Тед Томас, "Вторжение" (2/2)
Не задерживаясь, Макс вошёл в воду. Зайдя по пояс, он на ходу захлопнул колпак шлема и помедлил минуту, когда вода наполовину закрыла шлем. Теперь он стоял на границе двух миров и переводил взгляд из одного в другой. Верхний мир - вылизанный и выбитый штормами, пустой и чистый, но уже готовящийся принять в себя жизнь, которая вытесняется из нижнего мира. А нижний мир кишел жизнью, и ее давление всё увеличивалось. Было здорово стоять вот так и охватывать взглядом оба мира - абсолютно пустой и переполненный.
Потом Макс сделал ещё шаг и пошел по дну, пригнувшись и выставив острогу.
Колышущиеся водоросли, казалось, кивали ему, приглашая в свое царство. Тут и там над песчаным дном выступали гладкие чёрные камни. Прямо перед ним висела огромная медуза, длинные розовые щупальца колыхались под белым полушарием купола. Макс обошёл её. Скалы были усеяны бурыми кремниевыми губками.
Шевеление слева привлекло его, и Макс осторожно двинулся туда. Стайка из девяти трилобитов рылась в песке возле куста водорослей, но это были E.petti, мелкая разновидность. Макс, стараясь не делать резких движений, проплыл к скале, поднимавшейся футах в восьми от стайки членистоногих, и прислонился к выступу: где собирается мелочь, там непременно объявятся и трилобиты покрупнее. Поэтому Макс приготовился ждать, - расслабившись, но ни на секунду не спуская с трилобитов глаз.
Движение к водорослям он увидел раньше, чем само животное. Оно выплыло на песчаную лужайку и остановилось. Сердце Макса подпрыгнуло. Это был действительно большой трилобит! Добрых три фута в длину,- больше, чем любой виденный им раньше. Он подобрался, отвёл назад правую руку с острогой, перенёс вес тела на правую ногу. Трилобит теперь пасся - рылся в песке и иле. Макс еще раз прикинул дистанцию - и метнул гарпун.
Трилобит успел заметить его движение, резко повернулся на месте и метнулся в заросли. Один из тупых наконечников трезубца чиркнул по прочному панцирю, но острога вошла в песок. Макс кинулся к остроге, но тут же притормозил. Он ругал себя за неловкость - так испортить бросок!.. Вот что значит долгое отсутствие практики...
Макс пошел дальше. У куста колышущихся водорослей он заметил довольно крупного трилобита. Подобравшись поближе, он определил его как P.metrobus - "трилобит колючий". Осторожно он подкрался к добыче. В океанах ещё не было по-настоящему крупных хищников - но тем не менее трилобит спасался бегством при всяком неожиданном движении. Бояться-то ему было нечего, если не считать охотников с Земли, однако трилобит реагировал так, словно за каждым камнем его подстерегала смерть. У Макса была даже на этот счёт теория: за такое поведение трилобитов, полагал он, отвечает какой-нибудь мутантный ген - и этот ген ещё пригодится трилобитам через несколько миллионов лет и будет служить им верой и правдой не меньше четырёх миллионов веков, когда опасность для вида станет вполне реальной.
Теперь Макс примерился более тщательно, чем в первый раз. Острога попала в цель и пригвоздила трилобита между двух зубьев. Макс тут же подхватил острогу и поднял зажатого пружинистыми зубьями трилобита, отчаянно перебирающего двумя десятками пар ножек. Он бросил добычу в мешок на поясе, и испуганный трилобит замер. Макс потрепал его через ткань, но животное не пошевелилось. Макс продолжал охоту.
В следующий час он поймал ещё пару трилобитов, решил, что для начала этого хватит, и направился к берегу.
Он не мог наверняка определить миг, когда шлем прорвал поверхность воды: шёл дождь. Он сел на дно на пятифутовой глубине, вытащил нож и достал из мешка одного из трилобитов. Придерживая его ногой и рукой, отсёк головогрудь и разрубил панцирь вдоль по брюшной стороне. Затем, повернув нож, взломал и смял панцирь, вынув толстенький цилиндр белого мяса. Мясо он положил на плоский камень возле себя и так же быстро разделался с остальными двумя трилобитами. Сложил мясо в мешок и встал, но наверху все ещё шёл дождь, так что он решил переждать его на дне и лёг, положив голову на небольшой камень. Меланхолически разглядывая поверхность, Макс решил, что поджарит мясо на вертеле. У него был соус для барбекью собственного изобретения; рот его наполнился слюной при одной мысли об этаком лакомстве.
Лежа на спине, Макс озирал взбаламученную дождём поверхность. Его начал одолевать сон, но в тот самый миг, когда он уже почти заснул, поверхность вдруг разгладилась: дождь кончился.
Макс встал. Ветер переменился и усилился, почти ударив его. Он, раздвигая воду, вышел на берег; при ходьбе приходилось откидываться назад - так силён был ветер. Стянув с головы шлем, Макс шагнул к тропинке, ведущей в лагерь. В этот момент мокрый мешок выскользнул у него из пальцев. Макс нагнулся подобрать его, раздраженно хмурясь. И тут возле своих ног он увидел что-то зелёное - и окаменел.
Он выпустил мешок и упал на колени, склонившись к зелёному пятнышку. Может быть, его просто забросило сюда волнами?..
Растеньице было примерно в полдюйма диаметром. Макс лег на песок, чтобы получше разглядеть его, и обнаружил, что оно прочно прикрепилось к песку тонкими корешками, расходившимися во все стороны. Кое-где они выступали из песка.
Макс посмотрел на полосу прибоя - до неё было футов десять. Эта водоросль была вынесена на сушу дней пятнадцать назад, и она всё ещё жила и росла. Она ЖИЛА! Глаза Макса расширились. ЭТО происходило здесь и сейчас! Оно могло случиться миллионы лет спустя, но вот оно! Так же было и на Земле. В кембрийский период, четыреста миллионов лет назад. Первое растение, которое выбралось на сушу и не погибло, прижилось. Первый крохотный шажок на пути к человеку. Как будто ничего особенного... так, зелёная чепуховинка на полоске песка, на краю голой скалы в море... Вторжение на его чистую, пустую скалу... Макс смотрел на зелёное пятнышко в шести дюймах от своего лица, и злые слёзы навернулись ему на глаза.
Он резко вскочил на ноги и растёр зелёное пятнышко ногой! Он вытаптывал его, он снова и снова тёр подошвой песок, топтал и тёр, пока не истёр совершенно и не смешал с песком. Затем нагнулся, собрал в пригоршню грязный песок, в котором кое-где угадывались еле видимые зелёные точки; отнёс грязь к воде и забросил как мог далеко. Налетел порыв ветра, подхватил ошмётки грязи и швырнул их ему в лицо. Макс попятился, как от удара, споткнулся, упал и задохнулся, свалившись на камень. Несколько минут он лежал, хватая ртом воздух, совершенно беспомощный.
Шатаясь, он встал и посмотрел на море. Он смотрел долго. Наконец кивнул и проговорил:
- Всё в порядке. Всё в порядке.
Потом повернулся, собрал снаряжение и пошёл по тропинке в лагерь - готовить обед.
* * *
К НАЧАЛУ
Потом Макс сделал ещё шаг и пошел по дну, пригнувшись и выставив острогу.
Колышущиеся водоросли, казалось, кивали ему, приглашая в свое царство. Тут и там над песчаным дном выступали гладкие чёрные камни. Прямо перед ним висела огромная медуза, длинные розовые щупальца колыхались под белым полушарием купола. Макс обошёл её. Скалы были усеяны бурыми кремниевыми губками.
Шевеление слева привлекло его, и Макс осторожно двинулся туда. Стайка из девяти трилобитов рылась в песке возле куста водорослей, но это были E.petti, мелкая разновидность. Макс, стараясь не делать резких движений, проплыл к скале, поднимавшейся футах в восьми от стайки членистоногих, и прислонился к выступу: где собирается мелочь, там непременно объявятся и трилобиты покрупнее. Поэтому Макс приготовился ждать, - расслабившись, но ни на секунду не спуская с трилобитов глаз.
Движение к водорослям он увидел раньше, чем само животное. Оно выплыло на песчаную лужайку и остановилось. Сердце Макса подпрыгнуло. Это был действительно большой трилобит! Добрых три фута в длину,- больше, чем любой виденный им раньше. Он подобрался, отвёл назад правую руку с острогой, перенёс вес тела на правую ногу. Трилобит теперь пасся - рылся в песке и иле. Макс еще раз прикинул дистанцию - и метнул гарпун.
Трилобит успел заметить его движение, резко повернулся на месте и метнулся в заросли. Один из тупых наконечников трезубца чиркнул по прочному панцирю, но острога вошла в песок. Макс кинулся к остроге, но тут же притормозил. Он ругал себя за неловкость - так испортить бросок!.. Вот что значит долгое отсутствие практики...
Макс пошел дальше. У куста колышущихся водорослей он заметил довольно крупного трилобита. Подобравшись поближе, он определил его как P.metrobus - "трилобит колючий". Осторожно он подкрался к добыче. В океанах ещё не было по-настоящему крупных хищников - но тем не менее трилобит спасался бегством при всяком неожиданном движении. Бояться-то ему было нечего, если не считать охотников с Земли, однако трилобит реагировал так, словно за каждым камнем его подстерегала смерть. У Макса была даже на этот счёт теория: за такое поведение трилобитов, полагал он, отвечает какой-нибудь мутантный ген - и этот ген ещё пригодится трилобитам через несколько миллионов лет и будет служить им верой и правдой не меньше четырёх миллионов веков, когда опасность для вида станет вполне реальной.
Теперь Макс примерился более тщательно, чем в первый раз. Острога попала в цель и пригвоздила трилобита между двух зубьев. Макс тут же подхватил острогу и поднял зажатого пружинистыми зубьями трилобита, отчаянно перебирающего двумя десятками пар ножек. Он бросил добычу в мешок на поясе, и испуганный трилобит замер. Макс потрепал его через ткань, но животное не пошевелилось. Макс продолжал охоту.
В следующий час он поймал ещё пару трилобитов, решил, что для начала этого хватит, и направился к берегу.
Он не мог наверняка определить миг, когда шлем прорвал поверхность воды: шёл дождь. Он сел на дно на пятифутовой глубине, вытащил нож и достал из мешка одного из трилобитов. Придерживая его ногой и рукой, отсёк головогрудь и разрубил панцирь вдоль по брюшной стороне. Затем, повернув нож, взломал и смял панцирь, вынув толстенький цилиндр белого мяса. Мясо он положил на плоский камень возле себя и так же быстро разделался с остальными двумя трилобитами. Сложил мясо в мешок и встал, но наверху все ещё шёл дождь, так что он решил переждать его на дне и лёг, положив голову на небольшой камень. Меланхолически разглядывая поверхность, Макс решил, что поджарит мясо на вертеле. У него был соус для барбекью собственного изобретения; рот его наполнился слюной при одной мысли об этаком лакомстве.
Лежа на спине, Макс озирал взбаламученную дождём поверхность. Его начал одолевать сон, но в тот самый миг, когда он уже почти заснул, поверхность вдруг разгладилась: дождь кончился.
Макс встал. Ветер переменился и усилился, почти ударив его. Он, раздвигая воду, вышел на берег; при ходьбе приходилось откидываться назад - так силён был ветер. Стянув с головы шлем, Макс шагнул к тропинке, ведущей в лагерь. В этот момент мокрый мешок выскользнул у него из пальцев. Макс нагнулся подобрать его, раздраженно хмурясь. И тут возле своих ног он увидел что-то зелёное - и окаменел.
Он выпустил мешок и упал на колени, склонившись к зелёному пятнышку. Может быть, его просто забросило сюда волнами?..
Растеньице было примерно в полдюйма диаметром. Макс лег на песок, чтобы получше разглядеть его, и обнаружил, что оно прочно прикрепилось к песку тонкими корешками, расходившимися во все стороны. Кое-где они выступали из песка.
Макс посмотрел на полосу прибоя - до неё было футов десять. Эта водоросль была вынесена на сушу дней пятнадцать назад, и она всё ещё жила и росла. Она ЖИЛА! Глаза Макса расширились. ЭТО происходило здесь и сейчас! Оно могло случиться миллионы лет спустя, но вот оно! Так же было и на Земле. В кембрийский период, четыреста миллионов лет назад. Первое растение, которое выбралось на сушу и не погибло, прижилось. Первый крохотный шажок на пути к человеку. Как будто ничего особенного... так, зелёная чепуховинка на полоске песка, на краю голой скалы в море... Вторжение на его чистую, пустую скалу... Макс смотрел на зелёное пятнышко в шести дюймах от своего лица, и злые слёзы навернулись ему на глаза.
Он резко вскочил на ноги и растёр зелёное пятнышко ногой! Он вытаптывал его, он снова и снова тёр подошвой песок, топтал и тёр, пока не истёр совершенно и не смешал с песком. Затем нагнулся, собрал в пригоршню грязный песок, в котором кое-где угадывались еле видимые зелёные точки; отнёс грязь к воде и забросил как мог далеко. Налетел порыв ветра, подхватил ошмётки грязи и швырнул их ему в лицо. Макс попятился, как от удара, споткнулся, упал и задохнулся, свалившись на камень. Несколько минут он лежал, хватая ртом воздух, совершенно беспомощный.
Шатаясь, он встал и посмотрел на море. Он смотрел долго. Наконец кивнул и проговорил:
- Всё в порядке. Всё в порядке.
Потом повернулся, собрал снаряжение и пошёл по тропинке в лагерь - готовить обед.
* * *
К НАЧАЛУ