Весна и голуби.
Дата написания: 6 марта 2015.
Немногие дни оставляют в душе столь сильный след, чтобы помнить их потом всегда. Мы просто-напросто не замечаем большей части собственной жизни, обращая внимание лишь на наиболее печальные, либо радостные её моменты. Только изредка, в виде исключения, мы подмечаем совершенно незначительные детали окружающего нас мира, пронося затем память об этих деталях через года. Одним из таких памятных для меня дней является 1 марта 2007-ого года.
Выскочив из кабинета математики и направившись из здания школы на улицу, я всем нутром ощущал мощь надвигающейся на меня волны перемен. Весна, как мне тогда казалось, просто обязана была привнести в мою жизнь нечто необыкновенное. Мне хотелось всего и сразу: интересных знакомств, первой ответной любви, новых увлекательных хобби... Оставалось только сесть на скамейку и ждать, когда же судьба наконец преподнесет мне всё это в качестве заслуженных по праву даров. Перемены, впрочем, действительно ожидали меня практически за углом, но на тот момент я еще не представлял себе их реального масштаба, безмятежно вдыхая по-весеннему свежий воздух Большого Каретного переулка и наблюдая за двумя мирно воркующими и никому не мешавшими голубями.
Наблюдать за ними было по-настоящему увлекательно, т. к. птицы не только идеально дополняли картину первого дня весны, но и являли собой любопытный пример отношений между полами: раздув шею и пригнув голову к земле, самец завораживающе кружился вокруг своей спутницы, никоим образом не дающей понять, что её хоть как-то интересует его внимание. «Вот никак вам, женщинам, не угодишь» - усмехнулся я, вспоминая, как довольно похожим образом крутился днём ранее возле собственной пассии, игнорировавшей меня напрочь.
В какой-то момент я даже начал переживать за танцующего на мостовой голубя, но переживания мои вскоре были весьма банально прерваны - в голубей бросили камень и они улетели. Посмотрев в сторону, откуда прилетел камень, я увидел, во-первых, невысокого толстого мальчика, скучающим взглядом провожающего улетающих птиц, а во-вторых, группу из пяти-шести ребятишек, явно что-то не поделивших. Прислушавшись, я уловил обрывки их спора: мальчики, которым было не более десяти лет от роду, горячо выясняли, в каком классе учились «крутые» ребята, а в каком «лохи». Ввиду того, что параллели были представлены в этой дискуссии практически равным образом - два мальчика были из класса «А» и трое из класса «Б» - явно намечалась драка, непременно случившаяся бы, если бы из школы с матом не выбежал давно ожидающий чего-то подобного скучающий охранник. Вся эта сцена, длившаяся не более трех-четырех минут, врезалась в мою память настолько сильно, что вспоминал я её вспоследствии регулярно. Где бы я ни был, в какой стране ни находился, первым днем весны я всегда мысленно переносился в мартовскую Москву 2007-ого, размышляя над двумя, казалось бы, простыми вопросами: зачем было кидать камнем в голубей, и неужели выяснение первенства какого-то конкретного класса требует детской драки?
* * *
Мне кажется, что ответить на оба этих вопроса можно лишь в том случае, если мы по-непривычному трезво посмотрим на себя, людей, со стороны. Казалось бы, на протяжении всего нашего существования мы упорно доказываем окружающему миру, что с нами что-то не так. По-настоящему не так. Мы истребляем друг друга из-за денег, власти или земли, ненавидим своих соседей, причиняем боль ближним, раним тех, кто нас любит, а затем виним в этом кого угодно, но только не самих себя. Мы ждем от других милосердия, но сами не милосердны. Ожидаем ласки, но сами грубы. Нам хочется быть услышанными, но при этом мы сами не желаем никого слышать. Требуя верности, мы сами готовы предать.
Рано или поздно наша чуткость начинает черстветь, покрываясь толстой коркой самооправдания. Мы постепенно привыкаем к происходящему вокруг, во многом снимая с себя ответственность и перекладывая её на чужие плечи. Как часто мы слышим, что во всех наших бедах виноваты (нужное подчеркнуть) религия/политика/злой Путин/гнилой Запад/патриоты/либералы/коллеги по офису/водитель маршрутки/соседи по лестничной клетке или даже родители? Ежедневно.
В своей знаменитой песне Imagine Джон Леннон воспевает общество, в котором не существует не только политики и религии, но и ушедших вслед за ними национализма, скупости, голода и неравенства. Подобная картина мира имела бы право на существование, если бы не одно «но». Беды человечества проистекают не извне, а изнутри. У нас внутри заложена болезненная предрасположенность к разделению и борьбе друг с другом. Именно этим объясняется поведение случайно повстречавшихся мне весной 2007-ого ребят, готовых подраться не из-за религии или политики, а всего лишь из-за одной разделяющей их буквы.
* * *
Ввиду этого, необходимо задать вопрос: что дальше? Если корень всех бед человечества таится в нашем собственном естестве, то неужели с этим уже ничего не поделать? Недаром в недавно вышедшем популярном сериале «Настоящий Детектив» говорится, что 'лучшее, что мы можем сделать, как биологический вид, - противостоять программированию. Отказаться от размножения. Взяться за руки и вымереть. Однажды, в полночь, дружно, по-братски отказаться жить'.
Подобная позиция представляется мне слишком пессимистичной, хотя она и отражает взгляды некоторой части известных мне людей.
В качестве другого варианта можно просто начать игнорировать состояние нашей человеческой природы, продолжая жить, как раньше. Мы можем даже признать, что больны, но при этом не приложить ровным счетом никаких усилий,чтобы исцелиться. Да и возможно ли исцеление вообще? Многие сказали бы, что нет, поэтому единственно возможным выходом из положения будет положиться на общепринятые нормы морали, дабы свести причиняемую окружающим боль к минимуму.
Наконец, есть еще третий вариант, кажущийся мне наиболее эффективным. Мы можем исправляться, подражая Тому, Кого по праву называют наиболее совершенным из людей. Надо вглядеться в Христа (а речь идет именно о Нём) как в зеркало, но не кривое зеркало, которое показывает нам наше уродство, а зеркало, которое вдруг, по слову митрополита Антония Сурожского, чудесным образом выправляет все уродливое в нас и говорит нам: смотри! Смотри в свои глубины: вот каков ты! Неужели ты не хочешь стать таким? Именно тогда, познав, каким каждый из нас призван стать, мы сможем измениться. Именно тогда мы забудем о внешних разделениях и перестанем из скуки причинять кому-либо боль. Пусть это даже будут голуби, воркующие в первый день весны на мостовой.
____
С 1 марта 2007-ого года прошло уже целых восемь лет, но лишь сейчас я, как мне кажется, пришел к пониманию увиденной мной тогда сцены. Я благодарю всех тех, кто потратил своё время, чтобы ознакомиться с моими мыслями. Желаю всем доброй и теплой весны. :)
Немногие дни оставляют в душе столь сильный след, чтобы помнить их потом всегда. Мы просто-напросто не замечаем большей части собственной жизни, обращая внимание лишь на наиболее печальные, либо радостные её моменты. Только изредка, в виде исключения, мы подмечаем совершенно незначительные детали окружающего нас мира, пронося затем память об этих деталях через года. Одним из таких памятных для меня дней является 1 марта 2007-ого года.
Выскочив из кабинета математики и направившись из здания школы на улицу, я всем нутром ощущал мощь надвигающейся на меня волны перемен. Весна, как мне тогда казалось, просто обязана была привнести в мою жизнь нечто необыкновенное. Мне хотелось всего и сразу: интересных знакомств, первой ответной любви, новых увлекательных хобби... Оставалось только сесть на скамейку и ждать, когда же судьба наконец преподнесет мне всё это в качестве заслуженных по праву даров. Перемены, впрочем, действительно ожидали меня практически за углом, но на тот момент я еще не представлял себе их реального масштаба, безмятежно вдыхая по-весеннему свежий воздух Большого Каретного переулка и наблюдая за двумя мирно воркующими и никому не мешавшими голубями.
Наблюдать за ними было по-настоящему увлекательно, т. к. птицы не только идеально дополняли картину первого дня весны, но и являли собой любопытный пример отношений между полами: раздув шею и пригнув голову к земле, самец завораживающе кружился вокруг своей спутницы, никоим образом не дающей понять, что её хоть как-то интересует его внимание. «Вот никак вам, женщинам, не угодишь» - усмехнулся я, вспоминая, как довольно похожим образом крутился днём ранее возле собственной пассии, игнорировавшей меня напрочь.
В какой-то момент я даже начал переживать за танцующего на мостовой голубя, но переживания мои вскоре были весьма банально прерваны - в голубей бросили камень и они улетели. Посмотрев в сторону, откуда прилетел камень, я увидел, во-первых, невысокого толстого мальчика, скучающим взглядом провожающего улетающих птиц, а во-вторых, группу из пяти-шести ребятишек, явно что-то не поделивших. Прислушавшись, я уловил обрывки их спора: мальчики, которым было не более десяти лет от роду, горячо выясняли, в каком классе учились «крутые» ребята, а в каком «лохи». Ввиду того, что параллели были представлены в этой дискуссии практически равным образом - два мальчика были из класса «А» и трое из класса «Б» - явно намечалась драка, непременно случившаяся бы, если бы из школы с матом не выбежал давно ожидающий чего-то подобного скучающий охранник. Вся эта сцена, длившаяся не более трех-четырех минут, врезалась в мою память настолько сильно, что вспоминал я её вспоследствии регулярно. Где бы я ни был, в какой стране ни находился, первым днем весны я всегда мысленно переносился в мартовскую Москву 2007-ого, размышляя над двумя, казалось бы, простыми вопросами: зачем было кидать камнем в голубей, и неужели выяснение первенства какого-то конкретного класса требует детской драки?
* * *
Мне кажется, что ответить на оба этих вопроса можно лишь в том случае, если мы по-непривычному трезво посмотрим на себя, людей, со стороны. Казалось бы, на протяжении всего нашего существования мы упорно доказываем окружающему миру, что с нами что-то не так. По-настоящему не так. Мы истребляем друг друга из-за денег, власти или земли, ненавидим своих соседей, причиняем боль ближним, раним тех, кто нас любит, а затем виним в этом кого угодно, но только не самих себя. Мы ждем от других милосердия, но сами не милосердны. Ожидаем ласки, но сами грубы. Нам хочется быть услышанными, но при этом мы сами не желаем никого слышать. Требуя верности, мы сами готовы предать.
Рано или поздно наша чуткость начинает черстветь, покрываясь толстой коркой самооправдания. Мы постепенно привыкаем к происходящему вокруг, во многом снимая с себя ответственность и перекладывая её на чужие плечи. Как часто мы слышим, что во всех наших бедах виноваты (нужное подчеркнуть) религия/политика/злой Путин/гнилой Запад/патриоты/либералы/коллеги по офису/водитель маршрутки/соседи по лестничной клетке или даже родители? Ежедневно.
В своей знаменитой песне Imagine Джон Леннон воспевает общество, в котором не существует не только политики и религии, но и ушедших вслед за ними национализма, скупости, голода и неравенства. Подобная картина мира имела бы право на существование, если бы не одно «но». Беды человечества проистекают не извне, а изнутри. У нас внутри заложена болезненная предрасположенность к разделению и борьбе друг с другом. Именно этим объясняется поведение случайно повстречавшихся мне весной 2007-ого ребят, готовых подраться не из-за религии или политики, а всего лишь из-за одной разделяющей их буквы.
* * *
Ввиду этого, необходимо задать вопрос: что дальше? Если корень всех бед человечества таится в нашем собственном естестве, то неужели с этим уже ничего не поделать? Недаром в недавно вышедшем популярном сериале «Настоящий Детектив» говорится, что 'лучшее, что мы можем сделать, как биологический вид, - противостоять программированию. Отказаться от размножения. Взяться за руки и вымереть. Однажды, в полночь, дружно, по-братски отказаться жить'.
Подобная позиция представляется мне слишком пессимистичной, хотя она и отражает взгляды некоторой части известных мне людей.
В качестве другого варианта можно просто начать игнорировать состояние нашей человеческой природы, продолжая жить, как раньше. Мы можем даже признать, что больны, но при этом не приложить ровным счетом никаких усилий,чтобы исцелиться. Да и возможно ли исцеление вообще? Многие сказали бы, что нет, поэтому единственно возможным выходом из положения будет положиться на общепринятые нормы морали, дабы свести причиняемую окружающим боль к минимуму.
Наконец, есть еще третий вариант, кажущийся мне наиболее эффективным. Мы можем исправляться, подражая Тому, Кого по праву называют наиболее совершенным из людей. Надо вглядеться в Христа (а речь идет именно о Нём) как в зеркало, но не кривое зеркало, которое показывает нам наше уродство, а зеркало, которое вдруг, по слову митрополита Антония Сурожского, чудесным образом выправляет все уродливое в нас и говорит нам: смотри! Смотри в свои глубины: вот каков ты! Неужели ты не хочешь стать таким? Именно тогда, познав, каким каждый из нас призван стать, мы сможем измениться. Именно тогда мы забудем о внешних разделениях и перестанем из скуки причинять кому-либо боль. Пусть это даже будут голуби, воркующие в первый день весны на мостовой.
____
С 1 марта 2007-ого года прошло уже целых восемь лет, но лишь сейчас я, как мне кажется, пришел к пониманию увиденной мной тогда сцены. Я благодарю всех тех, кто потратил своё время, чтобы ознакомиться с моими мыслями. Желаю всем доброй и теплой весны. :)