Цивилизація ритуала и цивилизація сознанія
Къ этому.
Изъ Клавдія Квадригарія. Переводъ перевода М. фонъ Альбрехта (изъ книги «Мастера римской прозы»).
…когда между тѣмъ одинъ галлъ, нагой - до щита и двухъ мечей - и украсившійся шейной гривной и наручными браслетами, выступилъ впередъ, который и силой, и величиной, и юношескимъ пыломъ, и мужской доблестью превосходилъ остальныхъ. Поскольку битва была въ самомъ разгарѣ и обѣ стороны сражались очень горячо, онъ началъ дѣлать знакъ рукой обѣимъ, давая имъ понять, чтобъ онѣ остановились. Битва была прервана. Послѣ того какъ настала тишина, онъ тотчасъ очень громкимъ голосомъ призвалъ, что если кто хочетъ биться съ нимъ въ поединкѣ съ рѣшительнымъ исходомъ, то долженъ выступить впередъ. Никто не отваживался на это изъ-за его мощи и величины и грубой внѣшности. Тогда галлъ началъ насмѣхаться и высовывать языкъ. Внезапно это причинило нѣкоему Т. Манлію, который былъ изъ знатнаго дома, сильную боль въ сердцѣ, что гражданской общинѣ выпалъ такой позоръ, что изъ такого большаго войска никто не выступилъ. Онъ вышелъ, какъ было сказано, впередъ и не допустилъ, чтобы римская храбрость осрамилась со стыдомъ передъ однимъ галломъ. Съ пѣхотнымъ щитомъ и опоясанный испанскимъ мечомъ онъ всталъ напротивъ галла. Сопровождаемый всеобщимъ страхомъ, онъ осуществилъ встрѣчу посерединѣ на мосту на глазахъ обоихъ войскъ. Такъ они встали, какъ я уже сказалъ, - галлъ, какъ онъ былъ обученъ, выставилъ впередъ щитъ и запѣлъ; Манлій полагался больше на свое мужество, чѣмъ на выучку, стукнулъ щитомъ о щитъ и пошатнулъ твердую боевую позу галла. Въ то время какъ галлъ старался снова принять ту же позу, Манлій еще разъ стукнулъ щитомъ о щитъ и снова вытѣснилъ его съ его позиціи; такимъ образомъ онъ проскользнулъ подъ галльскимъ мечомъ и испанскимъ вскрылъ ему грудь; затѣмъ онъ безъ промедленія, въ той же стычкѣ ударилъ въ правое плечо и не подался ни на шагъ назадъ, пока не заставилъ того упасть, чтобы галлъ не могъ замахнуться для удара. Какъ только онъ распласталъ его на землѣ, онъ отрубилъ ему голову, снялъ съ него гривну и возложилъ окровавленную добычу себѣ на шею. Отсюда онъ и его потомки получили прозвище Торкватъ.
UPD. Одна подробность изъ Ливія.
Т. Манлій, сынъ Луція, который освободилъ своего отца отъ шиканы со стороны народнаго трибуна, идетъ со своего мѣста къ диктатору. «Безъ твоего приказа, - такъ говоритъ онъ, - мой полководецъ, я никогда не сталъ бы сражаться внѣ строя, если бъ даже видѣлъ передъ собой вѣрную побѣду; если ты это позволяешь, я хочу тому чудовищу, разъ ужъ оно такъ своевольно скачетъ передъ знаменами враговъ, показать, что я изъ того рода, который сбросилъ войско галловъ съ Тарпейской скалы». На это диктаторъ: «Будь превознесенъ за твое мужество и чувство долга по отношенію къ отцу и отечеству, Т. Манлій. Впередъ съ помощью боговъ, и докажи: то, что носитъ римское имя, непобѣдимо».
Изъ Клавдія Квадригарія. Переводъ перевода М. фонъ Альбрехта (изъ книги «Мастера римской прозы»).
…когда между тѣмъ одинъ галлъ, нагой - до щита и двухъ мечей - и украсившійся шейной гривной и наручными браслетами, выступилъ впередъ, который и силой, и величиной, и юношескимъ пыломъ, и мужской доблестью превосходилъ остальныхъ. Поскольку битва была въ самомъ разгарѣ и обѣ стороны сражались очень горячо, онъ началъ дѣлать знакъ рукой обѣимъ, давая имъ понять, чтобъ онѣ остановились. Битва была прервана. Послѣ того какъ настала тишина, онъ тотчасъ очень громкимъ голосомъ призвалъ, что если кто хочетъ биться съ нимъ въ поединкѣ съ рѣшительнымъ исходомъ, то долженъ выступить впередъ. Никто не отваживался на это изъ-за его мощи и величины и грубой внѣшности. Тогда галлъ началъ насмѣхаться и высовывать языкъ. Внезапно это причинило нѣкоему Т. Манлію, который былъ изъ знатнаго дома, сильную боль въ сердцѣ, что гражданской общинѣ выпалъ такой позоръ, что изъ такого большаго войска никто не выступилъ. Онъ вышелъ, какъ было сказано, впередъ и не допустилъ, чтобы римская храбрость осрамилась со стыдомъ передъ однимъ галломъ. Съ пѣхотнымъ щитомъ и опоясанный испанскимъ мечомъ онъ всталъ напротивъ галла. Сопровождаемый всеобщимъ страхомъ, онъ осуществилъ встрѣчу посерединѣ на мосту на глазахъ обоихъ войскъ. Такъ они встали, какъ я уже сказалъ, - галлъ, какъ онъ былъ обученъ, выставилъ впередъ щитъ и запѣлъ; Манлій полагался больше на свое мужество, чѣмъ на выучку, стукнулъ щитомъ о щитъ и пошатнулъ твердую боевую позу галла. Въ то время какъ галлъ старался снова принять ту же позу, Манлій еще разъ стукнулъ щитомъ о щитъ и снова вытѣснилъ его съ его позиціи; такимъ образомъ онъ проскользнулъ подъ галльскимъ мечомъ и испанскимъ вскрылъ ему грудь; затѣмъ онъ безъ промедленія, въ той же стычкѣ ударилъ въ правое плечо и не подался ни на шагъ назадъ, пока не заставилъ того упасть, чтобы галлъ не могъ замахнуться для удара. Какъ только онъ распласталъ его на землѣ, онъ отрубилъ ему голову, снялъ съ него гривну и возложилъ окровавленную добычу себѣ на шею. Отсюда онъ и его потомки получили прозвище Торкватъ.
UPD. Одна подробность изъ Ливія.
Т. Манлій, сынъ Луція, который освободилъ своего отца отъ шиканы со стороны народнаго трибуна, идетъ со своего мѣста къ диктатору. «Безъ твоего приказа, - такъ говоритъ онъ, - мой полководецъ, я никогда не сталъ бы сражаться внѣ строя, если бъ даже видѣлъ передъ собой вѣрную побѣду; если ты это позволяешь, я хочу тому чудовищу, разъ ужъ оно такъ своевольно скачетъ передъ знаменами враговъ, показать, что я изъ того рода, который сбросилъ войско галловъ съ Тарпейской скалы». На это диктаторъ: «Будь превознесенъ за твое мужество и чувство долга по отношенію къ отцу и отечеству, Т. Манлій. Впередъ съ помощью боговъ, и докажи: то, что носитъ римское имя, непобѣдимо».