Гасан Гусейнов: "Российский гуманитарий сейчас везде плохо вписывается"
Гасан Чингизович Гусейнов (род. 1953) - советский и российский филолог. Доктор филологических наук (2002), профессор ВШЭ с 2012 года. Автор нескольких книг и более ста статей по классической филологии и истории культуры, современной политике и литературе. Один из авторов «Мифологического словаря» и энциклопедии «Мифы народов мира». Ниже размещен фрагмент из его интервью Людмиле Жуковой. Полностью всю беседу можно прочесть на сайте Booknik.
- Популярность Аверинцева, принято считать, была связана не только и не столько с его академической деятельностью. Как вы полагаете - должен ли ученый, особенно ученый-гуманитарий занимать активную общественную позицию? Или сфера ответственности ученого ограничена академическими рамками?
- Гуманитарные науки являются важнейшей составной частью социальности. Сама мысль, что возможно сидеть в башне из слоновой кости, заниматься глаголами и презирать всех остальных, эти твои глаголы не осиливших, является антигуманитарной. Смысл гуманитарных дисциплин прямо противоположный - это попытка понять границы человечности, человеческого знания. Достоинство Михаила Леоновича Гаспарова или Юрия Михайловича Лотмана в том, что эти ученые люди не чурались популяризации, - в этом задача, чтобы совокупность твоих открытий, наблюдений на более простом языке (не специальном) сделать доступной для людей, которые живут здесь и теперь, которые никогда не станут заниматься наукой. Но для общего развития им нужно услышать от тебя что-то такое, чего более поверхностный специалист никогда не расскажет. Есть такая очень старая работа Жюльена Бенда «Предательство интеллектуалов». Она о том, что предательство интеллигенции - в попытке пойти на государственную службу, служить не обществу, а государству, и еще - не обществу, а своей чистой науке. Нельзя отрицать потребность общества в интеллектуальном сопровождении.
Гуманитарии должны продумывать интеллектуальные сценарии для общества в условиях поражения, а не только победы. Болевые точки нужно расковыривать: почему мы оказались в таком мракобесном обществе? Как случилось, что умственно, эмоционально неполноценные люди обсуждают закон об оскорблении религиозных чувств, не понимая что такое «оскорбление», что такое «религиозные», что такое «чувства». Эти люди готовы принять закон, по которому тебя палкой по голове будут бить. А то, что наш разум оскорбляет чужое мракобесие, вот тут никакой статьи не предусмотрено. В записных книжках Ильфа есть такая запись: «До революции он был генеральской задницей. Революция его раскрепостила, и он начал самостоятельное существование».
Наши попы, видимо, не читали «Сказку о рыбаке и рыбке» и не знают, чем это может для них кончиться.
- Зато прочли «Сказку о попе и работнике его Балде» и оскорбились.
- Да-да, попа на купца заменили. В Германии, кстати, в Лейпциге, недавно была выставка передвижников. Там экспонировалась известная картина Репина «Отказ от исповеди (перед казнью)» под новым названием в духе времени - «Перед исповедью».
- Вы много лет преподавали на Западе, теперь вновь - в России. Что заставило вас вернуться?
- Возможно, я именно поэтому вернулся из Германии --- мне очень не хватает запаса немецких, английских стихов, поэтических ассоциаций для полноценного преподавания там. Преподавание здесь дает возможность быстро реагировать, скажем так, на то вдохновение, которое дают студенты. Здесь я могу вместо долгих объяснений стихотворение процитировать - мне этого ресурса не хватает для иноязычной среды. На родном языке преподавать легче, для студентов лучше, прежде всего. Но правда и другое: я с великой радостью каждый год по-прежнему подолгу преподаю в Швейцарии, в Базеле.
- Академическая и - шире - интеллектуальная жизнь в России и на Западе как-то различается? Легко ли российскому гуманитарию вписаться в западный академический мир?
- Нет, не легко, совсем не легко. Но российский гуманитарий сейчас везде плохо вписывается. В Европе хотя бы прагматика торжествует. Но для этой прагматики у россиян в целом очень слабая теоретическая и организационная подготовка. Разумеется, есть исключения. С другой стороны, такой уж всюду одинаковой Европы тоже не существует. Свои правила организации академической жизни в Германии, свои во Франции или в Италии.
Россия находится на переломе. Вместо ламентаций по поводу «вандализма» по отношению к институциям нужно сказать откровенно: идет закрытие того, что не успели прикрыть в 1990-е годы. Тогда эти учреждения науки, образования, культуры поддержали иностранные фонды, прежде всего Фонд Сороса, который давал деньги на все - на толстые журналы и библиотеки, на ученых захиревших вузов и другие формы бытования науки, характерные для советской эпохи. Капиталист и друг Карла Поппера Джордж Сорос был самым левым филантропом на русской академической арене, а наши болваны этого не заметили, и все ждали, что придет настоящий, свой, респектабельный консервативный («правый») меценат и тогда уж точно всех спасет. А потом всех начнут переводить на английский язык, потому что у нас каждый - Роман Якобсон, Михаил Бахтин и Юрий Лотман. Оказалось, однако, что не каждый.
Людей, нас самих, вот этих конкретных нюхачей «клейких листочков», конечно, жалко. Но не надо требовать от бывших советских ученых массовой научной продукции. То, что происходит сейчас в грубой, оскорбительной, хамской форме, должно было произойти давно. Справедливо ли это? По отношению к очень многим - нет. Но это - отложенный спрос на ликвидацию советской системы организации науки. Говоря это, я ничего не одобряю и не хвалю, я просто констатирую неприятную истину. Жить у кратера Везувия и не замечать этого?
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky
- Популярность Аверинцева, принято считать, была связана не только и не столько с его академической деятельностью. Как вы полагаете - должен ли ученый, особенно ученый-гуманитарий занимать активную общественную позицию? Или сфера ответственности ученого ограничена академическими рамками?
- Гуманитарные науки являются важнейшей составной частью социальности. Сама мысль, что возможно сидеть в башне из слоновой кости, заниматься глаголами и презирать всех остальных, эти твои глаголы не осиливших, является антигуманитарной. Смысл гуманитарных дисциплин прямо противоположный - это попытка понять границы человечности, человеческого знания. Достоинство Михаила Леоновича Гаспарова или Юрия Михайловича Лотмана в том, что эти ученые люди не чурались популяризации, - в этом задача, чтобы совокупность твоих открытий, наблюдений на более простом языке (не специальном) сделать доступной для людей, которые живут здесь и теперь, которые никогда не станут заниматься наукой. Но для общего развития им нужно услышать от тебя что-то такое, чего более поверхностный специалист никогда не расскажет. Есть такая очень старая работа Жюльена Бенда «Предательство интеллектуалов». Она о том, что предательство интеллигенции - в попытке пойти на государственную службу, служить не обществу, а государству, и еще - не обществу, а своей чистой науке. Нельзя отрицать потребность общества в интеллектуальном сопровождении.
Гуманитарии должны продумывать интеллектуальные сценарии для общества в условиях поражения, а не только победы. Болевые точки нужно расковыривать: почему мы оказались в таком мракобесном обществе? Как случилось, что умственно, эмоционально неполноценные люди обсуждают закон об оскорблении религиозных чувств, не понимая что такое «оскорбление», что такое «религиозные», что такое «чувства». Эти люди готовы принять закон, по которому тебя палкой по голове будут бить. А то, что наш разум оскорбляет чужое мракобесие, вот тут никакой статьи не предусмотрено. В записных книжках Ильфа есть такая запись: «До революции он был генеральской задницей. Революция его раскрепостила, и он начал самостоятельное существование».
Наши попы, видимо, не читали «Сказку о рыбаке и рыбке» и не знают, чем это может для них кончиться.
- Зато прочли «Сказку о попе и работнике его Балде» и оскорбились.
- Да-да, попа на купца заменили. В Германии, кстати, в Лейпциге, недавно была выставка передвижников. Там экспонировалась известная картина Репина «Отказ от исповеди (перед казнью)» под новым названием в духе времени - «Перед исповедью».
- Вы много лет преподавали на Западе, теперь вновь - в России. Что заставило вас вернуться?
- Возможно, я именно поэтому вернулся из Германии --- мне очень не хватает запаса немецких, английских стихов, поэтических ассоциаций для полноценного преподавания там. Преподавание здесь дает возможность быстро реагировать, скажем так, на то вдохновение, которое дают студенты. Здесь я могу вместо долгих объяснений стихотворение процитировать - мне этого ресурса не хватает для иноязычной среды. На родном языке преподавать легче, для студентов лучше, прежде всего. Но правда и другое: я с великой радостью каждый год по-прежнему подолгу преподаю в Швейцарии, в Базеле.
- Академическая и - шире - интеллектуальная жизнь в России и на Западе как-то различается? Легко ли российскому гуманитарию вписаться в западный академический мир?
- Нет, не легко, совсем не легко. Но российский гуманитарий сейчас везде плохо вписывается. В Европе хотя бы прагматика торжествует. Но для этой прагматики у россиян в целом очень слабая теоретическая и организационная подготовка. Разумеется, есть исключения. С другой стороны, такой уж всюду одинаковой Европы тоже не существует. Свои правила организации академической жизни в Германии, свои во Франции или в Италии.
Россия находится на переломе. Вместо ламентаций по поводу «вандализма» по отношению к институциям нужно сказать откровенно: идет закрытие того, что не успели прикрыть в 1990-е годы. Тогда эти учреждения науки, образования, культуры поддержали иностранные фонды, прежде всего Фонд Сороса, который давал деньги на все - на толстые журналы и библиотеки, на ученых захиревших вузов и другие формы бытования науки, характерные для советской эпохи. Капиталист и друг Карла Поппера Джордж Сорос был самым левым филантропом на русской академической арене, а наши болваны этого не заметили, и все ждали, что придет настоящий, свой, респектабельный консервативный («правый») меценат и тогда уж точно всех спасет. А потом всех начнут переводить на английский язык, потому что у нас каждый - Роман Якобсон, Михаил Бахтин и Юрий Лотман. Оказалось, однако, что не каждый.
Людей, нас самих, вот этих конкретных нюхачей «клейких листочков», конечно, жалко. Но не надо требовать от бывших советских ученых массовой научной продукции. То, что происходит сейчас в грубой, оскорбительной, хамской форме, должно было произойти давно. Справедливо ли это? По отношению к очень многим - нет. Но это - отложенный спрос на ликвидацию советской системы организации науки. Говоря это, я ничего не одобряю и не хвалю, я просто констатирую неприятную истину. Жить у кратера Везувия и не замечать этого?
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky