалась в какой-то кошмарный сон. Снилась погоня, какая-то темная пещера, потом с неба на меня упала огромная птица, и, наконец, я из последних сил ползла по колючему заледеневшему снегу, оставляя позади красную подтаявшую дорожку…
- На ночь пирогов надо поменьше трескать… - Василиса презрительно дернула плечиком и продолжала, не отвлекаясь:
- Поднявшись до света, решила сходить в дальний осинник. Ну, вы знаете, как хорошо это дерево вытягивает черные недобрые мысли, забирает грязную чужую энергию.
- И улучшает цвет лица, тонизирует кожу. - Негромко вставила Василиса Премудрая.
- Идти пришлось мимо старого дуба. Его узловатые ветви, распростертые словно шатер, удерживали огромное гнездо - кучу сухих веток, накиданных, казалось, в полном беспорядке. Но даже ураган прошлой весной не уронил ни одной из них.
Через край гнезда на меня с любопытством глядели три уже оперившихся птенца. Понятно, родители на охоте, а этим мелким скучно. Только обычно, увидев меня, они пищат и тянутся через край, едва не вываливаясь. А тут только головенками крутят. Смирные, навроде как испуганные. С чего бы?
И тут легкий ветерок донес странный незнакомый запах. От него по спине пробежали мурашки, во рту появился неприятный привкус. Я внимательно осмотрелась. Неподалеку на кустах ежевики часть веток почернели, словно обожженные. Листья пожухли и скукожились, облитые какой-то темной дрянью. А неподалеку еще пятно. Вроде влажное, но травинки свернулись, будто от огня.
Я осторожно тронула, и тут же отдернула руку: жжется! На пальцах остались темно-красные пятна, похожие на кровь.
Сразу за кустами я нашла еще одно пятно примятой травы. Так же забрызганное кровью. На нем лежала ящерица необычного серебристо-серого цвета. Судя по многочисленным ранам, кровь вылилась именно из нее. Так много из небольшого тельца…
Обернув руку платком, я подняла мертвую ящерку. Она оказалась довольно увесистой и ощутимо горячей. Руку снова обожгло, даже через ткань платка. Словно крапивой. Не обращая внимания на такие мелочи, я во все глаза рассматривала удивительную находку. Разглядела шипы на суставах изящных лапок и гребень, бессильно свисающий со спины. Вдоль него шла глубокая рваная рана, похожая на след укуса. Или острого когтя. Распахнувшиеся мышцы обнажали тоненькие ребра.
С боков свисали какие-то складочки... Батюшки, поняла я, да это же крылья. Маленькие, недоросшие, но явно крылышки. И внутри прощупывались тонкие хрупкие косточки.
Тетка Василиса удивленно и недоверчиво уставилась на племянницу, нахмурилась и поджала сухие морщинистые губы. А рассказчица продолжала:
- Глаза летучей ящерки внезапно распахнулись! Ловко извернувшись, дракончик вонзил зубы глубоко в мякоть моей ладони. Заорав, я невольно взмахнула рукой, пытаясь скинуть коварную тварь. Бесполезно! Гадина висела на моей руке, крепко сжимая челюсти! Моя кровь текла извилистой струйкой, омывая ящерку и капая с кончика длинного хвоста.
Я уже примерилась было шандарахнуть тварью о ствол дуба, как вдруг она резким движением подтянулась вверх и обвилась вокруг моей руки, прижимаясь к месту укуса. Соединив мою кровоточащую ранку со своей разодранной спиной.
Если кожу обжигало вполне терпимо, то, попав в рану, кровь дракона ударила просто дикой болью! Меня швырнуло на землю и выгнуло в судороге. В глазах потемнело, мышцы свело. Мое тело завернулось в колесо, так, что пятки, кажется, коснулись затылка.
…Очнувшись, я увидела серебристую чешую и спокойные немигающие глаза, пристально изучающие мое лицо. Сидя у меня на груди, дракон потянулся, расправил свои куцые крылышки и неожиданно лизнул меня в щеку. Горячо и щекотно.
Я села, оглядываясь вокруг. И поняла, что рука не болит. То есть совершенно. На ладони, испачканной потемневшей кровью, с двух сторон остались белые точки. Словно след старой, давно позабытой раны. На ящерке тоже не осталось и следа повреждений. Даже та жуткая дыра на спине, обнажавшая кости, исчезла.
С опаской протянув руку, я коснулась змееныша. А он ринулся вперед и обернулся вокруг запястья, превратившись в браслет. - Василиса подняла руку, давая возможность рассмотреть украшение.
- Ха! - язвительно промолвила тетка Василиса, - Забавная сказка. Но беда в том, что драконы-от у нас не лётают. Горыныч - да. Токо он о трех головах. И даже младенем не уместился бы на твоей тощенькой деснице.
Василиса Микунишна, потянувшись через стол, ткнула пальцем прямо в закрытый глаз серебряной ящерки. Та резко вскинула голову, распахнув и глаза и большущую ярко-красную пасть, громко зашипела. Микулишна отпрянула, от неожиданности опрокинувшись на спину. И залилась хохотом:
- И-и-и, правда дракон! Живой! А я-то, дурища, пальцем в него ткала! А ежли оттяпал бы?
Побледневшая Василиса Прекрасная, проговорила со злостью:
- Хорошо, что огнем не плюнул! Подпалил бы косы твои русые, опять обрезать пришлось бы…
- А он еще и огнем плеваться может? - испуганно спросила Микулишна.
- А ты как думала? Дракон жеж! - вмешалась в спор Василиса Премудрая. - Береги его, сестренница! Глядишь, подмогнет в трудную минуту.
И повернулась к тетке:
- Я смотрю, у тебя с ногой полегче? Даже без клюки нынче.
Старуха радостно закивала:
- Я припарочки делаю. Из свежего навоза. И массаж.
- Что??? - три удивленных голоса прозвучали громко и слажено.
- Ох, - махнула рукой старшая из Василис, - появился тут у меня целитель один. Все сулил вылечить мою ногу. Предлагал порошки какие-то. И этот вот массаж. Шарики блескучие по ноге катаешь. И по спине. Они навроде шишек, колючие. Дело бесплатное, я и попробовала. И шарики эти помогли. Только не ноге. Спина по утрам скрипеть перестала, вот я клюку и бросила. А порошки спустила в отхожее место. Чевой-то он там намешал, аж в носу засвербело.
- А что за лекарь? - осторожно спросила Премудрая.
- Ой, девки, не поверите, - старуха меленько захихикала. - Он сперва лечил, а после надумал посвататься.
- Опять? - хором воскликнули Василисы.
- Ну, чегой-то опять? Памятливые каки… Кто старое помянет… Этот с другим прицелом. Тот, прошлогодний, я сказывала, сокровища у меня искал. В подполе чуть крынки не расколотил! А этот, вишь, бизнесом занимается. Туристическим. И хотел в моей избе гостиницу сделать. Этот, тураж ему по нраву пришелся.
- Антураж, - машинально поправила Василиса Премудрая.
- Ну да, ну да, - закивала тетка. - Он самый. Древность, грит, у меня натуральная. Нигде больше такой не осталось.
- И что с ним теперь?
- Думаю, уж до столицы добрался.
- Что, не сговорились? Все-таки уехал?
- Да нет, укатился. Я, как вызнала про его планы… Он меня-то хотел в старушечий дом сплавить. Это женку-то свою законную!
- В дом престарелых, что ль?
- Туда, Микулишна, туда. Я и брякнула, в сердцах: «А ну, катись отседова!» А слово-от мое крепкое. Он и покатился.
- Как?
- Обнакновенно. Как колобки катаются, так и он… Токо трава примятая осталась. Да машина на опушке. Чаво с ней теперича делать, ума не приложу.
…За разговорами и шутками время катилось незаметно. Солнышко спустилось низко и тени берез дотянулись до самой воды. Там среди кувшинок появились приветливые лица симпатичных девушек. Василисы радостно им замахали и русалки присоединились к дружной компании. Потом вместе плескались в парной воде лесного озера, пели протяжные песни, водили хороводы.
А, как на небе проклюнулись первые звездочки, засобирались по домам.
Микулишна всполошилась:
- Ой, девки, темно уж совсем, как тетка Василиса доберется до избы-то? На ощупь, где в дуб врежется, али в сосну…
- Очень надо! - Ершисто заспорила тетушка. - А вот энто видала?
Из глубины ступы она вытащила и торжественно водрузила на голову налобный фонарь приличной мощности. Его луч прорезал темноту, достав до дальних деревьев. Обняв племянниц, старуха привычно впрыгнула в ступу и неспешно полетела, не поднимаясь высоко.
Оставшиеся Василисы смотрели во след яркому огоньку.
Потом, распрощавшись, и сами отправились по домам. До следующей встречи…