(no subject)
13 убийц / Jûsan-nin no shikaku, 2010
Две трети фильма Такаси Миике показывает какое крутое самурайское кино он может. Очень убедительно. Я проникся пафосом последних самураев, которым уже и погибнуть негде, такая мирная жизнь вокруг. А им хочется непременно в бою. Но как человек разумный, Такаси Миике понимает, что снять еще одно крутое самурайское кино неинтересно. Поэтому сначала появляется похабная сцена с 13-м убийцей, который переебал всех женщин в деревне и потом принялся за мужчин (освежающе после полутора часов из жизни самураев живущих четко по Хагакурэ и Куросаве). А затем финальная битва тринадцати против двухсот (а по ходу кажется, что врагов не меньше полутысячи), которая своей механистичностью, однообразием движений меча напоминает свальный грех. Смотреть, правда, сразу становится скучно. Похоже на Сорокина, который любит прекрасный текст закончить междометиями на три страницы.
Мне показалось, что под пресыщенным аристократом, вокруг которого крутится весь сюжет, подразумевается зритель. Он задумчиво смотрит на мучения детей и женщин, прислушиваясь к себе - не шевельнется ли что-нибудь внутри. И абсолютная вера в свою неуязвимость, которая так раздражает режиссера - тоже в пользу этой версии.
Две трети фильма Такаси Миике показывает какое крутое самурайское кино он может. Очень убедительно. Я проникся пафосом последних самураев, которым уже и погибнуть негде, такая мирная жизнь вокруг. А им хочется непременно в бою. Но как человек разумный, Такаси Миике понимает, что снять еще одно крутое самурайское кино неинтересно. Поэтому сначала появляется похабная сцена с 13-м убийцей, который переебал всех женщин в деревне и потом принялся за мужчин (освежающе после полутора часов из жизни самураев живущих четко по Хагакурэ и Куросаве). А затем финальная битва тринадцати против двухсот (а по ходу кажется, что врагов не меньше полутысячи), которая своей механистичностью, однообразием движений меча напоминает свальный грех. Смотреть, правда, сразу становится скучно. Похоже на Сорокина, который любит прекрасный текст закончить междометиями на три страницы.
Мне показалось, что под пресыщенным аристократом, вокруг которого крутится весь сюжет, подразумевается зритель. Он задумчиво смотрит на мучения детей и женщин, прислушиваясь к себе - не шевельнется ли что-нибудь внутри. И абсолютная вера в свою неуязвимость, которая так раздражает режиссера - тоже в пользу этой версии.