Невинных блудниц распростерты тела...
Оригинал взят у nikolaeva в Невинных блудниц распростерты тела...
"В нашей литературе замечается одно курьезное явление: выскакивание время от времени юродивых и кликуш. Эти кликуши и юродивые выскакивают во всевозможных видах: то в виде поэтов, сочиняющих нелепые вирши, то в виде критиков и публицистов, поучающих и проповедующих семинарским языком семинарские истины, пропитанные семинарской тупостью и еще чаще семинарским лицемерием. Юродство и кликушество, кажется, вообще составляют одну из характерных черт русской жизни.
Да, юродство и кликушество до такой степени теперь в моде, что они проявляются даже уже в форме настоящего, чистейшего литературного сумасшествия...
Вот, например, мне на днях прислали два тощих сборника юродивых произведений: один московского изготовления, другой - петербургского. Московский сборник снабжен кратким предисловием, по тону чрезвычайно напоминающим записки кандидата на испанский престол: совершенно та же твердая убежденность в своем высоком предназначении:
Я вижу дорогу: по ней без числа
Невинных блудниц распростерты тела
В блестящих браслетах, в гирляндах из роз...
И вот подъезжает нестройный обоз.
На этом "нестройном обозе" можно и покончить. Других примеров, полагаю, не требуется.
Что касается до петербургского сборника, то его автор, к сожалению, носит фамилию, одинаковую с фамилией одного покойного знаменитого критика. Если московский юродивый поэт еще ждет депутатов для отправления его в ту Испанию, которая помещается на девятой версте, то, по всей вероятности, петербургский уже давно помещен там и "выкликает" стихами и прозой именно оттуда.
Судите сами по следующим образчикам.
О чем молишь, Светлый? Не очей ли ты жаждешь неразгаданных, не сдержанного ли дыхания страсти? Не улыбки ли, одетой слезами, не росистой ли души молодости?
Я дам тебе тело девственное, бесстыдные, смелые ноги, уста опьяняющие... К моему утреннему ты приближаешься -- Суровый.
Я ли не молода? Сплетутся руки змеистые. Бледная белая ночь побледнеет от Моих объятий и уйдет из покоя -- за окна -- на волю.
Светлый! Мне уютно... Мне больно. Светлый! Белая ночь глядит на тебя бездонными глазами. Она не уходит. Словно вдова, грустит ночь... Словно вопленница, плачет она. Плачет она о кладбищенском утре. Мне страшно... Светлый!
Каково все это, читатель! Жутко".
Это статья известнейшего в своё время критика Виктора Петровича Буренина, рождённого аккурат 6 марта 1841 года. В честь даты со дня его рождения и вспомнила я язвительную эту статью за 1 сентября 1895 года, впервые опубликованную в "Новом времени".
И да, первое юродивое произведение, которое высмеивает критик, - это сборник стихов Брюсова "Chefs-d'oeuvre" (1895) :))
Второе - Добролюбов A. Natura naturans (1895).
Нескучно все же жили наши прапра... :)))
"В нашей литературе замечается одно курьезное явление: выскакивание время от времени юродивых и кликуш. Эти кликуши и юродивые выскакивают во всевозможных видах: то в виде поэтов, сочиняющих нелепые вирши, то в виде критиков и публицистов, поучающих и проповедующих семинарским языком семинарские истины, пропитанные семинарской тупостью и еще чаще семинарским лицемерием. Юродство и кликушество, кажется, вообще составляют одну из характерных черт русской жизни.
Да, юродство и кликушество до такой степени теперь в моде, что они проявляются даже уже в форме настоящего, чистейшего литературного сумасшествия...
Вот, например, мне на днях прислали два тощих сборника юродивых произведений: один московского изготовления, другой - петербургского. Московский сборник снабжен кратким предисловием, по тону чрезвычайно напоминающим записки кандидата на испанский престол: совершенно та же твердая убежденность в своем высоком предназначении:
Я вижу дорогу: по ней без числа
Невинных блудниц распростерты тела
В блестящих браслетах, в гирляндах из роз...
И вот подъезжает нестройный обоз.
На этом "нестройном обозе" можно и покончить. Других примеров, полагаю, не требуется.
Что касается до петербургского сборника, то его автор, к сожалению, носит фамилию, одинаковую с фамилией одного покойного знаменитого критика. Если московский юродивый поэт еще ждет депутатов для отправления его в ту Испанию, которая помещается на девятой версте, то, по всей вероятности, петербургский уже давно помещен там и "выкликает" стихами и прозой именно оттуда.
Судите сами по следующим образчикам.
О чем молишь, Светлый? Не очей ли ты жаждешь неразгаданных, не сдержанного ли дыхания страсти? Не улыбки ли, одетой слезами, не росистой ли души молодости?
Я дам тебе тело девственное, бесстыдные, смелые ноги, уста опьяняющие... К моему утреннему ты приближаешься -- Суровый.
Я ли не молода? Сплетутся руки змеистые. Бледная белая ночь побледнеет от Моих объятий и уйдет из покоя -- за окна -- на волю.
Светлый! Мне уютно... Мне больно. Светлый! Белая ночь глядит на тебя бездонными глазами. Она не уходит. Словно вдова, грустит ночь... Словно вопленница, плачет она. Плачет она о кладбищенском утре. Мне страшно... Светлый!
Каково все это, читатель! Жутко".
Это статья известнейшего в своё время критика Виктора Петровича Буренина, рождённого аккурат 6 марта 1841 года. В честь даты со дня его рождения и вспомнила я язвительную эту статью за 1 сентября 1895 года, впервые опубликованную в "Новом времени".
И да, первое юродивое произведение, которое высмеивает критик, - это сборник стихов Брюсова "Chefs-d'oeuvre" (1895) :))
Второе - Добролюбов A. Natura naturans (1895).
Нескучно все же жили наши прапра... :)))