22 июня. Памяти неизвестных солдат.
Много чего, конечно, хочется сказать сегодня на злобу дня, так сказать. Но ничего не скажу. Давайте просто будем жить и помнить. Новой такой страшной войны не будет, пока мы сможем объяснить нашим потомкам и их иностранным сверстникам, ЧТО это была за война, и это главное.
Никогда я не рассказывал вам прежде об основной работе поискового отряда. Много не расскажу и сегодня, скорее просто покажу вам посмертные снимки ещё одного солдата, не вернувшегося с той войны.
ВНИМАНИЕ! Материал содержит фотографии скелетированных человеческих останков.
Весна 2013 года, широко известный в узких поисковых кругах, колпинский противотанковый ров. Наши это место никак по-особенному не называли, немцы же называли передовую между Колпино и Красным Бором «вторым Верденом». Свирепые бои шли здесь с осени 41-го по весну 43-го с переменным успехом.
Собственники земельного участка, понимающие, на какой земле они собрались строить, дали нам три дня. За эти три дня мы должны были «очистить» (как вам это слово?) участок земли под строительство и мы сделали, всё что смогли. Помогли наши друзья, имеющие тяжелую строительную технику, иначе шансов успеть хоть что-нибудь, вообще бы не было.
Через три дня эта территория «ушла под асфальт». Все следы войны на ней теперь «законсервированы» для археологов будущих эпох, если им будет интересна эта тема, конечно.
Данные, которыми мы располагали по району раскопок, были весьма скудными, ведь редко бываешь готов к неожиданной вводной, а район это «не наш». Времени на архивные изыскания, естественно, тоже не было.
Мы, наверняка, знали немногое. Во-первых, этот ПТ-ров был передовой линией нашей обороны в 41-43-м годах.
Во-вторых, отдельными прорывами, по 41-му году, немцы продвигались и ближе к Ленинграду.
В-третьих, в 70-80-х годах сам ров на этом участке был «взят» самодеятельными археологами «сплошняком» экскаватором.
В-четвертых, оборудуя линию обороны, наши солдаты активно копали передовые стрелковые ячейки, блиндажи и «лисьи норы», ставшие ответвлениями от противотанкового рва в сторону противника. И этот факт «археологом» восьмидесятых был неизвестен. От этого мы и отталкивались.
Контрольные шурфы, сделанные нами в самом ПТ-рве, до самого его дна, подтвердили информацию о стихийных раскопках новейшего времени. Свежекопанная земля, современный мусор на больших глубинах, практически полное отсутствие значимых находок. Нам оставалось только найти «отвилки» от рва, сделанные советскими солдатами в сторону фронта.
На этом мы и сосредоточились. Глубинный металлодетектор в этих местах ненадежен - частые выходы грунтовых вод к поверхности. Основная «метода» поиска - щуп, да ещё и с глубинной насадкой, потому, что глубина «фортификаций» полтора метра и более.
В общем, «тренировались» до полного отказа мышц рук и груди. Фитнесс отдыхает, причём все упражнения у нас исполнятся совершенно бесплатно, несмотря на бесконечное количество подходов. Там, где у нас возникали «подозрения», экскаватор делал «вскрышку» верхнего слоя и мы «выясняли детали».
На второй день поиска, мои товарищи «зацепили» первый блиндаж. В нём нашли останки семи советских солдат. Солдаты были без оружия и без смертных медальонов. Похоже, они уже «удостоились внимания» похоронной или трофейной команды.
Я при раскопках второго дня не присутствовал, был на работе, видел только результат. Обратило на себя внимание наличие немецких стреляных гильз и прочих «арийских» атрибутов в нашем блиндаже, среди останков советских солдат. Судя по некоторым деталям, можно было с уверенностью сделать вывод, что мы имеем дело с событиями поздней осени или зимы 41 года.
На третий день, отпросившись с работы, мы сменили парней, работавших у рва накануне. Времени оставалось в обрез, мы нервничали, помогла удача, или, как некоторые считают, желание «найтись» самого погибшего солдата. Через несколько часов бесплодных тычков щупами и таких же бесполезных вскрышек экскаватором, щуп ударил в звонкую кость.
Вот так солдат лежал. Щуп попал прямо середину виска. Темные пятна на желтом песке плывуна - это след разложившихся органических тканей.
Экскаватор (за рычагами сидел наш опытный коллега) быстро сделал черновую работу, убрав со старого блиндажа остатки перекрытия. Пришло время лопат. Через час работы картина стала ясна. Нам «подфартило», мы впоролись в здоровенный плывун.
Плывун, это масса свободно перемещающегося мокрого, практически жидкого песка, из подобного мы в детстве строили замки на пляже. В глубине на постоянном месте его удерживает только равновесие с соседними такими же подвижными массами. Стоит вырыть в плывуне яму, как она мгновенно заплывает, наровя заодно подмыть и обрушить более твёрдые поверхностные края раскопа.
Естественно, археолог, буквально на секунду «зевнувший» в такой яме, тоже будет мгновенно завален, если не погребен. Но у нас «до плохого» дело не доходило, хотя вытаскивать за руки «присосанных» плавуном товарищей, оставляя в яме их сапоги, приходилось неоднократно. Вытаскивали боевые друзья и автора этих записок.
Экскаватором все-таки удалось вырыть по соседству с раскопом глубокий отстойник, который, фильтруя в себя воду, придал плавуну некоторую стабильность, хотя бы на несколько минут. Конечно, ни о каких «правильных» раскопках, методом «археологического стола» и нормальном фотографировании речи не шло.
Строители не дали нам времени, ещё меньше времени предоставлял плывун, яма должна была обвалиться с минуты на минуту.
Выяснилось, что щуп попал прямо в височную область черепа солдата, лежащего на дне блиндажа. С учетом глубины, длины щупа хватало буквально «впритык», поэтому, попадание удивительное.
Уже позже, рассматривая череп на поверхности, я подумал, что этот человек, вероятно, был красив. Совершенный лоб, развитый затылок, ровные глазницы, красивая форма волевого подбородка, великолепные зубы. Не старше 30 лет, а скорее моложе.
На первый взгляд, рядом с черепом ничего нет, из песка только выступают контуры лежащих рядом предметов.
Солдат лежал практически в обнимку с самодельной печкой. Огонь в ней тогда погас, поэтому было видно, что её топили обломками снарядных ящиков и прочим фронтовым «сырьем», чего-либо похожего на нормальные дрова не наблюдалось. Кожаная «сбруя» довоенного РККА, ещё некоторые находки, а также место, где был вырыт блиндаж (в плывуне его можно вырыть только крепкой зимой) надежно подтвердили период - зима 1941-го.
Солдат был в полной боевой экипировке, не хватало только каски (в соседнем блиндаже у солдат их тоже почему-то не было). Карабин Мосина образца 1938 года, подсумки с патронами, гранаты, рядом две пехотные лопатки. На теле был кожаный бумажник, полный каких-то документов и !два! смертных медальона. Шанс на опознание был не просто высоким, а практически 100%-м.
Следы боевых повреждений на костяке читались очень четко - у солдата была перебита правая рука. Кости предплечья и кисть имели массовые осколочные повреждения. Рядом несколько стреляных гильз от "Мосина". У карабина открыт затвор, такое впечатление, что солдат пытался перезарядить оружие, пока его не настигло это.
«Это» тоже нашлось. Пустой «кекс» (магазин на 49 патронов) от немецкого пулемета «MG-34», куча стреляных гильз от него же и деревянные осколки от рукояток немецких «колотушек» - ручных гранат M-24 «Stielhandgranate».
В качестве «экзотики» попалось стреляная гильза от немецкого ПТР «Pz.B-39», хотя трудно его представить в действиях разведгруппы. Экспресс-осмотр не позволил выявить других деталей. Как только мы подняли на поверхность останки солдата и его снаряжение, раскоп с плеском и грохотом обвалился, похоронив одну из наших лопат.
Начинаем извлечение останков из раскопа, надо спешить, яма вот-вот обрушится. Слева от черепа лежит смертный медальон, говоря официально ЛОЗ (Личный Опознавательный Знак).
Извлечение останков из раскопа завершено, яма, как по сигналу, немедленно рухнула.
Скорее всего, жизнь солдат в этом и соседнем блиндажах оборвалась так…
Очередная голодная и холодная ночь блокадной зимы 41-го года. Забывшийся голодным сном или обмороком наш часовой. Немецкая разведгруппа, вышедшая на наш «передок» за «языком», а скорее от скуки и удали молодецкой, ведь сытый голодному не товарищ.
Короткая огневая стычка. Немцы отошли. Но и в наши блиндажи вкатились немецкие ручные гранаты…
Солдата, к сожалению, опознать не удалось. Один из медальонов оказался пустым, а вкладыш во втором влага превратила в жидкую бумажную кашицу. Удалось разглядеть только краешек зеленой полоски, которой отмечались вкладыши смертных медальонов военнослужащих НКВД.
В бумажнике тоже не нашлось не одного «именного» документа. Вырезки из газет осени 41-го года, стандартные бланки, несколько монет, больше ничего. Многочасовая кропотливая работа одного из лучших наших специалистов по расшифровке старых документов на сей раз, не дала результата.
Теперь мы подробно изучим извлеченные останки. Осенью 2013 года солдат, вместе со своими товарищами из соседнего блиндажа будет торжественно похоронен на воинском мемориале.
Вот такая грустная история вспомнилась мне 22-го июня.
Слава бойцам и командирам, павшим в боях
за свободу и независимость нашей Родины!
И вечная им память.
P.S. Мы похоронили неизвестных солдат вот здесь, где наши поисковые отряды хоронят павших уже больше 15 лет. Поиск продолжается, пока мы помним.
Воинский мемориал «Графская горка». г. Никольское, Ленинградская Область.
Продолжение следует…
С неизменным уважением,
Ваш Photonoid
Никогда я не рассказывал вам прежде об основной работе поискового отряда. Много не расскажу и сегодня, скорее просто покажу вам посмертные снимки ещё одного солдата, не вернувшегося с той войны.
ВНИМАНИЕ! Материал содержит фотографии скелетированных человеческих останков.
Весна 2013 года, широко известный в узких поисковых кругах, колпинский противотанковый ров. Наши это место никак по-особенному не называли, немцы же называли передовую между Колпино и Красным Бором «вторым Верденом». Свирепые бои шли здесь с осени 41-го по весну 43-го с переменным успехом.
Собственники земельного участка, понимающие, на какой земле они собрались строить, дали нам три дня. За эти три дня мы должны были «очистить» (как вам это слово?) участок земли под строительство и мы сделали, всё что смогли. Помогли наши друзья, имеющие тяжелую строительную технику, иначе шансов успеть хоть что-нибудь, вообще бы не было.
Через три дня эта территория «ушла под асфальт». Все следы войны на ней теперь «законсервированы» для археологов будущих эпох, если им будет интересна эта тема, конечно.
Данные, которыми мы располагали по району раскопок, были весьма скудными, ведь редко бываешь готов к неожиданной вводной, а район это «не наш». Времени на архивные изыскания, естественно, тоже не было.
Мы, наверняка, знали немногое. Во-первых, этот ПТ-ров был передовой линией нашей обороны в 41-43-м годах.
Во-вторых, отдельными прорывами, по 41-му году, немцы продвигались и ближе к Ленинграду.
В-третьих, в 70-80-х годах сам ров на этом участке был «взят» самодеятельными археологами «сплошняком» экскаватором.
В-четвертых, оборудуя линию обороны, наши солдаты активно копали передовые стрелковые ячейки, блиндажи и «лисьи норы», ставшие ответвлениями от противотанкового рва в сторону противника. И этот факт «археологом» восьмидесятых был неизвестен. От этого мы и отталкивались.
Контрольные шурфы, сделанные нами в самом ПТ-рве, до самого его дна, подтвердили информацию о стихийных раскопках новейшего времени. Свежекопанная земля, современный мусор на больших глубинах, практически полное отсутствие значимых находок. Нам оставалось только найти «отвилки» от рва, сделанные советскими солдатами в сторону фронта.
На этом мы и сосредоточились. Глубинный металлодетектор в этих местах ненадежен - частые выходы грунтовых вод к поверхности. Основная «метода» поиска - щуп, да ещё и с глубинной насадкой, потому, что глубина «фортификаций» полтора метра и более.
В общем, «тренировались» до полного отказа мышц рук и груди. Фитнесс отдыхает, причём все упражнения у нас исполнятся совершенно бесплатно, несмотря на бесконечное количество подходов. Там, где у нас возникали «подозрения», экскаватор делал «вскрышку» верхнего слоя и мы «выясняли детали».
На второй день поиска, мои товарищи «зацепили» первый блиндаж. В нём нашли останки семи советских солдат. Солдаты были без оружия и без смертных медальонов. Похоже, они уже «удостоились внимания» похоронной или трофейной команды.
Я при раскопках второго дня не присутствовал, был на работе, видел только результат. Обратило на себя внимание наличие немецких стреляных гильз и прочих «арийских» атрибутов в нашем блиндаже, среди останков советских солдат. Судя по некоторым деталям, можно было с уверенностью сделать вывод, что мы имеем дело с событиями поздней осени или зимы 41 года.
На третий день, отпросившись с работы, мы сменили парней, работавших у рва накануне. Времени оставалось в обрез, мы нервничали, помогла удача, или, как некоторые считают, желание «найтись» самого погибшего солдата. Через несколько часов бесплодных тычков щупами и таких же бесполезных вскрышек экскаватором, щуп ударил в звонкую кость.
Вот так солдат лежал. Щуп попал прямо середину виска. Темные пятна на желтом песке плывуна - это след разложившихся органических тканей.
Экскаватор (за рычагами сидел наш опытный коллега) быстро сделал черновую работу, убрав со старого блиндажа остатки перекрытия. Пришло время лопат. Через час работы картина стала ясна. Нам «подфартило», мы впоролись в здоровенный плывун.
Плывун, это масса свободно перемещающегося мокрого, практически жидкого песка, из подобного мы в детстве строили замки на пляже. В глубине на постоянном месте его удерживает только равновесие с соседними такими же подвижными массами. Стоит вырыть в плывуне яму, как она мгновенно заплывает, наровя заодно подмыть и обрушить более твёрдые поверхностные края раскопа.
Естественно, археолог, буквально на секунду «зевнувший» в такой яме, тоже будет мгновенно завален, если не погребен. Но у нас «до плохого» дело не доходило, хотя вытаскивать за руки «присосанных» плавуном товарищей, оставляя в яме их сапоги, приходилось неоднократно. Вытаскивали боевые друзья и автора этих записок.
Экскаватором все-таки удалось вырыть по соседству с раскопом глубокий отстойник, который, фильтруя в себя воду, придал плавуну некоторую стабильность, хотя бы на несколько минут. Конечно, ни о каких «правильных» раскопках, методом «археологического стола» и нормальном фотографировании речи не шло.
Строители не дали нам времени, ещё меньше времени предоставлял плывун, яма должна была обвалиться с минуты на минуту.
Выяснилось, что щуп попал прямо в височную область черепа солдата, лежащего на дне блиндажа. С учетом глубины, длины щупа хватало буквально «впритык», поэтому, попадание удивительное.
Уже позже, рассматривая череп на поверхности, я подумал, что этот человек, вероятно, был красив. Совершенный лоб, развитый затылок, ровные глазницы, красивая форма волевого подбородка, великолепные зубы. Не старше 30 лет, а скорее моложе.
На первый взгляд, рядом с черепом ничего нет, из песка только выступают контуры лежащих рядом предметов.
Солдат лежал практически в обнимку с самодельной печкой. Огонь в ней тогда погас, поэтому было видно, что её топили обломками снарядных ящиков и прочим фронтовым «сырьем», чего-либо похожего на нормальные дрова не наблюдалось. Кожаная «сбруя» довоенного РККА, ещё некоторые находки, а также место, где был вырыт блиндаж (в плывуне его можно вырыть только крепкой зимой) надежно подтвердили период - зима 1941-го.
Солдат был в полной боевой экипировке, не хватало только каски (в соседнем блиндаже у солдат их тоже почему-то не было). Карабин Мосина образца 1938 года, подсумки с патронами, гранаты, рядом две пехотные лопатки. На теле был кожаный бумажник, полный каких-то документов и !два! смертных медальона. Шанс на опознание был не просто высоким, а практически 100%-м.
Следы боевых повреждений на костяке читались очень четко - у солдата была перебита правая рука. Кости предплечья и кисть имели массовые осколочные повреждения. Рядом несколько стреляных гильз от "Мосина". У карабина открыт затвор, такое впечатление, что солдат пытался перезарядить оружие, пока его не настигло это.
«Это» тоже нашлось. Пустой «кекс» (магазин на 49 патронов) от немецкого пулемета «MG-34», куча стреляных гильз от него же и деревянные осколки от рукояток немецких «колотушек» - ручных гранат M-24 «Stielhandgranate».
В качестве «экзотики» попалось стреляная гильза от немецкого ПТР «Pz.B-39», хотя трудно его представить в действиях разведгруппы. Экспресс-осмотр не позволил выявить других деталей. Как только мы подняли на поверхность останки солдата и его снаряжение, раскоп с плеском и грохотом обвалился, похоронив одну из наших лопат.
Начинаем извлечение останков из раскопа, надо спешить, яма вот-вот обрушится. Слева от черепа лежит смертный медальон, говоря официально ЛОЗ (Личный Опознавательный Знак).
Извлечение останков из раскопа завершено, яма, как по сигналу, немедленно рухнула.
Скорее всего, жизнь солдат в этом и соседнем блиндажах оборвалась так…
Очередная голодная и холодная ночь блокадной зимы 41-го года. Забывшийся голодным сном или обмороком наш часовой. Немецкая разведгруппа, вышедшая на наш «передок» за «языком», а скорее от скуки и удали молодецкой, ведь сытый голодному не товарищ.
Короткая огневая стычка. Немцы отошли. Но и в наши блиндажи вкатились немецкие ручные гранаты…
Солдата, к сожалению, опознать не удалось. Один из медальонов оказался пустым, а вкладыш во втором влага превратила в жидкую бумажную кашицу. Удалось разглядеть только краешек зеленой полоски, которой отмечались вкладыши смертных медальонов военнослужащих НКВД.
В бумажнике тоже не нашлось не одного «именного» документа. Вырезки из газет осени 41-го года, стандартные бланки, несколько монет, больше ничего. Многочасовая кропотливая работа одного из лучших наших специалистов по расшифровке старых документов на сей раз, не дала результата.
Теперь мы подробно изучим извлеченные останки. Осенью 2013 года солдат, вместе со своими товарищами из соседнего блиндажа будет торжественно похоронен на воинском мемориале.
Вот такая грустная история вспомнилась мне 22-го июня.
Слава бойцам и командирам, павшим в боях
за свободу и независимость нашей Родины!
И вечная им память.
P.S. Мы похоронили неизвестных солдат вот здесь, где наши поисковые отряды хоронят павших уже больше 15 лет. Поиск продолжается, пока мы помним.
Воинский мемориал «Графская горка». г. Никольское, Ленинградская Область.
Продолжение следует…
С неизменным уважением,
Ваш Photonoid