Ефим Курганов. "Граф Хвостов и Гавриил Державин"
Ефим Курганов - доцент русской литературы Хельсинкского университета. Автор книг: “Литературный анекдот пушкинской эпохи” (Хельсинки , 1995), “Анекдот как жанр” (СПб., 1997), “Опояз и Арзамас” (СПб., 1998), “Сравнительные жизнеописания. Попытка истории русской литературы” (2 тома; Таллин, 1999), “Василий Розанов и евреи” (СПб., 2000),и “Лолита и Ада” (СПб., 2001), “Похвальное слово анекдоту” (СПб., 2001), “Роман Достоевского “Идиот”. Опыт прочтения” (СПб., 2001), “Анекдот-символ-миф” (СПб., 2002), ""Русский Мюнхгаузен": Реконструкция одной книги, которая была в свое время создана, но так и не была записана" (М., 2017), "Анекдот и литературно-придворный быт (на материале русской жизни пушкинского времени)" (М., 2018) и др.
ГРАФ ХВОСТОВ И ГАВРИИЛ ДЕРЖАВИН
Есть такое расхожее мнение, что граф Хвостов пал жертвой борьбы за новый за новый и старый слог между литературным обществом “Арзамас” и “Беседой любителей российского слова”. Мнение это хоть и расхожее, но глубоко ошибочное. Конечно, Хвостову от арзамасцев сильно досталось, спору нет, но нападки на графа Сардинского начались еще в родной для него “Беседе любителей российского слова”, и даже еще ранее, в державинском кружке, к которому граф Хвостов принадлежал.
С великим бардом Гавриилом Романовчем граф вел самую задушевную поэтическую переписку, но не все было так просто. Чтя Державина в высшей степени, Хвостов вместе тем считал, что и сам он лирик не хуже, и также написал оду “Бог”, полагая. что вполне может соперничать с Державиным. Того, как видно, это раздражало. И Гавриил Романович ответил беспощадными эпиграммами, в которых все расставил на свои места; вот одна из них:
“Видал ли рифмоплет на рынке ты блины
Из греческой муки, холодные, сухие,
Без соли, без дрожжей, без масла спечены,
И, словом, черствые и жесткие такие,
Что в горло могут быть пестом лишь втолчены?
Не трудно ль - рассуди - блины такие кушать,
Не казнь ли смертная за тяжкие грехи?
Вот так-то, рифмоплет, легко читать и слушать,
Увы! твои стихи”.
Кстати, не от этой ли эпиграммы шел Пушкин, когда писал:
“И Хвостова жесткой одой
хоть и морщуся, да тру!”
Несколько раз Державин и напрямую выразил свое мнение о хвостовской музе, отступи от своих прежних дружеских комплиментов: так, он отметил, что ода на самом деле вовсе не его, Хвостова, жанр. Граф не мог этих слов забыть несколько десятилетий и уже после смерти Державина даже, подчеркивал, что тот был не прав. Сохранился и анекдот об отношениях двух одописцев, хотя Державин, в первую очередь, бил все же не прямо по Хвостову (все-таки тот был его приятель и литературный единомышленник), а опосредованно, громя графа через позорное окружение его прихлебателей:
“Известный стихотворец Гавриил Романович Державин, экс-министр и действительный тайный советник, умерший в 1816 году, за год до смерти сделался чрезвычайно брюзглив, а иногда даже свиреп… Граф Хвостов посещали его нередко. Во время одного из припадков своей брюзгливости, Державин резко высказал графу Дмитрию Ивановичу свое мнение насчет того сонма льстецов-прихлебателей, которые отчасти жили под его гостеприимным и хлебосольным кровом, которые отчасти ежедневно сидели за его скатертью, не снимавшеюся с утра до поздней ночи: чайный и кофейный завтрак, мясной, рыбный и шоколадный фриштик, затем полдник с бульоном и разными легкими кушаньями, далее в четвертом часу обед, не иначе, как в 8 блюд, правда, не всегда вполне удачных, в семь часов вечера чайный стол со всевозможными тортами, бисквитами, пряженцами, кренделями, сушками и пр., а в 11 часов ужин, не менее, как в четыре блюда с горячим, мясным или рыбным.
- Непременно, - басил дряхлый певец Фелицы, потрясая своею тростью в виде знаменитого исторического посоха Грозного Ивана, - приеду к тебе, граф, и вот этою суковатою разгоню, словно саранчу, всю эту сволочь беспардонную, какою ты окружаешься…” (Касьян Касьянов. Наши чудодеи. СПб., 1875, с. 41-42).
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky
ГРАФ ХВОСТОВ И ГАВРИИЛ ДЕРЖАВИН
Есть такое расхожее мнение, что граф Хвостов пал жертвой борьбы за новый за новый и старый слог между литературным обществом “Арзамас” и “Беседой любителей российского слова”. Мнение это хоть и расхожее, но глубоко ошибочное. Конечно, Хвостову от арзамасцев сильно досталось, спору нет, но нападки на графа Сардинского начались еще в родной для него “Беседе любителей российского слова”, и даже еще ранее, в державинском кружке, к которому граф Хвостов принадлежал.
С великим бардом Гавриилом Романовчем граф вел самую задушевную поэтическую переписку, но не все было так просто. Чтя Державина в высшей степени, Хвостов вместе тем считал, что и сам он лирик не хуже, и также написал оду “Бог”, полагая. что вполне может соперничать с Державиным. Того, как видно, это раздражало. И Гавриил Романович ответил беспощадными эпиграммами, в которых все расставил на свои места; вот одна из них:
“Видал ли рифмоплет на рынке ты блины
Из греческой муки, холодные, сухие,
Без соли, без дрожжей, без масла спечены,
И, словом, черствые и жесткие такие,
Что в горло могут быть пестом лишь втолчены?
Не трудно ль - рассуди - блины такие кушать,
Не казнь ли смертная за тяжкие грехи?
Вот так-то, рифмоплет, легко читать и слушать,
Увы! твои стихи”.
Кстати, не от этой ли эпиграммы шел Пушкин, когда писал:
“И Хвостова жесткой одой
хоть и морщуся, да тру!”
Несколько раз Державин и напрямую выразил свое мнение о хвостовской музе, отступи от своих прежних дружеских комплиментов: так, он отметил, что ода на самом деле вовсе не его, Хвостова, жанр. Граф не мог этих слов забыть несколько десятилетий и уже после смерти Державина даже, подчеркивал, что тот был не прав. Сохранился и анекдот об отношениях двух одописцев, хотя Державин, в первую очередь, бил все же не прямо по Хвостову (все-таки тот был его приятель и литературный единомышленник), а опосредованно, громя графа через позорное окружение его прихлебателей:
“Известный стихотворец Гавриил Романович Державин, экс-министр и действительный тайный советник, умерший в 1816 году, за год до смерти сделался чрезвычайно брюзглив, а иногда даже свиреп… Граф Хвостов посещали его нередко. Во время одного из припадков своей брюзгливости, Державин резко высказал графу Дмитрию Ивановичу свое мнение насчет того сонма льстецов-прихлебателей, которые отчасти жили под его гостеприимным и хлебосольным кровом, которые отчасти ежедневно сидели за его скатертью, не снимавшеюся с утра до поздней ночи: чайный и кофейный завтрак, мясной, рыбный и шоколадный фриштик, затем полдник с бульоном и разными легкими кушаньями, далее в четвертом часу обед, не иначе, как в 8 блюд, правда, не всегда вполне удачных, в семь часов вечера чайный стол со всевозможными тортами, бисквитами, пряженцами, кренделями, сушками и пр., а в 11 часов ужин, не менее, как в четыре блюда с горячим, мясным или рыбным.
- Непременно, - басил дряхлый певец Фелицы, потрясая своею тростью в виде знаменитого исторического посоха Грозного Ивана, - приеду к тебе, граф, и вот этою суковатою разгоню, словно саранчу, всю эту сволочь беспардонную, какою ты окружаешься…” (Касьян Касьянов. Наши чудодеи. СПб., 1875, с. 41-42).
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky