Без пяти минут вечность
Оригинал взят у basov_chukotka в Без пяти минут вечность
Время. Неуловимое, тягучее, мимолетное… Разное оно это время. И смысл у него разный. «Вот были времена…», «Время летит», «Сколько времени?». Бывает такое, что когда произносишь несколько раз слово, которое тебе казалось совершенно банальным и обыденным, оно вдруг, неожиданно, становится тебе незнакомым. Как будто из другого языка. Ты это слово снова и снова перебираешь, пытаясь вернуть ему первоначальный смысл. Смысл слову возвращается. Вместе с осознание того, что ты ни черта не понимаешь в происхождении этого слова. К такому выводу я пришел со «временем». Ни этимологии слова, ни сам процесс я не знаю и не понимаю.
Кинематограф великая сила. Только он мог покрыть тонким слоем романтического флёра одну из самых нудных профессий
- археологию. Ну конечно же, Индиана Джонс! Если не все, то большинство подростков после «Последнего крестового похода» или «Ноева ковчега» хотели стать археологами. Я не был исключением. И даже больше - пошел учиться на исторический факультет. Более того специализировался на кафедре «Археологии, этнографии и региональной истории». Правда археология была только в названии кафедры. Поэтому археологом я не стал. Поэтому до сих пор не знаю, что такое время. Из всех наук, пожалуй, только археология может ответить на этот вопрос, даже не сама наука, а люди преданно ей служащие - археологи-хранители времени.
Физики ещё. Они тоже пытаются изучать свойство времени. Но здесь они в явно проигрышном положении. Время не столько физическая единица, сколько информационный накопитель, открывая который получаешь терабайты информации о прошлом. Получаешь воспоминания. И через воспоминания ты, на какие-то мгновения перемещаешься во времени и пространстве, туда откуда пришли эти самые воспоминания.
Снова я еду в заброшенный поселок Золотогорье (Быстрый). В поселке я бывал неоднократно: ездил на машине и квадрацикле, ходил пешком, теперь с товарищем поехал на велосипеде. Поселок просуществовал не долго, около 15-16 лет. Летом 1995 года, его закрыли. Люди, взяв самые необходимые вещи, разъехались по городам и весям нашей родины, чтобы потом всю жизнь вспоминать «золотые годы». Как несостоявшийся археолог и просто как любой любопытный человек, в первую же поездку в Золотогорье я предпринял рейдерскую разведку мат.части поселения. Эту же разведку проделывал и во второй, и в третий раз своего посещения Золотогорья - заповедника советского периода.
Казалось бы, уже ничего нового в поселке я для себя не открою. Немного завидовал товарищу, который в поселке впервые. Но все же по старой привычке прошелся по пустынным улицам и зашел в единственную оставшуюся двухэтажку. Прошло уже 17 лет после выезда последних жильцов. Много проезжего народа успело здесь побывать. Что-то разбили, что-то от бесхозности пришло в ветхость, но ощущение недавней жизни осталось. Но жизни не нашей. Той советской. Потому что волна потребительства не успела захлестнуть это маленькое поселение в чукотских горах. Тем ценнее с точки зрения хранителя времени это заброшенное поселение. Бродя по покинутым квартирам, взгляд упал в угол забитый хламом. И в куче этого мусора я увидел элемент пластмассового конструктора.
Недалеко от него валялся пластмассовый индеец с оторванной головой и руками.
Внутри произошел щелчок и я вернулся в прошлое. Зрение перестало быть рассеянным и фокусировалось на деталях, которым я при беглом прошлом осмотре не придал значение. Глядя на старые, потрепанные временем вещи я испытал странное, но приятное ощущение радости. Как будто встретил друзей детства. Разбросанные банки, игрушки, книги вдруг словно ожили и я на мгновение вернулся в детство. В то самое время, когда всё было навсегда и надолго. Тебя всегда окружали одни и те же игрушки: дома;
в садике,
у друзей на Чукотке,
у друзей на материке.
В магазинах всегда был один и тот же ассортимент: если сухое молоко, то это единственное сухое молоко на прилавке в магазине.
Сухие сливки они в Хабаровске и в Провидения и Москве были именно в такой банке, с таким же наивным детским лицом на этикетке.
И никогда перед тобой не стояла проблема выбора: «Какую тушенку купить?». Все просто и лаконично: свиную или говяжью. Ну а если повезет то можно и «Завтрак туриста».
Выбор, как ни странно был. Покупать или не покупать.
Время - великая сила. Может быть даже самая великая сила на земле. Оно перемалывает страны, народы, культуры. Странно сейчас от кого-то услышать, что он что-нибудь собирает. В СССР собирали всё: банки, этикетки от бутылок, пачки из под сигарет, пустые пивные банки, пластинки, подшивки газет.
Всё собирали. Все собирали. И я собирал: марки, монеты, значки, фантики. Это было важно, нужно и дорого. А потом как то однажды почти всем это стало не нужно, не важно. Ну ещё может быть чуть-чуть дорого. И мне это стало не важно. Остались кляссеры с марками, куча фантиков, из-за которых в свое время происходили скандалы и драки. Разве что монеты по старой памяти собираю.
А ведь прошло всего-то 20 лет. Но сменилось не просто поколение, сменилась эпоха. И этот факт не просто понимаешь. Его ощущаешь, когда попадаешь в такие заповедники советского периода. Пройдет совсем немного времени и от этого поселка-заповедника ничего не останется. Время не любит прошедшего времени. Оно всегда то. Оно всегда правильное.
Мои восьмедесятые.
СССР был самой читающей страной в мире. По крайней мере нам так говорили. Всех детей ещё в детском саду записывали в библиотеки. На каждого школьника оформляли формуляр читателя.
Надя Бондарь, моя ровестница. Я её никогда не видел, но в это же время за несколько сот километров от неё читал те же самые книги. Вот только таких отзывов в формуляр не писал.
Самые популярные издания 1980-х: "Роман-газета", "Огонёк". Никак не мог взять в толк почему журнал называют газетой?
Некоторые выписывали и такие журналы.
Ну а "Книга для чтения" и "Васёк Трубачёв и его товарищи" были знакомы каждому ребенку Союза.
У каждого же школьника союза непременно был клей, от которого пальцы коростой покрывались хрустящей корочкой,
и примерно такая линейка.
У каждого прилежного ученика была папка для тетрадей с обязательной нелепой наклейкой,
в которой на последней странице делали, домашние задания сразу по нескольким предметам.
Каждый мальчишка обязательно пробовал на язык квадратную батарейку. На "вкус" батарейка была кисловата и слегка жалила язык. Умельцы собирали из десятка таких батареек аккумуляторы обмотанные изолентой, которые использовались на мотоциклах и снегоходах.
Вечером семья собиралась в комнате на стене которой висел обязательный ковер или фотобои.
И все смотрели телевизор. У нас был "Горизонт". У моих знакомых вот такой "Рассвет".
Непременным атрибутом телевизора был стабилизатор напряжения.
На маминой полке обязательно были бигуди. На резинках. Резинки были двух типов: черная резиновая, или белая бельевая (от трусов, как чаще всего её называли).
Кухня - самое любимое место советского человека. На которой висели в кашпо цветы
Возле раковины стояли "Ландыши", "Триалоны" и т.п. чистящие вещества.
А потом пришли 1990-е. И началось.. вернее всё закончилось.
Население паковало чемоданы и в спешном порядке ретировалось на материк, а в окружной газете писали всё о том же...
Фото: автора и Артёма Панькива
Время. Неуловимое, тягучее, мимолетное… Разное оно это время. И смысл у него разный. «Вот были времена…», «Время летит», «Сколько времени?». Бывает такое, что когда произносишь несколько раз слово, которое тебе казалось совершенно банальным и обыденным, оно вдруг, неожиданно, становится тебе незнакомым. Как будто из другого языка. Ты это слово снова и снова перебираешь, пытаясь вернуть ему первоначальный смысл. Смысл слову возвращается. Вместе с осознание того, что ты ни черта не понимаешь в происхождении этого слова. К такому выводу я пришел со «временем». Ни этимологии слова, ни сам процесс я не знаю и не понимаю.
Кинематограф великая сила. Только он мог покрыть тонким слоем романтического флёра одну из самых нудных профессий
- археологию. Ну конечно же, Индиана Джонс! Если не все, то большинство подростков после «Последнего крестового похода» или «Ноева ковчега» хотели стать археологами. Я не был исключением. И даже больше - пошел учиться на исторический факультет. Более того специализировался на кафедре «Археологии, этнографии и региональной истории». Правда археология была только в названии кафедры. Поэтому археологом я не стал. Поэтому до сих пор не знаю, что такое время. Из всех наук, пожалуй, только археология может ответить на этот вопрос, даже не сама наука, а люди преданно ей служащие - археологи-хранители времени.
Физики ещё. Они тоже пытаются изучать свойство времени. Но здесь они в явно проигрышном положении. Время не столько физическая единица, сколько информационный накопитель, открывая который получаешь терабайты информации о прошлом. Получаешь воспоминания. И через воспоминания ты, на какие-то мгновения перемещаешься во времени и пространстве, туда откуда пришли эти самые воспоминания.
Снова я еду в заброшенный поселок Золотогорье (Быстрый). В поселке я бывал неоднократно: ездил на машине и квадрацикле, ходил пешком, теперь с товарищем поехал на велосипеде. Поселок просуществовал не долго, около 15-16 лет. Летом 1995 года, его закрыли. Люди, взяв самые необходимые вещи, разъехались по городам и весям нашей родины, чтобы потом всю жизнь вспоминать «золотые годы». Как несостоявшийся археолог и просто как любой любопытный человек, в первую же поездку в Золотогорье я предпринял рейдерскую разведку мат.части поселения. Эту же разведку проделывал и во второй, и в третий раз своего посещения Золотогорья - заповедника советского периода.
Казалось бы, уже ничего нового в поселке я для себя не открою. Немного завидовал товарищу, который в поселке впервые. Но все же по старой привычке прошелся по пустынным улицам и зашел в единственную оставшуюся двухэтажку. Прошло уже 17 лет после выезда последних жильцов. Много проезжего народа успело здесь побывать. Что-то разбили, что-то от бесхозности пришло в ветхость, но ощущение недавней жизни осталось. Но жизни не нашей. Той советской. Потому что волна потребительства не успела захлестнуть это маленькое поселение в чукотских горах. Тем ценнее с точки зрения хранителя времени это заброшенное поселение. Бродя по покинутым квартирам, взгляд упал в угол забитый хламом. И в куче этого мусора я увидел элемент пластмассового конструктора.
Недалеко от него валялся пластмассовый индеец с оторванной головой и руками.
Внутри произошел щелчок и я вернулся в прошлое. Зрение перестало быть рассеянным и фокусировалось на деталях, которым я при беглом прошлом осмотре не придал значение. Глядя на старые, потрепанные временем вещи я испытал странное, но приятное ощущение радости. Как будто встретил друзей детства. Разбросанные банки, игрушки, книги вдруг словно ожили и я на мгновение вернулся в детство. В то самое время, когда всё было навсегда и надолго. Тебя всегда окружали одни и те же игрушки: дома;
в садике,
у друзей на Чукотке,
у друзей на материке.
В магазинах всегда был один и тот же ассортимент: если сухое молоко, то это единственное сухое молоко на прилавке в магазине.
Сухие сливки они в Хабаровске и в Провидения и Москве были именно в такой банке, с таким же наивным детским лицом на этикетке.
И никогда перед тобой не стояла проблема выбора: «Какую тушенку купить?». Все просто и лаконично: свиную или говяжью. Ну а если повезет то можно и «Завтрак туриста».
Выбор, как ни странно был. Покупать или не покупать.
Время - великая сила. Может быть даже самая великая сила на земле. Оно перемалывает страны, народы, культуры. Странно сейчас от кого-то услышать, что он что-нибудь собирает. В СССР собирали всё: банки, этикетки от бутылок, пачки из под сигарет, пустые пивные банки, пластинки, подшивки газет.
Всё собирали. Все собирали. И я собирал: марки, монеты, значки, фантики. Это было важно, нужно и дорого. А потом как то однажды почти всем это стало не нужно, не важно. Ну ещё может быть чуть-чуть дорого. И мне это стало не важно. Остались кляссеры с марками, куча фантиков, из-за которых в свое время происходили скандалы и драки. Разве что монеты по старой памяти собираю.
А ведь прошло всего-то 20 лет. Но сменилось не просто поколение, сменилась эпоха. И этот факт не просто понимаешь. Его ощущаешь, когда попадаешь в такие заповедники советского периода. Пройдет совсем немного времени и от этого поселка-заповедника ничего не останется. Время не любит прошедшего времени. Оно всегда то. Оно всегда правильное.
Мои восьмедесятые.
СССР был самой читающей страной в мире. По крайней мере нам так говорили. Всех детей ещё в детском саду записывали в библиотеки. На каждого школьника оформляли формуляр читателя.
Надя Бондарь, моя ровестница. Я её никогда не видел, но в это же время за несколько сот километров от неё читал те же самые книги. Вот только таких отзывов в формуляр не писал.
Самые популярные издания 1980-х: "Роман-газета", "Огонёк". Никак не мог взять в толк почему журнал называют газетой?
Некоторые выписывали и такие журналы.
Ну а "Книга для чтения" и "Васёк Трубачёв и его товарищи" были знакомы каждому ребенку Союза.
У каждого же школьника союза непременно был клей, от которого пальцы коростой покрывались хрустящей корочкой,
и примерно такая линейка.
У каждого прилежного ученика была папка для тетрадей с обязательной нелепой наклейкой,
в которой на последней странице делали, домашние задания сразу по нескольким предметам.
Каждый мальчишка обязательно пробовал на язык квадратную батарейку. На "вкус" батарейка была кисловата и слегка жалила язык. Умельцы собирали из десятка таких батареек аккумуляторы обмотанные изолентой, которые использовались на мотоциклах и снегоходах.
Вечером семья собиралась в комнате на стене которой висел обязательный ковер или фотобои.
И все смотрели телевизор. У нас был "Горизонт". У моих знакомых вот такой "Рассвет".
Непременным атрибутом телевизора был стабилизатор напряжения.
На маминой полке обязательно были бигуди. На резинках. Резинки были двух типов: черная резиновая, или белая бельевая (от трусов, как чаще всего её называли).
Кухня - самое любимое место советского человека. На которой висели в кашпо цветы
Возле раковины стояли "Ландыши", "Триалоны" и т.п. чистящие вещества.
А потом пришли 1990-е. И началось.. вернее всё закончилось.
Население паковало чемоданы и в спешном порядке ретировалось на материк, а в окружной газете писали всё о том же...
Фото: автора и Артёма Панькива