Преемники Менандра
О преемниках Менандра известно мало. Один из них, Антиалкид, как говорят, примерно в 110 году до н. э. заново объединил все греческие земли по обе стороны Гиндукуша. О нем упоминается в надписи на колонне, которую некий Гелиодор воздвиг в деревне посреди центральной Индии, за сотни миль к юго-востоку от Видиши и ступ Санчи. Гелиодор был посланцем Антиалкида к царю Бхагабхадре, который нам больше ничем не известен; возможно, он принадлежал к династии Шунга. Наверное, Антиалкид пытался заключить какой-нибудь союз против вечных соперников. Больше всего сведений сохранилось о Гелиодоре. который, хотя и был греком и сыном Диона из Таксилы, называл себя жрецом бога Васудевы. По этой причине колонна, возведенная в его честь, увенчана крылатым Гсфудой - «транспортным средством» бога. Героический Васудева, которого уже связывали и с греческим Гераклом, и с Кришной, повелителем ядавов, считался одной из ипостасей повелителя Вишну. Тешим образом, Гелиодор являет собой ранний пример того, как неиндиец принимает не учение Будды, открытое для всех, а ортодоксальный культ так называемой «великой традиции», которую мы привыкли называть индуизмом.
Такое межкультурное скрещивание, для которого слово «обращение» было бы чересчур категоричным, стало вскоре общепринятым среди народа, который в I веке до н. э. звался бактрийскими греками. Судя по монетам, которые чеканил этот народ, греческие боги представлялись им в виде искаженных индийских. Среди них, к примеру, отыскались повелитель Шива и его супруга Ума. Встречаются и слоны, а цари часто изображаются верхом на коне. Пришельцы носили необычные имена: Мауэс, Аз, Спалирис. Но эти типичные «цари царей» не слишком гордились своим профилем и избегали подробных портретов, столь любимых греками.
До сих пор не утихают споры о том, кем были эти люди, когда и где они правили. Одни считают, что Мауэс был сакским царем, другие - что пахлавским. Возможно, пахлавы - всего лишь другое название парфян северного Ирана, а саки могли быть кавказскими скифами. Но если Мауэс и его ближайшие наследники в I веке до н. э. были саками, то их преемники в I веке н. э. были, скорее всего, парфянами.
Об одном из этих парфян мы знаем не только по монетам и случайным упоминаниям в надписях. Его звали Гон-дофар, и, как отметил в 1860-х годах французский ученый Рено, это имя не случайно созвучно имени, упомянутому в христианских апокрифах. Имеются в виду «Деяния апостола Фомы», где сказано, что апостол прибыл ко двору царя Гундофара. До Пенджаба Фома добрался, совершенно этого не желая. Когда после смерти Христа апостолы стали решать, кто в какие земли пойдет проповедовать. Фоме выпала Индия, хотя Неверующий туда идти не хотел. «Куда ни захочешь, Гасподь наш, пошли меня, только в Индию не пойду я». Только напрасной была его молитва. Фома, который был искусным плотником, обнаружил, что его продали заезжему купцу для работы над новым дворцом Гундофара. В Пенджабе он заслужил почет и уважение. Затем, уже во второе свое путешествие по индийской земле, он попал в немилость царя Маздая и был убит его солдатами.
Был ли этот Фома настоящим апостолом Фомой, действительно ли он добирался до Пенджаба, до сих пор несколько сомнительно, как сомнительны и «обращения» людей, с которыми он встречался. Но по крайней мере это предание позволяет нам узнать, что Гандофар правил после смерти Христа. Не бог весть какая точность, зато это может послужить нам хоть какой-то опорной точкой в путанице династий и сроков.
Такое межкультурное скрещивание, для которого слово «обращение» было бы чересчур категоричным, стало вскоре общепринятым среди народа, который в I веке до н. э. звался бактрийскими греками. Судя по монетам, которые чеканил этот народ, греческие боги представлялись им в виде искаженных индийских. Среди них, к примеру, отыскались повелитель Шива и его супруга Ума. Встречаются и слоны, а цари часто изображаются верхом на коне. Пришельцы носили необычные имена: Мауэс, Аз, Спалирис. Но эти типичные «цари царей» не слишком гордились своим профилем и избегали подробных портретов, столь любимых греками.
До сих пор не утихают споры о том, кем были эти люди, когда и где они правили. Одни считают, что Мауэс был сакским царем, другие - что пахлавским. Возможно, пахлавы - всего лишь другое название парфян северного Ирана, а саки могли быть кавказскими скифами. Но если Мауэс и его ближайшие наследники в I веке до н. э. были саками, то их преемники в I веке н. э. были, скорее всего, парфянами.
Об одном из этих парфян мы знаем не только по монетам и случайным упоминаниям в надписях. Его звали Гон-дофар, и, как отметил в 1860-х годах французский ученый Рено, это имя не случайно созвучно имени, упомянутому в христианских апокрифах. Имеются в виду «Деяния апостола Фомы», где сказано, что апостол прибыл ко двору царя Гундофара. До Пенджаба Фома добрался, совершенно этого не желая. Когда после смерти Христа апостолы стали решать, кто в какие земли пойдет проповедовать. Фоме выпала Индия, хотя Неверующий туда идти не хотел. «Куда ни захочешь, Гасподь наш, пошли меня, только в Индию не пойду я». Только напрасной была его молитва. Фома, который был искусным плотником, обнаружил, что его продали заезжему купцу для работы над новым дворцом Гундофара. В Пенджабе он заслужил почет и уважение. Затем, уже во второе свое путешествие по индийской земле, он попал в немилость царя Маздая и был убит его солдатами.
Был ли этот Фома настоящим апостолом Фомой, действительно ли он добирался до Пенджаба, до сих пор несколько сомнительно, как сомнительны и «обращения» людей, с которыми он встречался. Но по крайней мере это предание позволяет нам узнать, что Гандофар правил после смерти Христа. Не бог весть какая точность, зато это может послужить нам хоть какой-то опорной точкой в путанице династий и сроков.