Прошлое vs. Настоящее
Сегодня был чудесный тёплый день и я попросила сторожа Еврейского кладбища пустить меня погулять. Как хорошо наслаждаться тишиной и покоем, точно зная, что никто и ничто их не нарушит: неуверенность в безопасности портит впечатление от прогулки по неохраняемым кладбищам, на которых можно повстречать кого угодно.
В окружении могил мне комфортно и радостно. Я наслаждаюсь осенним солнцем, пением птиц, шуршанием листьев под ногами. На фоне чистого ясного неба деревья кажутся особенно высокими, их верхушки тянутся ввысь, сплетаются, образуя купол. Небо и земля едины. А я стою среди старых могил и улыбаюсь, потому что мне хорошо.
Славные, милые усопшие, блаженные в своих колыбелях. Те мертвецы, что живут в сердцах людей, куда ужаснее и несчастнее вас. Они достают их из самых дальних, самых тёмных уголков, по ночам, в одиночестве и страхе.Они сбрасываются к ним со всей высоты своего опыта, окружая себя зловонием могилы. Неистовые живые с упоением терзают мёртвую плоть, но истлевшие губы не могут больше ответить на поцелуи. Окоченевшие руки не способны сохранить тепло объятий. Кружевная вуаль истлела, обратившись в гадкую ветошь. Послать любовный взгляд они тоже не могут, потому что у них больше нет глаз. Разве живые надеются воскресить их? Нет, они любят своих мертвецов. Истинный изощрённый вкус не ставит перед собой целей, им нужно всего лишь продолжать терзать мёртвую плоть.
В окружении могил мне комфортно и радостно. Я наслаждаюсь осенним солнцем, пением птиц, шуршанием листьев под ногами. На фоне чистого ясного неба деревья кажутся особенно высокими, их верхушки тянутся ввысь, сплетаются, образуя купол. Небо и земля едины. А я стою среди старых могил и улыбаюсь, потому что мне хорошо.
Славные, милые усопшие, блаженные в своих колыбелях. Те мертвецы, что живут в сердцах людей, куда ужаснее и несчастнее вас. Они достают их из самых дальних, самых тёмных уголков, по ночам, в одиночестве и страхе.Они сбрасываются к ним со всей высоты своего опыта, окружая себя зловонием могилы. Неистовые живые с упоением терзают мёртвую плоть, но истлевшие губы не могут больше ответить на поцелуи. Окоченевшие руки не способны сохранить тепло объятий. Кружевная вуаль истлела, обратившись в гадкую ветошь. Послать любовный взгляд они тоже не могут, потому что у них больше нет глаз. Разве живые надеются воскресить их? Нет, они любят своих мертвецов. Истинный изощрённый вкус не ставит перед собой целей, им нужно всего лишь продолжать терзать мёртвую плоть.