Совесть не в теме
Силкин, конечно, прав - совесть должна быть не в теме.
Но, если посмотреть на очень неплохую статью из последнего Баффлера, которую можно было бы вольно перевести как "Слишком умные, чтобы обосраться", вывод, скорее, в том, что такая рассинхронизация совести - это все-таки модель Европы. Европейская совесть нации должна быть именно что состаренной, бормочущей что-то невпопад. То есть, чтобы выносить суждение морального толка, нужно постоянно демонстрировать знаки не-коммонсенсуальности, но не экстравагантности или аномии, а именно своеобразного старческого маразма, который раскодирует потоки телесных жидкостей точно так же, как потоки истин. Это не та совесть, которая наказывает и надзирает, это совесть, которая не может сдержаться. Но чтобы это было заметно, требуется именно непросчитанное расхождение с коммонсенсом. Юмор ситуации, конечно, в том, что все эти расхождения уже закодированы, их очень немного. Ну там холокост, нацизм, мусульманская угроза и т.п. То есть, чтобы старческой совести испускать из себя слюни социальной правды, она должна быть очень даже в курсе того, что тут на самом деле нельзя говорить. Совесть - это такой механизм по превращению непроговоренного консенсуса в правдовыделение, особая социальная железа.
Тогда как американцы, похоже, по примеру Марка Твена, убили совесть и создали именно корпоративный механизм "Слишком умных": совесть вечно бодра и молода как Микки Маус, социальный дискурсивный фитнес не допускает никаких недержаний. Все под контролем, все сфинктеры исправно работают. То есть это именно что интеллигенция по модели мульта вроде Гуффи: сколько его ни колоти, песок вместе с правдой из него не посыпется. Это, конечно, можно назвать порноангелизмом, но механизм, в общем-то, интереснее названия. А он как раз сводится к чистому консенсусу, организованному довольно сложно и требующему определенных экономических механизмов, например дефицита элитных товаров типа детсадов (и вообще системы социальных мест). Соответственно, чтобы быть в стане общественной совести, нужно, например, точно понимать тайминг истинных высказываний, держать руку на пульсе общественного страха и удовольствия, говорить всегда впопад. Это, скорее, консенсус гэга.
Ну а насчет русской совести тут можно лишь строить предположения, поскольку, вроде, совесть-как-недержание уже не находит себе субстрата, а круговая порука консенсуса тут слишком неотработана, чтобы доставлять мультипликационное удовольствие. Скорее, это модель именно "недержания Гуффи" (вроде Парфенова с дрожащим голосом). Недостаточно просто подогнать рассинхронизированного эталонного старичка, и в то же время недостаточно постоянно синхронизировать консенсус. Нужен тот из консенсуса, кто запланированно рассинхронизируется в самом публичном месте и начнет спектакль несдержанности: сквозь Гуффи должно прорваться бессознательное, которое ждало за дверью. Утопление в мульт-песке.
Но, если посмотреть на очень неплохую статью из последнего Баффлера, которую можно было бы вольно перевести как "Слишком умные, чтобы обосраться", вывод, скорее, в том, что такая рассинхронизация совести - это все-таки модель Европы. Европейская совесть нации должна быть именно что состаренной, бормочущей что-то невпопад. То есть, чтобы выносить суждение морального толка, нужно постоянно демонстрировать знаки не-коммонсенсуальности, но не экстравагантности или аномии, а именно своеобразного старческого маразма, который раскодирует потоки телесных жидкостей точно так же, как потоки истин. Это не та совесть, которая наказывает и надзирает, это совесть, которая не может сдержаться. Но чтобы это было заметно, требуется именно непросчитанное расхождение с коммонсенсом. Юмор ситуации, конечно, в том, что все эти расхождения уже закодированы, их очень немного. Ну там холокост, нацизм, мусульманская угроза и т.п. То есть, чтобы старческой совести испускать из себя слюни социальной правды, она должна быть очень даже в курсе того, что тут на самом деле нельзя говорить. Совесть - это такой механизм по превращению непроговоренного консенсуса в правдовыделение, особая социальная железа.
Тогда как американцы, похоже, по примеру Марка Твена, убили совесть и создали именно корпоративный механизм "Слишком умных": совесть вечно бодра и молода как Микки Маус, социальный дискурсивный фитнес не допускает никаких недержаний. Все под контролем, все сфинктеры исправно работают. То есть это именно что интеллигенция по модели мульта вроде Гуффи: сколько его ни колоти, песок вместе с правдой из него не посыпется. Это, конечно, можно назвать порноангелизмом, но механизм, в общем-то, интереснее названия. А он как раз сводится к чистому консенсусу, организованному довольно сложно и требующему определенных экономических механизмов, например дефицита элитных товаров типа детсадов (и вообще системы социальных мест). Соответственно, чтобы быть в стане общественной совести, нужно, например, точно понимать тайминг истинных высказываний, держать руку на пульсе общественного страха и удовольствия, говорить всегда впопад. Это, скорее, консенсус гэга.
Ну а насчет русской совести тут можно лишь строить предположения, поскольку, вроде, совесть-как-недержание уже не находит себе субстрата, а круговая порука консенсуса тут слишком неотработана, чтобы доставлять мультипликационное удовольствие. Скорее, это модель именно "недержания Гуффи" (вроде Парфенова с дрожащим голосом). Недостаточно просто подогнать рассинхронизированного эталонного старичка, и в то же время недостаточно постоянно синхронизировать консенсус. Нужен тот из консенсуса, кто запланированно рассинхронизируется в самом публичном месте и начнет спектакль несдержанности: сквозь Гуффи должно прорваться бессознательное, которое ждало за дверью. Утопление в мульт-песке.