Ева Маркачева. Чисто российское преступление: Самые громкие и загадочные уголовные дела XVIII-XX вв.
Меркачёва Е. Чисто российское преступление: Самые громкие и загадочные уголовные дела XVIII-XX веков / Ева Михайловна Меркачёва. - М.: Альпина Паблишер, 2024. - 298 с., ил.
Аннотация: В новой книге правозащитницы и журналистки Евы Меркачёвой, автора бестселлеров «Громкие дела», «Град обреченных» и «Кому на Руси сидеть хорошо», рассказывается о примечательных уголовных делах - от прогремевших на всю Россию до засекреченных (до недавних пор). В нее вошли судебные разбирательства царских времен, включая суды над колдунами и отравителями. Впервые публикуются уникальные судебные материалы, связанные со Львом Толстым - мировым судьей, присяжным заседателем и... обвиняемым в убийстве. Вы узнаете о процессах над палачом лейтенанта Шмидта и о громком деле изобретателя терменвокса Термена, прочитаете о правосудии в блокадном и послеблокадном Ленинграде, а также о громких послевоенных судебных разбирательствах.
Автор кропотливо собрала материалы об убийствах советских граждан в мирные годы, которые будоражили всю страну, - такие, как дело Раскина, теракт на Котляковском кладбище и загадочная гибель экспедиции на перевале Дятлова. В книгу вошли резонансные дела Иосифа Бродского о тунеядстве и многодетной семьи Овечкиных об угоне самолета в 1980-х.
Книга написана в жанре судебных очерков и содержит уникальные архивные материалы, в том числе иллюстративные, многие из которых раньше не публиковались.
ФРАГМЕНТ ИЗ КНИГИ
"- Основной массив документов относится к XVIII в., - анализирует наши находки Миленин. - Однако дела по обвинению в колдовстве, чародействе встречаются вплоть до 1860-х гг.
При их изучении становится очевидно, что в абсолютном большинстве случаев подобные дела заводились по доносам соседей или служителей церкви. Доносчики пытались таким образом очернить своих неприятелей. Иногда обвинение в чародействе было следствием того, что мы сейчас назвали бы «некачественным выполнением услуг». Иными словами, обратившиеся за помощью к «знахарям», «волхвователям», «волшебникам» не получали требуемого и жаловались на то, что их обманули.
Интересно, что эти дела представлены в фондах не только судебных учреждений, но и духовных правлений (Тульской духовной консистории, Коломенской духовной консистории), а также органов исполнительной власти: Тульского губернского правления, Тульской провинциальной канцелярии, Тульского губернского по крестьянским делам присутствия, Канцелярии губернатора. Можно предположить, что случаи обвинения в колдовстве и чародействе относились к ведению разных структур.
Здесь будет уместна цитата из документа, на который ссылаются во многих подобных делах. Она показывает, кто считался преступником и что считалось преступлением (здесь и далее сохранены орфография и пунктуация источников):
"Кто чинит колдовство или чародейство, или иной подобной обман, происходивший от суеверия или невежества или мошенничества, и для оного начертания на земле, или курение, или пугание чудовищем, или толкование снов, или искание клада, или искание видений, или нашептание на бумагу или траву, того отсылать к суду, учинить с ним, как законы повелевают".
А закон тогда гласил, что, в зависимости от мотива и последствий, «колдуну» грозило наказание в диапазоне от церковного покаяния до смертной казни. Последняя, впрочем, применялась крайне редко. И снова цитата - объяснение судам, в каких случаях казнить, в каких миловать:
"Наказание есть обыкновенная казнь чернокнижцам, ежели оный своим чародейством вред кому чинил или действительно с диаволом обезательство имеет. А ежели же он чародейством своим ни кому никогда вреда не учинил и обезательства с сатаною никакова не имеет, то надлежит по изобретению дела того наказать другими вышеупомянутыми наказаниями и при том церковным публичным покаянием".
Еще один документ, попавшийся в процессе изучения дел, - решение одного из судов:
"Дабы впредь никто никаких мнимых волшебников в домы явно и тайно не приводили и с ними в домы ни ходили и на пути о волшебствах разговоров с ними не имели и никакому душевредному их учению не обучались <...> учинено будет жестокое наказание битье кнутом".
То есть рекомендовалось наказывать и людей, которые доверяют всякого рода чародеям. Впрочем, уточнялось: если они донесут на таковых, то «вины им отпущены будут безо всякого истязания высочайшаго»".
Аннотация: В новой книге правозащитницы и журналистки Евы Меркачёвой, автора бестселлеров «Громкие дела», «Град обреченных» и «Кому на Руси сидеть хорошо», рассказывается о примечательных уголовных делах - от прогремевших на всю Россию до засекреченных (до недавних пор). В нее вошли судебные разбирательства царских времен, включая суды над колдунами и отравителями. Впервые публикуются уникальные судебные материалы, связанные со Львом Толстым - мировым судьей, присяжным заседателем и... обвиняемым в убийстве. Вы узнаете о процессах над палачом лейтенанта Шмидта и о громком деле изобретателя терменвокса Термена, прочитаете о правосудии в блокадном и послеблокадном Ленинграде, а также о громких послевоенных судебных разбирательствах.
Автор кропотливо собрала материалы об убийствах советских граждан в мирные годы, которые будоражили всю страну, - такие, как дело Раскина, теракт на Котляковском кладбище и загадочная гибель экспедиции на перевале Дятлова. В книгу вошли резонансные дела Иосифа Бродского о тунеядстве и многодетной семьи Овечкиных об угоне самолета в 1980-х.
Книга написана в жанре судебных очерков и содержит уникальные архивные материалы, в том числе иллюстративные, многие из которых раньше не публиковались.
ФРАГМЕНТ ИЗ КНИГИ
"- Основной массив документов относится к XVIII в., - анализирует наши находки Миленин. - Однако дела по обвинению в колдовстве, чародействе встречаются вплоть до 1860-х гг.
При их изучении становится очевидно, что в абсолютном большинстве случаев подобные дела заводились по доносам соседей или служителей церкви. Доносчики пытались таким образом очернить своих неприятелей. Иногда обвинение в чародействе было следствием того, что мы сейчас назвали бы «некачественным выполнением услуг». Иными словами, обратившиеся за помощью к «знахарям», «волхвователям», «волшебникам» не получали требуемого и жаловались на то, что их обманули.
Интересно, что эти дела представлены в фондах не только судебных учреждений, но и духовных правлений (Тульской духовной консистории, Коломенской духовной консистории), а также органов исполнительной власти: Тульского губернского правления, Тульской провинциальной канцелярии, Тульского губернского по крестьянским делам присутствия, Канцелярии губернатора. Можно предположить, что случаи обвинения в колдовстве и чародействе относились к ведению разных структур.
Здесь будет уместна цитата из документа, на который ссылаются во многих подобных делах. Она показывает, кто считался преступником и что считалось преступлением (здесь и далее сохранены орфография и пунктуация источников):
"Кто чинит колдовство или чародейство, или иной подобной обман, происходивший от суеверия или невежества или мошенничества, и для оного начертания на земле, или курение, или пугание чудовищем, или толкование снов, или искание клада, или искание видений, или нашептание на бумагу или траву, того отсылать к суду, учинить с ним, как законы повелевают".
А закон тогда гласил, что, в зависимости от мотива и последствий, «колдуну» грозило наказание в диапазоне от церковного покаяния до смертной казни. Последняя, впрочем, применялась крайне редко. И снова цитата - объяснение судам, в каких случаях казнить, в каких миловать:
"Наказание есть обыкновенная казнь чернокнижцам, ежели оный своим чародейством вред кому чинил или действительно с диаволом обезательство имеет. А ежели же он чародейством своим ни кому никогда вреда не учинил и обезательства с сатаною никакова не имеет, то надлежит по изобретению дела того наказать другими вышеупомянутыми наказаниями и при том церковным публичным покаянием".
Еще один документ, попавшийся в процессе изучения дел, - решение одного из судов:
"Дабы впредь никто никаких мнимых волшебников в домы явно и тайно не приводили и с ними в домы ни ходили и на пути о волшебствах разговоров с ними не имели и никакому душевредному их учению не обучались <...> учинено будет жестокое наказание битье кнутом".
То есть рекомендовалось наказывать и людей, которые доверяют всякого рода чародеям. Впрочем, уточнялось: если они донесут на таковых, то «вины им отпущены будут безо всякого истязания высочайшаго»".