Скромные холостяцкие ужины
1.
Дальневосточные пильчатые креветки ("медведки") и мидии, варёные в белом вине, острые маринованные перчики со сливочным сыром; сухое красное белое вино.
2.
Такие же креветки, кк в (1), но варёные в воде с укропом; эль.
3.
Криль на салате "Айсберг", перчики как в (1), просто острые маринованные перчики (халапеньо), черри; сухое белое вино.
4.
Мидии в белом вине и собственно сухое белое вино.
5.
Сугудай из муксуна; сётю.
6.
Такой же сугудай; салат из лилового лука, острого и сладкого перца; и опять сётю.
* * *
* * *
«Обед оказался сущим наказанием. Для всех. Ещё на выходе из сада, когда они направились к веранде, заявили о себе дурные предзнаменования.
- Извините меня, Андзин-сан, но что это? Мой муж спрашивает, что это такое - вон там.
- Где? Ах это! Фазан, - ответил Блэкторн. - Господин Торанага прислал его мне вместе с зайцем, которого я приготовил по-английски. Мы отобедаем им - по крайней мере, я отобедаю, хотя мяса хватит на всех.
- Спасибо, но… мы с мужем не едим мяса. Но почему фазан висит там? На такой жаре? Не надо ли его убрать и приготовить?[Spoiler (click to open)]
- Именно так и готовят фазана. Подвешивают его, чтобы мясо дошло.
- Что? Таким образом? Извините меня, Андзин-сан, - вспыхнула она, - извините, но птица быстро сгниёт. Тем более она ещё в перьях и не… выпотрошена.
- Мясо фазана сухое, Марико-сан. Поэтому его приходится подвешивать на несколько дней, даже на пару недель - в зависимости от погоды. Потом его ощипывают, потрошат и готовят.
- Вы оставляете его на воздухе? Гнить? Прямо так…
- Нан дзя? - нетерпеливо вмешался Бунтаро.
Она виновато заговорила с мужем. Тот вздохнул, потом встал, посмотрел на фазана и ткнул в него пальцем. Несколько мух взлетели с жужжанием и снова уселись на тушку. Фудзико нерешительно объяснила что-то Бунтаро, который вспыхнул.
- Ваша наложница говорит, что вы приказали никому не трогать птицу, кроме вас, - перевела Марико.
- Да. Разве вы не подвешиваете дичь? Не все же у вас буддисты?
- Нет, Андзин-сан, не думаю, чтобы кто-нибудь подвешивал.
- Некоторые считают, что фазана нужно подвесить за хвостовые перья и ждать, пока он не упадёт, но это бабушкины сказки, - заявил Блэкторн. - Правильнее подвешивать за шею, тогда все соки остаются, где им и положено быть. Некоторые ждут, пока шея не оторвется, но я лично не люблю такое мясо. Мы привыкли… - Он замолчал, так как Марико вдруг позеленела.
- Нан дэс кА, Марико-сан? - быстро спросила Фудзико.
Марико объяснила. Они нервно засмеялись. Марико встала, слабым движением смахнула пот со лба:
- Извините, Андзин-сан, вы не разрешите мне отлучиться на минуту…
«Ваша еда такая странная, - хотелось ему сказать. - Ну вот хотя бы этот вчерашний сырой моллюск - белое, слизистое, почти безвкусное, будто пережёванное мясо, без ничего, с одним соевым соусом. Или эти рубленые щупальца осьминога, тоже сырые, с холодным рисом и водорослями. А эта ваша медуза с жёлто-коричневым тофу из заквашенных соевых бобов, которое выглядит как собачья блевотина. О да, подано на хрупком красивом блюде, но выглядит как собачья блевотина! Честно, одного этого достаточно, чтобы человека замутило!»
В конце концов они прошли в комнату, граничившую с верандой, и после традиционных бесконечных поклонов, пустых разговоров, зелёного чая и саке им подали еду. Маленькие подносики с пустым рыбным супом, рисом и сырой рыбой, как всегда. А потом его тушёное мясо.
Блэкторн снял крышку с горшка. Над посудиной поднялось облако ароматного пара, золотистые шарики жира заплясали на блестящей поверхности. Густая наваристая подливка покрывала куски нежного мяса и жира. Он с гордостью предложил кушанье гостям, но те покачали головой и попросили его наслаждаться блюдом в одиночку.
- Домо, - согласился он.
Хороший тон предписывал пить жижу из маленьких лакированных чашечек, а гущу есть палочками. На подносе лежал черпак. Сглатывая голодную слюну, он наполнил чашку и начал прихлёбывать подливку. Потом уловил выражение их глаз.
Они следили за ним, будто зачарованные, безуспешно пытаясь скрыть тошноту, которую чувствовал почти каждый. Его волчьего аппетита как не бывало. Он пытался не замечать сотрапезников, но не мог, его желудок возражал. Скрывая раздражение, он отставил чашку, закрыл горшок крышкой и грубо проворчал, что кушанье ему не нравится.
- Фудзико спрашивает, не выбросить ли его тогда, - с надеждой произнесла Марико.
- Да.
Фудзико и Бунтаро расслабились.
- Вам не хочется ещё рису? - спросила Фудзико.
- Нет, спасибо.
Марико обмахивалась веером, ободряюще улыбаясь. Она снова наполнила его чашку саке, но Блэкторн не смягчился. Он решил на будущее готовить тайком, в горах, и есть в одиночку - только охотиться в открытую.
«Бог с ними, - подумал он. - Если Торанага охотится, значит и я могу. Когда я увижусь с ним? Сколько еще ждать?»
- Черт с ними и с Торанагой! - выбранился он вслух по-английски и почувствовал себя лучше.
- Что, Андзин-сан? - всполошилась Марико.
- Ничего, - ответил он по-португальски, - я только интересуюсь, когда повидаю господина Торанагу.
- Он мне не сказал. Очень скоро, я полагаю.
Бунтаро, по обычаю всех японцев, громко прихлёбывал саке и суп, чем изрядно раздражал Блэкторна. Марико оживленно разговаривала с мужем, который бурчал, едва обращая на неё внимание. Она ничего не ела, и это, равно как и то, что обе женщины чуть ли не пресмыкались перед Бунтаро, а сам он должен был считаться с незваным гостем, бесило Блэкторна.
- Скажите Бунтаро-сама, что в моей стране хозяин произносит тост в честь почётного гостя. - Он поднял чашку со зловещей улыбкой: - Долгих лет жизни и счастья! - и выпил.
Бунтаро выслушал объяснения Марико, кивнул, соглашаясь, поднял свою чашку, недобро ощерился и осушил её.
- Ваше здоровье! - опять произнёс Блэкторн. И так несколько раз.
- Ваше здоровье!»
(Дж.Клавелл, «Сёгун»)
