СМОТРИТЕЛЬ ТАЙНОГО САДА
Облака над нами сходятся и расходятся,
Ветерок во дворе то уходит, то возвращается.
Жизнь такова, так почему бы не расслабиться?
Кто может помешать нам ею наслаждаться?
Лу Ю
1
май 1981
Здравствуй, Чжуан!
Наверное, нелепо писать человеку, умершему две с половиной тысячи лет назад. Наверное. Но, думаю, не более нелепо, чем строчить собрания сочинений с расчетом на то, что их будут читать через сто, двадцать или хотя бы пять лет. И потом: разве все мы ни пишем никуда (вне зависимости от адресата)? Разве каждой строкой ни пытаемся найти того, кто нас поймет?
Хочу поделиться с тобой одним удивительным случаем, хотя внешне все выглядело обычно: на горе над Гаграми, прямо посреди леса я вышел на огороженную делянку. Несколько плодовых деревьев, заброшенный огород, покосившаяся избушка, больше похожая на голубятню, и полусгнившая лавочка у двери с видом на море. Но было здесь нечто другое, что с лихвой искупало отсутствие привычных городских удобств, вроде телевизора и горячей воды, - а именно чувство покоя и единения с окружающим миром, с яблонями и соснами, с землей и небом.
Я думал о хозяине, которого скорее нужно было бы называть смотрителем этого садика на горе; думал о деревьях и плодах, которые росли и созревали сами по себе, по своему собственному усмотрению, даже не подозревая о существовании некоего государства с его законами, судами и милиционерами.
Я думал о простом смотрителе маленького сада, который отказался вести несвойственный его природе образ жизни, несмотря на то, что так живут другие. Маленьком человеке, желающем соблюдать лишь свои собственные правила, подчиняясь не государственным идеалам, но куда более высоким и священным идеалам, законам своего собственного роста. Тем самым, которые делают назначением побега спелый плод, а не просто еще одну ветку. И именно это делало его жизнь доброй, светлой и насыщенной событиями.
И для этого уже не нужны были ни книги, ни правила, ни изречения древних мастеров - весь этот хлам, забивающий головы домашним искателям истины, - только радость, только свет и любовь. Любовь, не знающая никаких обязательств. Ибо разве можно вычерпать море кувшином? Разве можно постичь солнечный свет, заливающий север, восток, юг и запад, если глядеть на него из глубины темной комнаты?..
Так думал я, возвращаясь домой.
До свидания, Чжуан! Вот и поговорили…
2
август 1992
Здравствуй, Чжуан! Это я, Филмор, человек, живущий недалеко от самого себя. Смотритель Тайного Сада.
Знаешь, я уволился с работы и стал сторожем в детском саду. Просто однажды положил заявление на стол начальнику и ушел. Ушел, потому что больше не видел смысла отсиживать часы безумия, ибо еще помнил в себе не баллы и отметки, а мальчика, с мечтательной улыбкой глядящего поверх тетрадок. И потом, у меня просто не было выбора, ведь все равно я бы не смог остаться прежним. Хотя бы потому, что на свете нет ничего неизменного.
И пускай не было никаких перспектив с новой работой, я думал не про это. Я думал о том, что каждый получает то, что заслуживает. Тот, кто желает лучшего, должен стать лучше. Тот же, кто продолжает мыслить и действовать так, как его однажды научили, живет вчерашним днем.
Чтобы увидеть луну, нужно перестать смотреть на соседку. Вот почему я решил отказаться от изучения чужого опыта и подражания кому бы то ни было, и просто следовать той ниточке, что связывает сердце с Истоком. Просто выйти из круга времени и пространства, стать миром в самом себе. Ибо то, что ценишь по-настоящему, потерять невозможно. Оно и есть тот самый праздник, который всегда с тобой…
И теперь уже было неважно, где именно работать, поэтому я пошел в первое попавшееся место, расположенное ближе к дому.
До свидания, Чжуан! С любовью и светом,
3
ноябрь 2011
Здравствуй, Чжуан!
Вот и пришло время раствориться в любви: долго, слишком долго я пребывал в выдуманном мире дверей и ступеней.
Разве яблоки можно найти только в Варшаве? Так почему же мы ищем любовь там, где ум надеется ее найти? Любовь везде, и между Любимой и Влюбленным нет никакой завесы, кроме той, что придумали мы сами. Все восхитительно и желанно, а обычная жизнь, происходящая здесь и сейчас, и есть самая полная.
Зачем сравнивать себя с кем бы то ни было? Зачем искать то, что никогда не терялось? Разве кто-то сможет запретить яблоку быть яблоком? И если природа создала тебя стрижом, разве не будет нелепостью пытаться стать голубем?
Ты всегда был в раю и ни при каких обстоятельствах не можешь отсюда выйти. Некуда идти, не к чему стремиться. Вещи пребывают в ладу и согласии, а ты всегда останешься тем, что ты есть. И все, что нужно, чтобы это понять, просто раскрыть глаза. Просто дышать, просто плыть по волнам. Волны накатываются и отступают, и не бывает каких-либо отдельных моментов времени, но только вечное сейчас.
PS: Как чудесно сегодня, как безмятежно-легко! Мысли приходят и уходят, волны любви баюкают меня, и облака проплывают над Тайным Садом. Тем самым, Которого Нет.
До свидания, Брат! Увидимся позже…
Ветерок во дворе то уходит, то возвращается.
Жизнь такова, так почему бы не расслабиться?
Кто может помешать нам ею наслаждаться?
Лу Ю
1
май 1981
Здравствуй, Чжуан!
Наверное, нелепо писать человеку, умершему две с половиной тысячи лет назад. Наверное. Но, думаю, не более нелепо, чем строчить собрания сочинений с расчетом на то, что их будут читать через сто, двадцать или хотя бы пять лет. И потом: разве все мы ни пишем никуда (вне зависимости от адресата)? Разве каждой строкой ни пытаемся найти того, кто нас поймет?
Хочу поделиться с тобой одним удивительным случаем, хотя внешне все выглядело обычно: на горе над Гаграми, прямо посреди леса я вышел на огороженную делянку. Несколько плодовых деревьев, заброшенный огород, покосившаяся избушка, больше похожая на голубятню, и полусгнившая лавочка у двери с видом на море. Но было здесь нечто другое, что с лихвой искупало отсутствие привычных городских удобств, вроде телевизора и горячей воды, - а именно чувство покоя и единения с окружающим миром, с яблонями и соснами, с землей и небом.
Я думал о хозяине, которого скорее нужно было бы называть смотрителем этого садика на горе; думал о деревьях и плодах, которые росли и созревали сами по себе, по своему собственному усмотрению, даже не подозревая о существовании некоего государства с его законами, судами и милиционерами.
Я думал о простом смотрителе маленького сада, который отказался вести несвойственный его природе образ жизни, несмотря на то, что так живут другие. Маленьком человеке, желающем соблюдать лишь свои собственные правила, подчиняясь не государственным идеалам, но куда более высоким и священным идеалам, законам своего собственного роста. Тем самым, которые делают назначением побега спелый плод, а не просто еще одну ветку. И именно это делало его жизнь доброй, светлой и насыщенной событиями.
И для этого уже не нужны были ни книги, ни правила, ни изречения древних мастеров - весь этот хлам, забивающий головы домашним искателям истины, - только радость, только свет и любовь. Любовь, не знающая никаких обязательств. Ибо разве можно вычерпать море кувшином? Разве можно постичь солнечный свет, заливающий север, восток, юг и запад, если глядеть на него из глубины темной комнаты?..
Так думал я, возвращаясь домой.
До свидания, Чжуан! Вот и поговорили…
2
август 1992
Здравствуй, Чжуан! Это я, Филмор, человек, живущий недалеко от самого себя. Смотритель Тайного Сада.
Знаешь, я уволился с работы и стал сторожем в детском саду. Просто однажды положил заявление на стол начальнику и ушел. Ушел, потому что больше не видел смысла отсиживать часы безумия, ибо еще помнил в себе не баллы и отметки, а мальчика, с мечтательной улыбкой глядящего поверх тетрадок. И потом, у меня просто не было выбора, ведь все равно я бы не смог остаться прежним. Хотя бы потому, что на свете нет ничего неизменного.
И пускай не было никаких перспектив с новой работой, я думал не про это. Я думал о том, что каждый получает то, что заслуживает. Тот, кто желает лучшего, должен стать лучше. Тот же, кто продолжает мыслить и действовать так, как его однажды научили, живет вчерашним днем.
Чтобы увидеть луну, нужно перестать смотреть на соседку. Вот почему я решил отказаться от изучения чужого опыта и подражания кому бы то ни было, и просто следовать той ниточке, что связывает сердце с Истоком. Просто выйти из круга времени и пространства, стать миром в самом себе. Ибо то, что ценишь по-настоящему, потерять невозможно. Оно и есть тот самый праздник, который всегда с тобой…
И теперь уже было неважно, где именно работать, поэтому я пошел в первое попавшееся место, расположенное ближе к дому.
До свидания, Чжуан! С любовью и светом,
3
ноябрь 2011
Здравствуй, Чжуан!
Вот и пришло время раствориться в любви: долго, слишком долго я пребывал в выдуманном мире дверей и ступеней.
Разве яблоки можно найти только в Варшаве? Так почему же мы ищем любовь там, где ум надеется ее найти? Любовь везде, и между Любимой и Влюбленным нет никакой завесы, кроме той, что придумали мы сами. Все восхитительно и желанно, а обычная жизнь, происходящая здесь и сейчас, и есть самая полная.
Зачем сравнивать себя с кем бы то ни было? Зачем искать то, что никогда не терялось? Разве кто-то сможет запретить яблоку быть яблоком? И если природа создала тебя стрижом, разве не будет нелепостью пытаться стать голубем?
Ты всегда был в раю и ни при каких обстоятельствах не можешь отсюда выйти. Некуда идти, не к чему стремиться. Вещи пребывают в ладу и согласии, а ты всегда останешься тем, что ты есть. И все, что нужно, чтобы это понять, просто раскрыть глаза. Просто дышать, просто плыть по волнам. Волны накатываются и отступают, и не бывает каких-либо отдельных моментов времени, но только вечное сейчас.
PS: Как чудесно сегодня, как безмятежно-легко! Мысли приходят и уходят, волны любви баюкают меня, и облака проплывают над Тайным Садом. Тем самым, Которого Нет.
До свидания, Брат! Увидимся позже…